– Ну, не совсем половины. Тебе по завещанию отходит сорок девять процентов, а Клэр получает пятьдесят один. Таким образом, она остается главной. Все справедливо. Вот только она не рассчитывала, что совладельцем ранчо станешь ты. Думала, что отец разделит Буэна-Виста поровну между ней и сестрой.

Он – совладелец Буэна-Виста?

– Хоакин решил, что тебя нужно подготовить, прежде чем мы прибудем на место, – добавил Трой.

У Фрэнка голова пошла кругом.

Что все это значит? Зачем Кэмерон обделил старшую дочь и зятя? Зачем сделал совладельцем его, а не Троя и не Хоакина?

Его охватил непреодолимый ужас. Он схватил друга за руку.

– Трой, я ведь ничего не просил! Клянусь, я и понятия не имел…

– Конечно, Фрэнк, у меня и в мыслях нет подозревать тебя в чем-то, – успокоил его Трой. – Не сомневаюсь, Кэм сам все придумал.

– Но почему я? Так неправильно, нечестно… – Он с трудом подыскивал нужные слова. – А он… что-нибудь объяснил Хоакину, когда составлял завещание?

Трой покачал головой.

– Хоакин не составлял его завещания. Кэм все сделал сам и послал ему завещание в запечатанном конверте два месяца назад.

– Два месяца… – Фрэнк недоверчиво покачал головой. – Значит, он все решил после Рождества.

– Может, догадывался, что ему недолго осталось жить.

– Проклятье! Почему он ничего не сказал нам? Ведь мы все съехались в Буэна-Виста на Рождество!

– Если Кэм знал, что для него то Рождество станет последним, он ни за что бы не захотел испортить нам праздник.

– Но как же так… – Фрэнк беспомощно воздел руки.

– Хочешь знать, что думает Хоакин?

Он кивнул, по-прежнему не представляя, чем вызвано столь необычное решение.

– Кэм выбрал тебя спасителем Буэна-Виста. Маловероятно, чтобы Клэр удалось спасти ранчо одной. Из-за засухи она не сможет заплатить по закладной. А ты всегда считал Буэна-Виста своим домом. Не я, не Хоакин, а именно ты.

Фрэнк нахмурился.

– У Хоакина все-таки была семья – мать и младший братишка, но ты… – Он пристально посмотрел на Троя.

Тот не отвел взгляда.

– Фрэнк, для тебя Буэна-Виста всегда значила больше, чем для меня. И не спорь со мной. Я знаю, о чем говорю.

Наверное, друг прав. Последние пятнадцать – двадцать лет жизнь Фрэнка подчинялась жесткому графику. Он столько времени проводил на тренировках и в разъездах, что иногда восстановить силы помогали только мысли о Буэна-Виста, о доме… О чем-то надежном и неизменном. Возвращаясь туда, он снова обретал почву под ногами и получал способность двигаться дальше.

От горя голос его прерывался.

– Без Кэма там все будет не так… Он был душой Буэна-Виста.

– Ты забываешь о Клэр.

Ну конечно.

Клэр!

Он нарочно гнал от себя всякие мысли о Клэр. Наверное, она ненавидит его за то, что ему досталась половина ранчо – ее родного дома. Она жалеет, что он вообще появился в Буэна-Виста, не говоря уже о том, что получает на нее какие-то права.

– Кэм обошел Кэтрин и ее мужа, – сказал он вслух, пытаясь отвлечься от мыслей о Клэр.

– Кэтрин вполне счастлива в Хьюстоне. И потом, Кэм оплатил ее учебу и стажировку в Европе, а два года назад, когда они с Хью решили открыть собственную балетную студию, он помог им с арендой помещения, – напомнил Трой. – Наверное, Кэтрин и Хью считают, что уже получили свою долю. Кэтрин всегда хотела стать балериной, и Кэмерон никогда ей не мешал. Наоборот, деньги, которые он ей посылал, изымались из оборота Буэна-Виста. Возможно, именно поэтому Кэмерону и пришлось заложить ранчо. Кэт и Хью все прекрасно понимают.

