— На какие денег хватило. За лето обставлю. В зиму непременно перейду. — Продолжала я лепетать как ни в чём ни бывало. Не объясняться же с чужими, что идти мне туда не очень хочется и дом давно стоит под завязку готовый и меблированный. Здесь держит цепями — привычка. Одной вполне хватает. Уютно и тепло. А там переночевала ночь и ушла. Тоска заела. Не сон, а мученье.

Мужики занесли подзаборника и с моего согласия, покачав, кинули на диван. Получив бутылку за работу, банку консервов и мою искреннюю благодарность, потоптались ещё немного у порога для разговору, но, поняв, что этим наше знакомство и исчерпывается, ушли. Я выскочила следом, отпустив на свободу Риччи. Пусть несёт свою службу. Живу одна, как — никак, он единственный защитник. Вернувшись первым делом, сняла с найдёныша обувь, ноги были похожи на свежемороженые окорочка. Тепло, наверное, до него пока ещё не дошло, потому, как он продолжал лежать в прежнем положении. То есть крючком. На вопрос, долго ли может человек оставаться в живых, лёжа на мёрзлой земле при температуре ниже нуля, я бы не ответила. Потому как на себе не проходила. А научные знания резко расходятся с реальностью. Мужик, кажется, выжил, хотя и оцепенел от холода. Теперь главное привести его в чувство. Я, порывшись в вещах, оставшихся после смерти бабки, вытащила на свет божий чисто шерстяные, вязанные на спицах из овечьей шерсти, носки. Антиквариат. Сейчас таких днём с огнём не найдёшь. Но что делать дальше?… Натянуть на свежемороженые лапы носки не получилось. Порылась в голове, лихорадочно ища, что нам рекомендовали в рамках школьной программы делать, когда мы отморозили палец или нос. Не сразу, но вспомнила. Открыла банку с бабкиной настойкой из трав на спирту и, растерев ступни и пальцы, натянула на них носки. Затем, расстегнула тонкую дублёнку и попробовала снять, не сразу, но получилось. Дошла очередь и до костюма. Брюки стянула запросто, а вот с пиджаком пришлось опять повозиться. Не из хилых сморчков особь свалилась под мой забор. Когда растирала тело, мужик издал что-то вроде стона и всё, опять углох. Я потянула веки, примороженные, они плохо открывались, глаза закатились под лоб, сверкнув на меня белками. "Пресвятая дева, а вдруг, он почти труп?! — в секунду обожгло меня ужасом. — А я его, коза безрогая, ещё и домой запёрла. Теперь уж от ментов точно так запросто не отвязаться. Им моё "жалко" не понять и ни к чему не прилепить… Господи, что я за дура такая-то растакая-то. Галька сто процентов права, что не сунулась. А я, как всегда, влопалась, по доброй воле, по самую макушку и со всем азартом. Приключение на ровном месте, под забором, словила…". Мысли моментально съёжились в какой-то малюсенький комочек. Сердце заработало скачками. Тюкнет и замрёт. В горле же наоборот, забулькало, как в бочонке. Я, конечно, многое повидала, но вот дело со свежеморожеными людьми раньше не имела. Понимала одно, что опыт обращения с продуктами из морозильной камеры здесь мало подойдёт. Вернее он вообще не считается. Я впала в отчаянье, но ненадолго. Вся эта история выбила меня из колеи, и я совершенно забыла про свою подружку Юльку, работавшую на "скорой". Правда, она занимается вызовами связанными с сердцем, но что-то она должна знать и про это. Чужих не следует в такое дело втягивать, это я усвоила давно. Ещё успеется, если вперёд ногами понесут. К тому же, у нас хорошее образование и учат всему и как надо. Это ТАМ научат держать пинцетом одну кишку, специалист её и держит. Захотел усовершенствовать и расширить свой профессионализм и держать уже другую часть внутренности рядом, опять иди на курсы. Зачем и для чего, тебе не объяснят, но держать научат профессионально. А у нас даже зубной доктор в курсе, как лечить больных от