В темноте голос Отиева произнес:

– Таким образом, работа Координационного центра была организована нами так, чтобы… Сластенов открыл глаза. Несколько секунд он смотрел на слегка одутловатое лицо генерала, на его шевелящиеся губы… А потом сказал:

– Мудак ты, Отиев.

– Что? – растерянно спросил генерал.

– Мария, Ульяна, Дмитрий, Антон и Кирилл – мудак… Если бы ты, урод, остался там, в Башне, то тебя еще и наградили бы. Посмертно. Но ты предпочел иной выход. Это большая ошибка.

Генеральный прокурор произнес неожиданно писклявым голосом:

– Это серьезнейшее государственное преступление. Отиев сказал:

– Но я…

– Молчать! – Генеральный шлепнул пухлой ладонью по столу. – Молчать, гондон, петух лагерный… Под трибунал пойдешь.

Сластенов спросил:

– А как ты вообще выбрался из Башни?

– А? – произнес Отиев. – Что?.. На лифте.

– Уведите, – сказал Сластенов. Полковник Лысенко бросил быстрый взгляд на главу администрации, потом на генерала Отиева. Потом полковник нажал на кнопку, смонтированную на основании массивного письменного прибора. В зал вошел рослый офицер с погонами капитана, остановился в дверях.

– Этого, – Лысенко кивнул на генерала, – в душевую.

Капитан кивнул в ответ, подошел к Отиеву и скомандовал: пройдемте!

Отиев смотрел на капитана и, кажется, не понимал, что от него требуется.

– Пройдемте, – твердо произнес офицер. Генеральный прокурор крикнул:

– Что ты тут расшаркиваешься перед ним, капитан?

Капитан ловко заломил руку генерала и повел его к двери. Все молчали… Сластенов подумал: сейчас каждый из них прикидывает: а ведь и меня когда-нибудь могут увести так же. В душевую… Сластенов подумал об этом без злорадства, а просто констатируя факт.

Подталкивая скрюченного генерала, капитан вышел, дверь затворилась.

– Продолжим, – произнес Сластенов. Он повернулся к Лысенко: – Вы готовы к докладу?

– Так точно, – полковник поднялся. Он не был готов к содержательному докладу, но сказать об этом в сложившейся ситуации было совершенно невозможно… Полковник нажал кнопку на письменном приборе, и на стене высветился большой плоский экран. На нем была карта-схема части Петербурга со зданием «Промгаза» в центре. – Так точно. Саммит «Евросоюз + Промгаз» планировалось начать в четырнадцать часов. Однако в связи с нелетной погодой не все участники успели прибыть вовремя. Поэтому было принято решение сдвинуть начало мероприятий на два часа. Обеспечение мер безопасности осуществлялось в утвержденном режиме. Я могу рассказать об этом подробно, но…

– Пока не надо, – сказал Сластенов. – Дайте суть.

– Во время воздушного патрулирования пилот-оператор третьего авиакрыла разведки обратил внимание, что на Партизанской улице – вот здесь, – полковник показал место лазерной указкой, – довольно длительное время стоит автомобиль.

Генеральный прокурор зловеще спросил:

– А почему он обратил на него внимание только тогда, когда этот автомобиль простоял уже «довольно длительное время»?

– Этот автомобиль находился за пределами так называемой «красной» зоны, в «желтой» – это означает, что он не может представлять прямую угрозу. И все же мы пробили его и выяснили, что этот «шевроле-реццо» был взят в аренду приезжим из Брянска. По нашим учетам этот человек – некто Проничев – не проходит. Тем не менее, как только стало известно, что автомобиль прокатный, мы немедленно направили оперативную группу в сопровождении полицейского экипажа для проверки на месте. Это было в четырнадцать сорок восемь… При появлении автомобилей, направленных для проверки – оперативного и полицейского, водитель попытался скрыться. Он совершил таран оперативного автомобиля и стал уходить в сторону Охты, но был блокирован, бросил автомобиль и попытался скрыться пешим порядком. Террориста удалось пленить с применением беспилотного геликоптера «Джедай» – пилот-оператор выстрелил картридж с сетью, которая и спеленала террориста. При обыске у Проничева было обнаружено удостоверение сотрудника, убитого в июле в Выборге, что однозначно доказывает его принадлежность к террористической организации. В сложившихся обстоятельствах, а я хочу напомнить, что до официального начала саммита осталось около часа, а террорист обнаружен в относительной близости от Башни… Так вот, в этих условиях нами было принято решение о применении при допросе террориста препарата «кислород». Под воздействием «кислорода» террорист показал, что всем известная террористическая организация «Гёзы» действительно подготовила теракт, направленный на уничтожение как членов делегаций, так и самого здания. Конкретно речь шла о ракетной атаке. При этом пуск ракеты предполагалось произвести с мобильной платформы. Однако ни место, ни время пуска террорист сообщить не смог. Вместе с тем нам удалось получить информацию, что внутри здания находится пособник террористов. О нем пленному было известно только то, что он является сотрудником службы безопасности национальной корпорации «Промгаз» и носит псевдоним Титан.

В самом конце стола сидел первый заместитель начальника службы безопасности национальной корпорации «Промгаз», и все посмотрели на него. Первый зам, который после гибели начальника автоматически стал исполнять его обязанности, невозмутимо выдержал взгляды.

– С этого момента, – продолжал Лысенко, – мы начали работу по выявлению Титана. Но нужно иметь в виду, что внутри здания и в непосредственной близости от него, на территории комплекса, на тот момент находилось около трехсот сотрудников СБ «Промгаз».

Большинство собравшихся за столом мужчин были опытными специалистами в сфере обеспечения безопасности. Исключение составляли Сластенов и Генеральный прокурор. При этом Сластенов был умен, обладал аналитическими способностями и умел принимать правильные решения, а про Генерального прокурора поговаривали, что он является приложением к мундиру… Большинство из собравшихся за столом были специалистами и отлично видели те ошибки, которые были допущены руководством комитета «Кобра» и о которых умолчал Лысенко… Например, спецам было понятно, что не стоило применять «кислород». Метод, конечно, эффективен – под воздействием «кислорода» утаить что-либо в принципе невозможно. При одном непременном условии: «клиент» должен знать ответ на вопросы, которые ему задают. А этот Проничев ничего конкретного не знал. Вероятно, его использовали для выполнения каких-то вспомогательных функций. В результате никакой реальной информации от Проничева не получили и потеряли его безвозвратно – после шести-пятнадцати минут под «кислородом» любой человек становится безумнее юродивого. А вот если бы применили обычный «Ужас», то, даже и не получив нужной информации, сохранили клиента… А есть клиент – есть материал для работы. Лысенко продолжал докладывать:

– Одновременно проводилась работа по выявлению мобильной платформы. Около пятнадцати тридцати при облете акватории Невы силами авиаразведки… Здесь необходимо заметить, что в метеоусловиях, которые мы имели в течение вчерашнего дня, мы были практически лишены возможности использовать авиаразведку. Порывы ветра достигали двадцати пяти метров в секунду, что полностью исключило возможность использовать самолет-разведчик «Скаут» – его вес составляет менее пяти килограммов и «скауты» просто сдувает. В результате мы могли использовать только «Джедай». Вес этого боевого геликоптера составляет почти двести килограммов, и они как-то нас выручали, но при этом следует иметь в виду, что в нашем распоряжении было всего три таких машины…