Да, все верно, однако дом есть дом. С другой стороны, если сам Кэмерон хотел, чтобы я стал совладельцем ранчо, я не имею права так легко отказываться от последней воли друга.

– Фрэнк, вам с Клэр предстоит возродить Буэна-Виста к жизни, – продолжил Трой. – Кэм все правильно рассчитал. Как всегда, – добавил он со вздохом.

Хорошо, что Трой так думает.

Видимо, и Хоакин тоже.

Но Клэр… Нечего и надеяться, что она так легко смирится с последней волей отца.

Возможно, Кэтрин тоже не прыгает от радости, хотя Трой прав. Старшая дочь Кэмерона никогда не интересовалась сельским хозяйством, ее интересы лежали в других областях. И замуж она вышла за человека, который разделяет ее интересы. Муж Кэтрин – известный хореограф, который родился в Нью-Йорке и всю жизнь провел в больших городах.

А Клэр до сих пор не замужем.

Что неудивительно. Она стала закоренелой феминисткой. Жаль, что она не может навсегда остаться малышкой. В детстве она была такой славной! Тогда она делилась с Фрэнком всеми своими радостями и горестями и охотно принимала его помощь…

Фрэнк вспомнил, как в первый раз очутился в Буэна-Виста. Он приехал на ранчо не по своей воле. Его, Троя и Хоакина доставили в Техас под конвоем – по решению суда для несовершеннолетних.

Вертолет сел на сухую глинистую площадку. Кроме нескольких примыкающих друг к другу низеньких строений, других признаков жилья видно не было – лишь огромные просторы да горы на горизонте. И синее-синее небо.

– Красота! Прямо как в песне поется, – пробормотал себе под нос его сосед, Трой Бойд.

Фрэнк метнул на него любопытный взгляд. Видимо, местные пейзажи не производили на Троя такого гнетущего впечатления, как на него, хотя Трой, как и Фрэнк, родился и вырос в Сан-Франциско. Наверное, чернокожий гигант просто хочет показаться крутым и гонит прочь сомнения и страхи насчет их будущей жизни.

Трой действительно выглядел крутым. Гроза квартала! Гора мышц, широкие плечи, многочисленные татуировки. Умные, проницательные глаза, бандана на обритой наголо голове… Трою Бойду крупно повезло, что его приняли в банду совсем недавно, иначе ему светил бы большой срок.

– Попали на край света, – едва слышно проговорил Хоакин Санчес. – Начинаю думать, что я сделал неправильный выбор.

У Хоакина, в отличие от Троя и Фрэнка, имелась настоящая семья – мать и братишка. Наверное, он будет скучать по ним, подумал Фрэнк, ведь они не смогут навещать его здесь. И все же полгода исправительных работ на ранчо куда лучше, чем год в тюрьме для малолеток…

– Нет, – протянул Фрэнк. – По мне, что угодно, лишь бы не за решетку. Здесь хотя бы воздухом дышать можно.

– Скорее пылью. – Хоакин недовольно поморщился.

Фрэнк ничего не имел против пыли и грязи. Все, что угодно, только не тюрьма. Только бы Хоакин Санчес не ворчал и не брюзжал все полгода! И не взрывался в ответ на любое невинное замечание. Хоакина арестовали за уличную драку. Он говорил, что хотел отомстить подонку, который обманом всучил его братишке марихуану и велел продать. Однако Фрэнк чувствовал: Хоакина так и тянет подраться. У него были колючие, чуть раскосые черные глаза, скуластое лицо. Его внешность внушала уважение. Стройный, однако с очень сильными, мускулистыми руками. Фрэнк понимал, что Хоакин вполне способен нанести тяжкие увечья. Если парень не расслабится, жить бок о бок с ним будет трудновато.