— Почему и нет, — от того, что она выпьет с ним кофе ничего не изменится, — только у нас разворотный рейс. Мы высаживаем пассажиров, набираем новых и летим в Турин.

Она засмеялась, явно издеваясь над ним. Улыбка у Пауля исчезла, стерлась с лица:

— В Турин? — Без какой-либо надежды спросил он, — а на Мальту вернешься сегодня?

— Поздно вечером, — она забрала его стакан, — еще воды?

— Нет, спасибо.

Наверно, он ее ненавидел в тот момент, но ей было все равно, что он о ней думает.

Адель прошла на кухню, чтобы выкинуть стакан, но возглас Эмили ее испугал. Даже стакан выпал из ее рук.

— Боже правый! Посмотри, какую статью я нашла в журнале!

Эмили кинулась к подруге и стала тыкать пальцем в статью:

— Ты только посмотри! Горы денег!

Адель мотнула головой и присела, чтобы поднять стакан. Эмили последовала за ней, но стакан ее не интересовал, она продолжала совать журнал под нос Адель:

— Новый виток в авиационном туризме! В Люксембурге запускают пробную авиакомпанию, которая объединит ряд стран. Цель такой программы: туризм. Один самолет является перевозчиком одних и тех же пассажиров. Богатых пассажиров, которые будут летать с одного материка на другой и посещать как можно больше стран.

Адель схватила стакан и устало посмотрела на Эмилии: зрачки той были расширены, она даже дышала часто.

— Ты так переживаешь за новый виток в туризме?

Эмили недовольно закатила глаза и встала с пола, Адель поднялась следом:

— Они набирают штат сотрудников — от механиков до диспетчеров. А так же, стюардесс и пилотов... Представляешь, какие там будут деньги!

— Где это, говоришь? — Адель заглянула в журнал, но даже не стала концентрировать внимание на буквах — Эмили ей сама все расскажет.

— В Люксембурге. Авиакомпания «Charlemagne», название-то какое-то...

— Карл Великий, — тут же произнесла Адель и выхватила журнал из рук Эмили, — Charlemagne (шарлеман) — это Карл Великий, который соединил страны Европы. Сейчас они хотят объединиться в союз и создать свое государство, но только в небе... Германия, Франция, Италия — ведущие страны во главе с Люксембургом.

Она замолчала, поражаясь необычной задумке. А в голове не укладывалось чем должен будет напичкан тот самолет! Постелями? Душем? Это целый дом получается...

— Когда набор? И какие шансы? — Адель тут же стала искать это в статье, но Эмили ее вывела из гипноза:

— Набор персонала уже идет! И знаешь сколько ищут бортпроводников?

— Сколько?

— Десять! Это пробный проект и один самолет.

— Десять? — С удивлением и досадой произнесла Адель. Это шанс один на миллиард и как-то в него не особо верилось. Но дом в небе манил! Интересная задумка! — Я отошлю резюме. Вдруг «Charlemagne» станет дорогой к лучшему!

— Марко, я умоляю тебя, выключи на плите кашу! — Кричала Патриция из дальней комнаты. Утро, как всегда, было суетливым.

Марко отложил бумаги и перевел взгляд на маленькую Фаби — она сонно уставилась на отца, не желая есть никакую кашу. Но как только Марко услышал шуршание на плите, то округлил глаза, и она засмеялась.

Он вскочил и подбежал к плите — молоко убежало, сейчас Патриция опять будет выражать недовольство, но любой косяк можно превратить в целое представление. Он схватил ложку, поднес ее ко рту и обратился к дочери:

— Я веду репортаж прямо с места происшествия! Здесь только что сбежала каша! Вы не видели густую белую массу?

Он поднес ложку-микрофон ближе дочери, но она расхохоталась и расставила руки в стороны:

— Нет. А Она была вкусная?

Марко задумчиво почесал ложкой-микрофоном висок и произнес:

— Думаю, да.

