Сластенов перебил:

– Воздержитесь от ненужных подробностей.

Генеральный прокурор сказал:

– Да-да, говорите по существу.

– Виноват. Итак, около пятнадцати тридцати в районе Финляндского железнодорожного моста были замечены идущие вниз по Неве самоходная баржа и буксир. Для проверки нами немедленно был выслан беспилотный геликоптер «Джедай» и два патрульных катера корпорации «Промгаз». В это же время на Октябрьской набережной – примерно вот здесь, – Лысенко показал своей указкой, – полицейским патрулем была остановлена колесная строительная машина, которая двигалась в сторону комплекса «Промгаз». Когда полицейские приступили к проверке документов, из строительной машины был открыт огонь. Трое полицейских убиты, один тяжело ранен… – Воздержитесь от мелких подробностей, – сказал Сластенов.

– Вот именно, – сказал Генеральный.

– Извините… Как только нам стало известно о появлении на Октябрьской набережной транспортного средства непонятного назначения, мы немедленно выслали туда оперативное соединение. В результате боестолкновения транспортное средство было блокировано, нейтрализовано, а его экипаж уничтожен…

Сластенов вдруг спросил:

– А баржа?

Лысенко стало душно. Так душно, что тело мгновенно покрылось испариной.

– Баржа с буксиром, – произнес Сластенов, – все это время продолжали спокойно двигаться по Неве?

Капли пота выступили на висках у полковника Лысенко… Он мог бы сказать, что задним-то умом все крепки. А в тот момент, когда все это происходило, никто ничего не понимал. Да и не верили до конца в возможность ракетной атаки. Ну мыслимое ли это дело – организовать ракетную атаку в самом центре Санкт-Петербурга?.. А тут еще этот трактор на набережной! Он начал вести огонь из автоматической пушки, и, конечно, все внимание переключилось на него. Да террористы именно на это и рассчитывали! Ведь как было-то? Прет себе внагляк прямо по набережной машина непонятного назначения, расстреливает все подряд – «хаммеры», которые высланы на перехват, патрульные катера. Может, это и есть та самая «мобильная платформа»?.. А баржа на Неве – так что баржа? Наводнение было, штормовой ветер. Сорвало где-нибудь эту баржу со швартовых. Накануне ночью как раз и был такой случай – оторвало к чертовой матери плавучий ресторан со свадьбой и носило по Неве как кусок говна. А то – баржа!.. Вот только кому все это объяснишь?

Кому нужны твои объяснения? Теперь всем нужен крайний.

Полковник Лысенко не хотел быть крайним, не хотел попасть в душевую. Он собрался защищаться. Спокойно (так, по крайней мере, ему казалось) он сказал:

– В той ситуации невозможно было проанализировать все варианты. Тем не менее на перехват баржи были направлены катера. Однако они были уничтожены террористами…

Лысенко замолчал. Предстояло еще сказать о главном. О самом главном. Говорить об этом не хотелось… но куда же деваться? Все ждали, и Лысенко произнес:

– В пятнадцать часов сорок три минуты с борта баржи был произведен пуск ракеты. Баржа в это время находилась на расстоянии около двух километров от Башни.

Лысенко замолчал.

– Что ж замолчал, полковник? – спросил Сластенов. Он как будто даже подбадривал начальника «Кобры».

– Сбить ракету было уже невозможно… Но уже была проведена эвакуация президента России и осуществлялась эвакуация участников саммита.

Сластенов спросил:

– Так это ты осуществлял эвакуацию?

В интонациях Сластенова сквозило подчеркнутое, напускное изумление. Многие из присутствующих знали, что эвакуацию Хозяев проводил лично Сластенов – он тайно, техническими лестницами, вывел на крышу Башни три десятка вип-персон, снял их вертолетом… Лысенко сказал:

– Я, собственно…

– Так это, значит, ты спас президента? А я и не знал… Я думал, что ты здесь, под тремя метрами бетона, сидел.

Лысенко сглотнул, произнес:

– Да, я действительно находился здесь – на своем рабочем месте.

А Сластенов вдруг покладисто произнес:

– Да ладно, ладно… так что произошло после пуска ракеты?

Лысенко не заметил подвоха. Он с готовностью ответил:

– Мы еще не успели проанализировать все обстоятельства. Но уже известно, что ракета неизвестной конструкции попала в Башню на высоте около ста десяти метров. Это и вызвало обрушение верхней части Башни.

– И сколько же народу погибло? – поинтересовался Сластенов.

– По информации, которая требует дополнительного уточнения, внутри Башни и на территории комплекса находились порядка двух с половиной – трех тысяч человек. Это члены делегаций, аккредитованные журналисты, обслуживающий персонал, охрана и…

Сластенов махнул рукой:

– Достаточно… По твоей вине, сука, тьма народу погибло.

Генеральный прокурор произнес:

– Это чудовищная безответственность!

– Я… – начал было Лысенко, но Сластенов не дал.

– Арестовать, – сказал Сластенов. И сам протянул руку к кнопке на письменном приборе. Он нажал на кнопку, через несколько секунд распахнулась дверь и вошел давешний капитан. Он смотрел на Лысенко и был очень удивлен, когда услышал голос Сластенова: – Этого – в душевую.

Капитан не мог скрыть изумления и, пожалуй, в другой ситуации это было бы даже забавно. Капитан стоял и изумленно смотрел на своего шефа, полковника Лысенко… на Сластенова… На Генерального прокурора… Генеральный закричал:

– Что стоишь, мудель? Хер проглотил? Быстро этого в душевую!

Капитан сделал несколько шагов в сторону полковника… Лысенко поднялся. Его красное лицо стремительно бледнело. Это происходило настолько быстро, что казалось нереальным. Все смотрели на полковника.

– В душевую я не пойду, – вдруг сказал Лысенко. Он отрицательно покачал головой, потом взял в правую руку галстук и быстро сунул его конец в рот, стиснул зубы.

Генеральный прокурор крикнул визгливо:

– Держите суку! Уйдет, уйдет!

Никто – ни капитан, ни офицеры спецслужб, приглашенные на совещание – не сделал ни одного движения. Лицо начальника Северо-Западного управления комитета «Кобра» исказилось. Сластенов наблюдал за ним с интересом. Полковник оперся рукой о край стола, постоял несколько секунд и рухнул лицом на письменный прибор. Экран на стене погас. Сластенов произнес:

– Капитан, уберите это.

Капитан метнул на него странный взгляд, подошел к телу и взвалил его на себя. Когда капитан с телом полковника на плечах вышел, Сластенов с сарказмом сказал:

– Вот и еще один погиб на боевом посту. Спи спокойно, дорогой товарищ… А мы подхватим выпавшее из рук героя знамя и продолжим работать.