был, а вроде бы и нет, просто твой двойник…

А вот детство было по-настоящему. Сладчайшая черешня в саду у соседа, его злая собака. Вечерние рассказы – страшилки с друзьями, когда после жутких подвалов в мясном магазине, скелетов и привидений так сладко засыпается. Обидевшись дома на всех, уходишь из него навсегда через сад, только там темно и страшно, так что лучше, пожалуй, отложить на завтра. Первый конструктор самолёта, подаренный отцом, – после сборки он же в руках летит…

Только не надо супа !!! – всхлип отчаянный, да такой безнадёжный…

Шепчу таинственно

И тихо про пруд

Карася и карасиху

Ударная тройка

Фитнесс – центр.

Девушка, глядя на меня,

Держит «планку»

ОЧКИ

Совершенно мистическим образом потерял очки на стадионе – на беговой дорожке выпали из кармана.… Пять раз обошёл дорожку сразу же – нет очков, хоть убейся…

Я расценил это, как знак – надо всё менять!

Без очков никак – сегодня ощупью нащупал очковый магазин!

Хозяин приветливый, понимающий

– мне бы по глубокомысленней – округлые, но не так, как у змеи, выпученные, а со смыслом что бы…

– понял, вот чернобровые исподлобья – всё под контролем, Дон Корлеоне!

– нее, ну не так… чтобы с мировой грустинкой надо бы, всё пройдёт мол…

Меряли, меряли – никак, ни то и ни то…

Вывод один:

– Ничего не выйдет – рожу надо менять!

КОНСЬЕРЖ

Консьерж моего дома никогда не бывает в духе – он всё время не в духе.

Отслеживает всех и вся, на всех проживающих – досье, адреса, явки. Смотрит, прищурившись – прошивает тебя насквозь. Затянется папиросой и смотрит, наблюдает…

И ты себя ощущаешь пожизненно осуждённым, скукожившись, проскакиваешь к лифту и быстрей наверх, чтобы не догнал…, ибо виновен, тяжело виновен. Слишком рано вышел, либо слишком поздно, рано пришёл – значит, уже где-то что-то начудил и скрываешься, поздно вернулся – тем более, схорониться чтобы. Полные сумки – понятно, пустые – ещё понятней, хорошо ещё, что от погони ушёл.

Но сегодня днём, внезапно, свирепая бдительность консьержа зашла так далеко, что разразилась с обратной стороны улыбкой:

Упаковка пива –

В глазах промелькнуло

Нечто человеческое

***

МОИ ЗАГРАНИЦЫ (ИЗ СТАРОГО, ЕЩЁ ДО СВО)

Получилось длинное повествование в двух частях (sorry)

Части вполне можно поменять между собой, просто писалось по очереди,

И будто разными людьми, но это нормально (не хихикаю)

Там есть ещё и антракт (наверное, от третьего лица)

ЧАСТЬ 1. ПОПУТЧИКИ

Сегодня в горах столько раз сфоткались с совершенно незнакомыми людьми, которые почему-то меня узнавали, а я их нет. Ну как бы члены одного сообщества ходоков – мы тебя, мол, знаем, узнаём, ты наш.

И они, эти люди, это сообщество, настолько тактично и воспитано, что позволяет мне ходить одному, хотя, конечно, им поболтать хочется. У меня же язык без костей, я чужак, со мной интересно, я могу грузить кому угодно про всё что угодно, там не всё принято обсуждать, а мне по барабану. Что им и не снилось относительно них самих, но пару раз после получаса искрометного их хохота я вежливо уклоняюсь и откланиваюсь… горы не для этого.

Сфоткаться для них – это на ура. Зачем такие фоты им нужны, неизвестно, этакое репортажное щёлкание камерой, типа на память, так просто, чтобы все знали, – я на заборе, вот закат в горах, мы в Ватикане, это же не REAL PHOTO с сюжетом, настроением, структурой, заквашенное на прозрении и видении мира автором. (Констатация факта, кто где и когда был – это для отчёта в налоговые органы).

– ты, давай, пристраивайся, будем ходить вместе, вместе дружней, поддержим, мы всё знаем об этих горах!

– спасибо, здорово, в следующий раз (вместе со всеми я уже своё отходил)

Возвращаюсь домой, как был один, так и остался один.

Но душа оказалась согрета ими, моими попутчиками, их улыбками.

Они меня типа душевно приютили безбабного…(имеется в виду – такому не на ком всё выместить)

(Мужики то кряжистые и дамы сметливые, в глаза заглядывают, и что-то им там нравится (а чего мне скрывать, всё и так видно) их на мякинке не проведёшь, так я и не провожу – я-то кто – никто, знай себе, гуляю с палицей, но вызываю неподдельный интерес). Мне есть, о чём самому помолчать.

ЧАСТЬ 2. ЗАГРАНИЦА

Лет этак двадцать назад, когда я только подался в Азию

(Была, сейчас не знаю) неизлечимая проблема у всех русскоязычных, живущих за границей – возвращаться, или нет (тянет же).

– давай, хватит уже, возвращайся, дочь растёт, сделаем главным, в Ун-те ставку проф. организуем, проекты и пр. – мы то все живём нормально.

Ответ у всех моих знакомых на Тайване и в Корее (этот вопрос стоял давно) – музыкантов (виолончелист Множин и пр.), учёных, инженеров был на удивление одинаков.

– Возвращаться надо, надо делать это каждый год, на период порядка двух-трёх недель. Но только ради посмотреть, вспомнить, как это всё – жить на Родине, получить пару справок, зряплату, организовать ремонт, да просто в маршрутном такси поездить, посмотреть на лица в метро , в электричках– и быстро назад. Сама атмосфера удушающая, Кафкианская, что-то говорит телевизор, народ тупо покорен, ну пригласи починить электропроводку, прочистить санузел, сколько это стоит.

Я пошёл купить сахар – а там очередь – за сахаром!

Встал взад, впереди меня ветераны типа (скидка 10 %)– и один вырвался – пропустите парня – ОН НОРМАЛЬНЫЙ!

Самое главное, не складывается некая реальная понятная модель жизни общества, народ злой – чуть заденешь – все готовы тут же дать уничтожающий ответ – эта же наша оборонительно – наступательная стратегия всего государства. Так она уже в печёнках.

Пару лет назад у меня вырвалось после нескольких дней пребывания дома

– меня как будто фосгеном обдали.

Жена возмутилась – как – тебя все любят, кормят – поят и пр.

Фосген людской взаимной раздражительности и ненависти разлит в воздухе, в соцсетях, в институте, в коммунальных службах, да везде.

Общество, построенное на тотальной коррупции, диком социальном расслоении обречено. Я пол жизни провёл в СССР, и мне, более, чем достаточно.

Я всю жизнь был обязан кому-то, то есть комсомолу, ком. партии, ну и теперь ничего не изменилось для учёных. Я