И тут меня пронзило стрелой осознания. Ах ты, черт, дура-баба-лисапед! Амулет, чертов амулет! Ну, кто меня просил чистить им под ногтями?! Никогда больше, даже в самые патовые ситуации в жизни, ни при каких обстоятельствах не буду ковыряться, где бы то ни было, чем бы то ни было, в каких-либо частях своего организма.

Чревато, однако, демоническими последствиями.

Весь оставшийся рабочий день просидела, словно на иголках. Не покидало неприятное чувство присутствия. Будто кто-то беспрестанно наблюдал за мной. Вздрагивала от каждого шороха, хлопка дверей, звонка телефона. Даже от запуска принтера подскочила так, что опрокинула стул и была готова выпрыгнуть из окна во имя спасения себя от адской машины.

В том же бесконечном напряжении вернулась домой. Приняла долгий горячий душ. Наконец-то, полностью расслабившись, завернулась в мягкий махровый халат, устроилась на диване с книжечкой женского любовного романа в мягком переплете и чашкой горячего чая. Никаких созданий ветра, никакого экшена.

Только я, только чай и только книга.

Но, всю мою идиллию нарушил, взявшийся из ниоткуда, вихрь прохладного воздуха. Колыхнув шторы и разметав по гостиной не прикрепленные ни к чему листы с записями и газеты, вихрь начал приобретать некоторую туманность, вырисовывая передо мной очертания человеческого силуэта. Мужского силуэта.

Что? Опять? Что у меня в чашке? Я точно заварила чай, а не какую-то иную траву?

Передо мной предстал мужчина, тот самый, который возник передо мной в парке из вихря листвы. В этот раз он выглядел более внушительным, чем в прошлую нашу встречу. Рост не менее ста девяноста сантиметров. Размах плеч был настолько широк, что теперь не удивительно, почему он явился в мою квартиру ветром: иначе он бы просто не пролез в дверной проём моей квартиры. Уже не так бледен, черные локоны на его голове лежали в художественном беспорядке. Высокомерно изогнутые брови, упрямый подбородок, четко очерченные скулы. Рельефные мускулы под кожей цвета тёмного золота перекатывались в такт его движениям. С дерзкой ухмылкой на пухлых губах и явной уверенностью в своей непревзойденности, он смотрел на меня черными, словно два бездонных колодца, глазами.

Подобрала с пола упавшую челюсть и в страхе схватила с журнального столика мухобойку (боги! откуда она у меня взялась-то, вообще?!) и шариковую ручку. Сконструировав из них подобие креста, направила прямо на него.

Судя по выражению лица мужчины, он не впечатлился. Ему, вообще, плевать на мои выпады и шипения. По-моему, я даже пыталась произнести какое-то заклинание на латыни.

Наверное, это была латынь. Я надеюсь.

Самооборона — моё оправдание. В психбольнице я буду душой компании и руководителем кружка «Умелые ручки».

— Столько лет прошло с тех пор, как я последний раз был разбужен, а люди по-прежнему остались, все также наивны и глупы, — с ленивой улыбкой произнес он. — Меня этим не пронять. Ваши людские игрушки не несут для меня никакой угрозы. Я могу умереть разве что от смеха — так забавно наблюдать за тем как ты веришь во всесильность этой ахинеи.

Вот это меня угораздило — вампир-атеист.

Своей челюстью, я в очередной раз чуть не отбила себе ноги. Шок от того, что он мне только что сказал, был просто галактических размеров. Весь мой мир рухнул именно в эту секунду и вряд ли станет прежним.

Выходит, что все то, что нам показывают в фильмах и сериалах — ложь?! Хотя, о чем это я? Ведь раньше я думала, что вампиров вообще не бывает и быть не может, а сейчас еще и обвиняю мировой кинематограф в том, что он плохо подготовил меня к борьбе с ними?!

Женская логика. Могу. Умею. Практикую.

Пока в голове бурлил поток сумбурных мыслей, вампир успел устроиться в моем любимом кресле. Да не просто сел в него, как обычный смертный человек, а устроился весьма вальяжно, аки король. Не хватает только короны, скипетра и державы. От себя хотелось добавить подзатыльник.

Судя по тому, как он разглядывал окружающий его интерьер, ему здесь было весьма комфортно и уютно. Мой незваный гость, не спеша оглядывал окружающие его предметы моего скромного быта, явно позабыв о том, что в одном с ним помещении нахожусь еще и я.

Я же, в свою очередь, времени зря не теряла и в моей руке, сменив шариковую ручку, оказался освежитель воздуха.

— Что ты еще придумала, слуга? — не глядя на меня, с насмешкой спросил он. — Решила сжечь меня на костре инквизиции? Или, может, воткнешь мне в грудь осиновый кол? Или же пойдешь по скучнейшему пути и обольешь меня святой водицей?

Нет, нет и еще раз нет, вампиряка. Хотя, за святой водицей стоит, все-таки, в церковь сходить, заодно батюшку приглашу. И чесночка на рынке прикуплю немного… пару килограмм.

А пока, нежить, хапни «Альпийской свежести».

С этой мыслью и почти боевым кличем, я кинулась на вампира, выпрыскивая содержимое освежителя ему в глаза, а сверху, по его древней голове прихлопывала мухобойкой. Ни мух, ни комаров у меня нет, поэтому можно попробовать другого кровососа ею прибить.

Правда, абсолютно ненадолго, а именно на десять секунд, так как на одиннадцатой секунде его Кровавое Величество с шипением схватил меня за шею своей мощной пятерней. От чего дышать стало практически невозможно, руки ослабли и из них выпали все средства самообороны, а в глазах начало темнеть. Ноги стали подгибаться, так как мое сознание явно решило меня покинуть и улететь в теплые края, туда, где больше кислорода.

Поняв, что он немного перегнул палку, а если быть точнее — мою шею, мой новый знакомый разжал свои пальцы, от чего я незамедлительно рухнула на пол, схватившись за горло. Воздух совершенно не хотел попадать ко мне в легкие. В груди все горело огнем, будто я проглотила пачку острого красного перца. Сейчас я была похожа на рыбу, которая, в попытке восстановиться, беззвучно открывает и закрывает рот, но легче все равно не становилось.

Но, спустя несколько минут страданий, и катаний по полу, мне все же удалось прийти в себя, встать на ноги, и, даже, взглянуть в глаза своему обидчику. Но от этого зрелища стало лишь в стопятьсот раз страшнее.

Его глаза стали красными от немалой дозы «Альпийской свежести» и от не меньшей порции гнева, бушевавшей в нем сейчас. И, судя по его учащенному дыханию, с каждой секундой гнев становился лишь сильнее.

— Я покину тебя. На несколько дней. Вернусь, чтобы научить тебя должным манерам, слуга, — его голос был тихим, рычащим, он, явно, пытался держать себя в руках.

Вокруг мужчины образовалось облако холодного тумана, создавая вихрь такой силы, что меня слегка откинуло назад. Буквально, в одно мгновение вампир растворился вместе с леденящим туманом.

Простояв несколько минут и переведя дыхание, я нашла в себе силы, чтобы выйти из оцепенения и сесть на диван.

Итак, чему меня научил сегодняшний день?

Во-первых, мухобойка — это вещь. Нужно ее и в сумочке носить.