Словно прочитав мои мысли, Нил негромко сказал:

– Оставайся. Я закажу ужин в номер. И завтрак.

– Нет, – покачала я головой, садясь на кровати, – У меня завтра ответственное мероприятие, я должна выспаться и как следует подготовиться. Да и ночевать вместе – это слишком личное.

Мужчина хмыкнул:

– Как знаешь. Это было…

– Это было, – не дала я ему сформировать мысль, – Не обязательно давать этому какие-то чёткие определения.

Быстро натянув одежду и вызвав такси, я попыталась пальцами причесать волосы. Вышло так себе, но всё же это была уже не причёска «после секса».

– Ладно, – сказала я, делая шаг в сторону двери, – Удачи тебе в твоём бизнесе, Нил.

– И тебе с твоим завтрашним мероприятием, – ответил он с тонкой улыбкой.

Кивнув на прощание, я выскользнула из номера. Вот так просто. Был мужчина – и нет мужчины. Чувствовала ли я себя отомщённой? Возможно, самую малость. В конце концов, моё самолюбие уже было не настолько подорвано. Хороший секс – он же не только настроение поднимает, но и самооценку. И позволяет достать из лужи грязи свою гордость, отряхнуть её и нести дальше.

Вернувшись домой и закрывшись в спальне, я рухнула на постель и вырубилась, кажется, за секунду. А проснувшись, почувствовала себя действительно отдохнувшей. Разве что мышцы чуть ныли, напоминая о прошедшем марафоне. Усмехнувшись своим мыслям, я побрела на кухню, откуда уже доносились запахи завтрака.

Возле плиты орудовала Джек – моя соседка, коллега и просто подруга. Она была невероятной красавицей – пухлые губы, чёткие скулы, шоколадные глаза, которые всегда смотрели чуть насмешливо. Идеальной формы череп. Я это точно знала, потому что Джек стриглась практически под ноль. По её словам, волосы ей только мешали. Я в такие моменты готова была обнять свою копну, которая доросла уже до талии, и клясться ей, что никогда не трону её ножницами.

Но Джек её образ удивительно шёл – как и постоянные безразмерные футболки, в которых она расхаживала дома.

– Проснулась, – заметив меня, констатировала подруга, – Есть будешь?

Я кивнула:

– Только сперва – кофе. Огромную порцию.

– Как угодно. Ты поздно вернулась вчера, – добавила Джек, ставя передо мной кружку с ароматным напитком, – Торчала у Грега?

Поморщившись при упоминании имени бывшего, я покачала головой:

– С Грегом покончено.

– Вот как. Что случилось?

– Не смог запомнить одну простую вещь. Когда у тебя есть девушка – нельзя совать свою писю в чужую тётю.

Джек хмыкнула:

– Да уж. Не зря он мне не нравился.

– Тебе никто из моих парней никогда не нравился, – парировала я, делая глоток кофе.

– Это всё потому что ты выбираешь идиотов, – пожала плечами подруга.

Поставив передо мной тарелку с бельгийскими вафлями, она придвинула пиалу с ягодами и бутылку кленового сиропа, после чего добавила:

– И вообще – ты меняешь парней так часто, что я не вижу смысла даже запоминать их имен.

– Подруга, ты сейчас тонко попыталась намекнуть, что я – шлюха? – уточнила я, впрочем, совершенно беззлобно.

Джек покачала головой:

– Нет, почему сразу шлюха. Просто не любишь спать одна. Такое бывает. Но, может, всё же пока притормозишь?

Чуть поморщившись и даже почти зажмурившись, я спросила:

– То есть мне лучше тебе не говорить, что я вернулась так поздно, потому что переспала с незнакомцем, которого подцепила в баре?

Если Джек и удивилась, то не подала виду. Чуть вздёрнув бровь, она сказала только:

– Да уж, времени даром ты точно не теряешь.

– Я этого не планировала. Но о сделанном не жалею! – тут же добавила, защищаясь, – Я была дико зла на Грега и хотела…отвлечься.

– Удалось? – дождавшись моего кивка, Джек чуть улыбнулась, – Ну, вот и славно. Мне пора на работу. А ты – приводи себе в порядок перед очередным благотворительным сборищем.

– Не переживай – уже завтра я присоединюсь к тебе, – заверила я подругу.

Когда Джек уехала, я спокойно позавтракала, помыла посуду, прибралась и решила, что можно было и собираться. Чуть подкрутив волосы, перебросила их на одну сторону, скрепив шпильками. Макияж сдержанный – немного туши, чуток румян и бежевая помада. Стойкая настолько, что ей были нипочём и еда, и вода, и поцелуи. Не то, чтобы я собиралась проверять последнюю теорию в тот день.

Доставая из шкафа платье – длинное, в пол, из изумрудного бархата – я думала о том, как сильно не любила такие мероприятия. Все эти люди в шелках и бриллиантах, светские беседы, дорогущее шампанское – не моё это всё. Ну, кроме разве что шампанского. Но я была обязана посещать их. Увы, так бывало, когда занимаешь руководящий пост. Или когда его занимает твой отец.

Мягкая ткань плотно облепила фигуру, открывая руки, плечи и спину. Золотые туфли, такого же цвета клатч и массивные серьги довершили образ. Бросив взгляд на часы, я поняла, что уже можно было смело вызывать такси.

Сидя в салоне на заднем сидении, я думала о том, что мероприятие ещё не началось, а я уже ждала, когда оно закончится. Но так было нужно, если я хотела помочь отцу заполучить для нас новых спонсоров. Но обо всём по порядку, наверное.

Итак, я – Даниэлла Харрис, наследница огромного состояния, которое планировал оставить мне мой отец, Томас Харрис. Бизнесмен, благотворитель и просто самый лучший мужчина на свете. Но куда больше меня заботили не его миллионы, а наследство, которое досталось мне от матери. Китовый заповедник.

Это был совместный проект моих родителей. Мама была морским биологом и её всегда поражала и восхищала мощь океана. Особое место в её сердце занимали киты-убийцы – косатки. Так и родилась идея создания заповедника. Первого в мире заповедника для китов и дельфинов. Места, где животные, которые были стары, слабы или спасены из цирков и океанариумов, из-за чего не могли выжить на воле, смогли бы чувствовать себя как дома.

Идея, сперва несмелая, постепенно оживала. Мои родители потратили не один год, создавая это место, на острове Ванкувере, к северу от Виктории. Огромное пространство, на котором разместились лаборатории, центры изучения, жилой городок для сотрудников. Более 45 ученых, зоологов, биологов, инженеров, ветеринаров, бывших инструкторов и юристов, имеющих опыт работы в морских вопросах. И возглавляла команду моя мама, доктор Джослин Харрис, нейробиолог и эксперт по поведению и интеллекту животных.

Я с детства проводила всё свободное время на острове, с мамой. Нам приходилось расставаться на время моей учёбы в закрытой частной школе, но каждое лето я прилетала к ней, чтобы понять. Почему она так сильно любила это место – настолько, что могла месяцами не видеть нас с отцом, запираясь в лаборатории. И я поняла. Как и отец. Мама была такой – одержимой океаном, стремящейся помогать. Поэтому мы с отцом и любили её так сильно. И даже когда сама она заболела – до последнего не покидала заповедник.