Горю князя не было предела: он рвал на себе волосы, бился головой о стену и в голос ревел, только все без толку — слезами дочь не оживишь. Свершилось то, о чем его предупреждали умные люди: Веледар никогда не прощал обмана, жестоко наказывая вероломных заказчиков. Не стал исключением и Ратомир.

Когда же боль немного успокоилась, ее место в княжеской душе заняли холодная ярость и жажда мщения, перед которой слабели все другие чувства и помыслы. Призвав бояр, Ратомир приказал любыми путями найти человека, способного убить ненавистного колдуна. Цена за эту услугу для убитого горем князя абсолютно не имела значения. Он был готов отдать все, что угодно, лишь бы уничтожить обидчика. Бояре, знавшие крутой норов господина, нисколько не сомневались в том, что он пойдет на любые жертвы. Поэтому незамедлительно во все стороны света были посланы верные людишки с наказом добыть такого бойца, который, не убоясь всесильного чародея, сумел бы отрубить его зловещую голову.

Наказ князя выполнялся со всем усердием: к Ра-томиру потянулись лихие люди, готовые за золото убивать кого угодно. Была среди них и парочка колдунов, и даже одна ведьмочка, специализирующаяся по наведению порчи, но в основном попытать счастья прибывали головорезы, промышлявшие грабежами и набегами. Казалось бы, что участь Ве-ледара уже решена, но…

Во-первых, колдуны и ведьмочка, едва узнав, кого предлагалось уничтожить без объяснения причин, в спешном порядке покинули княжеский терем, и больше о них никто не слышал. Во-вторых, хваткие в делах смертоубийства людишки, отправившиеся в княжество Киевское с твердым намерением отрезать колдуну голову, хоть и запаслись заговоренными талисманами и оберегами, но назад не вернулись. Ходили смутные слухи, что якобы из этих наемников Веледар создал небольшую дружину, которая по заказу могла выполнить любую грязную работу. Рассказывали еше, что не брали этих бойцов ни меч, ни стрела, ни копье. Те, кто видел это воинство, клялись и божились, что и не живые они вовсе, но проверить эти слухи никто не решался.

Постепенно поток желающих разбогатеть на чужой смерти иссяк. Ратомир был вне себя от гнева и отчаяния. Выходило так, что он, великий князь, подчинивший своей воле всех окрестных соседей, оказался беспомощным, как дите малое, перед каким-то мужиком сиволапым, и неважно, что стал он чародеем и колдуном — как был безродным мужиком-лапотником, так и остался. В расстроенных чувствах князь посадил на кол того боярина, который сосватал ему Веледара, да легче от этого не стало. Тоска грызла его душу, словно дворняга кость, не давая покоя ни днем ни ночью.

Именно в тот момент в стольном княжеском граде появился странного вида человек. Откуда он пришел и кто таков — не ведал никто. Только выглядел чужак очень уж странно, не по-местному. Бороду и усы он брил начисто, а длинные черные волосы стягивал на затылке в хвост наподобие конского. На сильной короткой шее незнакомец носил пугающего вида амулет в виде волчьей головы, открывшей пасть в злобном оскале. Амулет был очень тонкой работы, выполнен из потемневшего от времени серебра, а в глаза зверя были вставлены небольшие рубины, придававшие и так злой волчьей морде вовсе уж зловещее выражение. Вооружен пришелец был очень серьезно. Длинный, узкий меч в обшитых серебром ножнах он носил на иноземный манер, за спиной. У пояса покоился боевой топор, также забранный чехлом. Наметанный взгляд без труда определял наличие ножей в наручных ножнах и за голенищами обоих сапог. Вдобавок к седлу его коня был пристегнут длинный лук с большим колчаном стрел. Картину довершал круглый щит, обшитый серебром столь щедро, что можно было заподозрить его владельца в обладании нешуточным богатством. Особо внимательный наблюдатель, присмотревшись, заметил бы и тонкую серебряную кольчугу под простой холщовой рубахой, а знающему человеку такое обилие оружия и серебра могло сказать о многом. Человек, скрытно носящий кольчугу, был постоянно готов к неожиданному нападению, и то, что кольчужка из серебра, говорило только о том, что нападения он ожидает не от людей. Так уж повелось исстари, что тот, кто охотится за нечистью, срастался с серебром, используя его везде, где только можно.