— Тогда надо искать! — Вскрикнула Фабиана и спрыгнула со стула, тут же залезла под стол в поисках каши.

Марко любил впадать с дочкой в детство, возвращаться назад, быть ребенком и дурачиться. И никто бы не мог подумать, что этот дядя под столом с ложкой в руках — капитан Боинга 787, которого выбрали единственным для нового европейского проекта.

— Я так и знала, что ты ее проворонишь, — Патриция влетела на кухню, но никого не нашла, она наклонилась под стол и тут же раздался смех дочери, — это уже пятая за неделю.

— Может быть, тебе надо меньше уделять внимание своей внешности, — Марко пихнул ей ложку ближе, — а больше каше? Она требует к себе повышенного внимания.

— Марко, — улыбнулась Патриция. Но что с него взять. Одно и тоже каждый день — она находила свою семью везде, но только не за столом. А каша всегда считалась без вести пропавшей. Приходилось насыпать Фабиане шоколадные хлопья. — Я опаздываю! Вылезайте.

Пришлось вылезти и опять стать серьезным, заняться изучением договора, который ему передали из авиакомпании «Charlemagne». Он еще не подписал его, пока лишь знакомился с деталями, но они чертовски важны и их много. Он выдохнул и перевернул еще страницу.

— Есть минусы? — Поинтересовалась Патриция, пока насыпала хлопья в тарелку.

— Среди них буквально не видно плюсов, — пошутил он, — моя смена составит не 5 часов и даже не 10. Моя смена будет длиться месяц.

Патриция аж присела. Они это уже обсуждали, но верили, что этот момент не будет таким длинным.

— Правда, через месяц я вернусь самым богатым человеком, и мы купим дом в Люксембурге, потому что через месяц я полечу снова на месяц, — Марко улыбнулся, сделал глоток кофе и поставил чашку на стол, — но я могу прилетать к вам в Рим. Месяц в небе, месяц в Риме.

— Это ужасно конечно, — недовольно фыркнула Патриция и тут же поторопила Фабиану, — ешь быстрее, мы опаздываем.

— Ребенок не виноват в том, что опаздываешь ты, — не выдержал Марко, — я отвезу ее в детский сад, у меня рейс задержали на три часа.

— Очень хорошо, — Патриция встала, — у меня сегодня важный клиент.

Она схватила сумочку, поцеловала сначала дочку, потом мужа и направилась к выходу.

Марко молча смотрел, как ест Фаби: она все равно никуда не спешила — мечтательно рассматривала все вокруг и проливала половину молока до того, как подносила ложку ко рту. Она напоминала Луку в детстве, тот был таким же невнимательным, только говорил больше. Намного больше, его рот почти не закрывался. Фабиана была мечтательна, но молчалива, как Марко. Она пошла в род дель Боско. Даже внешностью была похожа на отца, только волосы светлее и щетина не росла как у него.

Пять лет тому назад Марко настоял на переезде в Рим, ближе к родителям, чтобы Патриции была помощь пока он в рейсах. Как ни странно, но она согласилась сразу, что доказывало то, что она знает больше, чем Марко догадывается. О его измене она не произнесла ни слова за пять лет. Даже в ссорах, которых почему-то стало меньше. Фаби сплотила семью, не любовь, но семью она склеила. Только битая семья давала сколы, особенно в аэропортах. Может это было безумием, но однажды Марко показалось, что он видел Адель. Она шла по залу прилета в форме стюардессы мальтийской авиакомпании в аэропорте Рима, а он в зале отправления подписывал последние бумаги на вылет... Их разъединяло стекло... Но он никогда не забудет свои ощущения: страх перед тем, что это она. Страх не от того, что он заслужил самые отвратительные слова, которые слетали бы с ее губ. Он боялся, что любовь не прошла! Он нагло врал себе, что это лишь была увлеченность, пытался верить в собственную ложь и со временем это получалось. Но это ложь самому себе.