простуды, а про участкового и говорить нечего… Профессор. Итак решено: "Я звоню Юльке". Нашарив в кармане мобильный, попробовала выловить занятую до изнеможения дурной работой, как она любит плакаться на некогда желанную и любимую профессию, собственно, как и на мужа тоже, подругу. Легко не получилось. "Нашёл время выкаблучиваться! какой чёрт ему мешает! — встряхнула я взбунтовавшуюся трубку. — Эврика! Заработал!" Юлька была на мою удачу на дежурстве. В противном случае, она ни за какие коврижки не поехала бы. Как всегда слушала только вполуха. Иногда это становилось просто невыносимым. Вкратце обрисовав ситуацию, и получив её:- "Ладно, я учту", — приготовилась ждать. "Ох! Учитывала уж бы она меня поскорее". Я металась от мужика к окну при каждом лае собаки или проехавшей машины. Наконец поняла: "Ждать хорошо и правильно, но надо же делать что-то и самой…" Порывшись на антресолях бабкиной стенки, нашла пуховое, совершенно новое одеяло. Подумала: "Надо же, какие меня ждут сюрпризы. Следует поднатужиться и найти время, а ещё желание и просмотреть всё. А то так запросто, в слепую, сожгу что-нибудь ценное". Я не зря подумала про это "сожгу". Прикинула, переселившись в дом, ничего отсюда не брать. Кроме своих вещей разумеется. А всё остальное спалить, устроив большой прощальный костёр прошлому. Домишко мне достался чисто случайно. Снимала угол у одинокой бабки. Сначала та шустро бегала, успевая и на огороде и во дворе, а потом не на шутку расхворалась и тяжело слегла. Наверное, у каждого человека существуют свои рамки прочности. И когда они кончаются — беда. Вот, а когда она слегла, то сильно напугалась. Родни никакой. Рядом, если не старые бабки, такие же как и она, то алкаши или новые крутые хозяева. Помощи ждать неоткуда. И вот, попросив меня привести юриста, что было мной и сделано. Моя хозяйка оформила завещание, всего, чем владеет, на меня, при условии, что я буду ухаживать за ней и получу всё её "богатство" только после смерти. Я согласилась. Хотя не отказалась бы и так смотреть за ней. Не потому что безумно люблю её, а просто с одной стороны жаль, беспомощный живой человек, с другой — жить-то где-то всё равно надо. А тут хоть и ветхая, а крыша над головой. Покончив с воспоминаниями, я укрыла мужика поверх ватного одеяла ещё и пуховым. Он не подавал признаков жизни, и я напугалась: "А вдруг всё же умрёт, что тогда?!" Но тут звук сирены и лай Риччи известили о приезде моей подруги. Я заторопилась к калитке, встретить. Всё у этой дамы зависело от настроения и от того, как она провела и может быть с кем ночь. Мой пёс её жутко недолюбливал. Юлька, моя одноклассница, как всегда инициативная особа, с ходу взяла быка за рога. Когда-то давно мы приехали после получения аттестата в столицу из провинциального уголка. Поступили каждая в свой вуз. Окончили и остались. Юлька вышла замуж за парня с пропиской. Я была удивлена её шагу. А как же любовь и к тому же рано или поздно у мужчины голова всё равно заработает, что тогда? Юлька отмахивалась от меня, как от назойливой мухи. Я же, попробовав себя то в одном, то в другом месте и не получив ни шиша, рванула искать лучшей сытой жизни в Европу. Как говорят у нас, за длинным рублём. Но это отдельный разговор. А пока она не отказала, примчав сразу на мой вызов. Брезгливо поморщившись, положила руку на шею мужика. Артерия билась. Она взялась за пульс — пульс тоже, по её выражению, я поняла, был. Раньше я не видела её в работе, а сейчас явственно почувствовала, что она терпеть не может её.

— Не вероятно! Где ты надыбала, такую болячку? — осмотрев подзаборника, принялась она за меня.

Зная реакцию Юльки, с минуту я колебалась и, помявшись, выдала:

— У забора…

— В смысле? — картинно подняла до предела брови ниточки она.