В таком колоритном виде незнакомец и явился в княжеский терем, где предстал перед Ратомиром. Именно тогда Владимир — так звали незнакомца- и взялся принести голову колдуна, запросив за это две седельные сумки серебра. Ратомир, отчаявшийся уже свести счеты с Веледаром, не раздумывая, принял его условия, оговорившись только, что серебро он получит не раньше, чем принесет голову чернокнижника.

Решив вопрос с оплатой, Владимир немедля отправился в дорогу, прекрасно представляя себе, что его может ожидать. Он уже не первый год зарабатывал себе на жизнь тем, что уничтожал различную нечисть, и, в отличие от своих предшественников, пытавшихся с наскока одолеть чернокнижника, был хорошо подготовлен к схватке с потусторонним злом. Правда, быстро разрешить проблему ему не удалось: Веледар, предчувствуя скорое появление ведьмака, натравил на него свое воинство, которое и впрямь состояло из покойников, вызванных к жизни магией Веледара. Хотя восставшие мертвецы и были серьезной преградой, но Владимир с ними справился — кого подстрелив стрелой с серебряным наконечником, кого изрубив серебряным мечом. Но к тому моменту, когда ведьмак ворвался в логово чародея, того уже и след простыл.

Исчезновение колдуна усложняло задачу, но не делало ее невыполнимой. В арсенале ведьмака было хитрое устройство под названием «ведьмина стрелка», представляющее из себя некое подобие компаса, только вместо сторон света указывающее направление, в котором следует искать колдуна или ведьму. Определив направление поиска, Владимир пошел по следу, словно охотничий пес, выслеживающий добычу. Веледар догадывался, что по его следу идет ведьмак, и всеми силами старался ему в этом помешать, для чего оставлял за собой различные творения колдовского ремесла. Дело в том, что по природе своей ведьмак не может пройти мимо тех тварей, целью которых всегда были, есть и будут люди. Чародей прекрасно об этом знал и со врем прилежанием оставлял за собой оборотней, василисков и упырей. Такая тактика себя оправдывала, и Владимир, бывало, надолго терял след колдуна, но благодаря везению и своему ведьмачему чутью всегда вновь находил правильную дорогу.

Так было и на этот раз. Владимир плутал без малого неделю, пока не наткнулся на деревню, где с недавних пор начал баловать оборотень. Пройти мимо Владимир просто не мог, и теперь, когда заметил странное поведение этой ночной твари, он был точно уверен в том, что и здесь не обошлось без Веледара. Обычным ведьмам и колдунам было просто не под силу создать столь разумного волколака, зато для Веледара, обладающего изощренным умом и не менее изощренной фантазией, создание необычных тварей было делом обычным. Как Владимир уже успел понять, судьба его свела с сильным противником, своего рода гением колдовства. Неизвестным образом он умудрялся изменять старые заклинания так, что порой получались совершенно непредсказуемые результаты. Взять хотя бы этого волколака. Он ведет себя, словно специально обучен убивать ведьмаков. Своими неожиданными перемещениями зверь сбивает с толку, не дает прицелиться, при этом с каждым новым кругом все время сокращает дистанцию. Владимир, прекрасно владеющий тактикой рукопашного боя, знал такие уловки. Хитрость здесь заключалась в том, чтобы отвлечь противника при помощи второстепенных движений, переключить его внимание с ног на руки, а самому в это время чуть-чуть сокращать расстояние, не делая никаких преждевременных попыток нападения. Когда расстояние до цели сократится до минимального значения, следовал неожиданный, молниеносный бросок, среагировать на который противник не успевал. Нечто похожее сейчас и пытался проделать волколак. Но Владимир не намеревался досмотреть этот спектакль до конца, поэтому быстро натянул тетиву и, почти не целясь, выпустил по оборотню три стрелы подряд. Естественно, в эту хитрую тварь он не попал: волколак ловко увернулся от стрел, однако цель все же была достигнута. Обстреливая оборотня, Владимир и не думал, что попадет, но таким образом он сбил его с заданного ритма, вынуждая к нападению из невыгодной позиции.