Хоакин сурово сдвинул черные брови.

– Неужели ты не понимаешь, почему твой отец выбрал именно Фрэнка?

– Нет. А ты? – с вызовом спросила Клэр.

– Я понимаю. И Трой тоже. По-моему, прежде чем делать какие-то решительные шаги, ты должна переговорить с Фрэнком. Возможно, тебе не по душе его прошлое, но…

– И настоящее тоже, – сухо отрезала она.

– Клэр, не стоит навешивать на людей ярлыки. Не будь такой предубежденной. Фрэнк еще не до конца раскрылся как личность. По-моему… – Хоакин замолчал, и Клэр заметила, как в его черных глазах блеснули веселые огоньки. – Кстати, Кэм научил тебя играть в шахматы?

– При чем здесь шахматы?

– Сейчас объясню. Твой отец был прирожденным стратегом. Он всегда очень тщательно продумывал все дальнейшие ходы и их последствия. Сейчас он предпочел ход конем. Не нужно недооценивать его соображений до тех пор, пока ты не поговоришь с Фрэнком. Помни: для Кэма Буэна-Виста была делом всей его жизни и он хорошо управлялся с поместьем.

Справедливые слова Хоакина до сих пор жгли ее. Она вовсе не злая. Она не ревновала к мальчикам, как называл их отец, который очень гордился тем, что они выправились и многого достигли в жизни.

Она просто не хочет, чтобы Фрэнк Фиорентино постоянно вмешивался в ее жизнь. Лучше бы он женился на одной из тех восторженных фанаток, которые вьются вокруг него, как мухи вокруг сладкого пирога! Тогда он уже не сможет приезжать сюда так часто.

Хорошо еще, что сразу после похорон ему нужно возвращаться на съемки своего боевика. Пусть себе стреляет, изображает супермена. Где угодно, только не здесь! Она ничего не имеет против, лишь бы он не вмешивался в дела Буэна-Виста и не вырывал из ее рук бразды правления.

Может быть, ей удастся убедить его в своей правоте.

Собравшись с духом, Клэр направилась на кухню. Если Фрэнк уже проснулся, он наверняка сидит там и поглощает завтрак, приготовленный Тиной. Старая кухарка-мексиканка обожает его. Как и все остальные. Кроме нее…

Тина работает в семействе Келли с незапамятных времен. Мать Клэр приучила ее к скрупулезности во всем. Она сама занималась хозяйством до тех пор, пока врачи не обнаружили у нее рак… В доме Тину все любили и уважали, но ее отношение к Фрэнку Фиорентино коробило Клэр. Мексиканка считала Фрэнка каким-то божеством. Хватит и того, что Тина всю свою комнатку оклеила плакатами с его изображением и смотрела по телевизору все матчи с его участием. К приезду своего любимца она наверняка приготовила самые любимые его блюда, несмотря на то что они живут в режиме строгой экономии. Клэр толкнула дверь кухни и замерла на пороге, увидев, что кухарка рыдает у Фрэнка на плече, а он гладит ее по голове и бормочет что-то утешительное.

Тина, державшаяся все последние дни, наконец дала выход своему горю. Клэр со стыдом поняла: и она, и Кэт, поглощенные собственным горем, принимали услуги Тины как должное и даже не понимали, что она тоже чувствует боль утраты. А Фрэнк дал ей то, в чем она нуждалась, – утешил и подставил плечо, на котором Тина могла выплакаться.

Мне бы тоже не помешало чье-нибудь крепкое плечо, подумала Клэр. Сердце ее зашлось от осознания собственного одиночества. У Кэт есть муж. У Троя и Хоакина – жены. А у нее после смерти отца нет никого, кто смягчил бы ее боль. При виде того, как Фрэнк Фиорентино утешает Тину, ей стало еще хуже.

Какой он двуличный! Изображает из себя неколебимую скалу. Вся его жизнь – сплошной обман, выдумка, игра воображения. Она с возмущением оглядела его ковбойские сапоги. Он и здесь решил не выходить из роли! Однако невольно она подметила, как ловко джинсы облегают его длинные, стройные ноги.

Наверняка дуры-поклонницы считают его верхом мужественности. Интересно, скольким из них удалось проверить свои представления на практике? Меняет ли он любовниц каждую ночь? А может, у него их две-три за день?

Ему, наверное, стоит только пальцем поманить, и к нему в постель готова прыгнуть любая. В каждом городе у него полно преданных подружек, готовых ради своего кумира на все. Фрэнк прекрасно сложен, у него мужественное лицо – решительный подбородок, прямой нос, лучистые карие глаза, смуглая кожа, черные волосы и, конечно, ослепительно белые зубы и обезоруживающая улыбка. Не говоря уже о бархатистом, проникновенном голосе.

Она вздрогнула, услышав, как этот самый голос тихо произнес:

– А теперь, Тина, вытри слезы, и я налью тебе чашечку чая.

Рыдания прекратились.

Судорожно всхлипнув в последний раз, Тина подняла голову.

– Нет-нет, – ворчливо проговорила она, поднимаясь на цыпочки и хлопая его по щеке. – Спасибо, что позволил мне выплакаться, но сейчас не лишай меня последней радости. Садись, а я похлопочу.

Клэр не успела вовремя ретироваться, и Фрэнк заметил ее. Когда он обернулся и посмотрел на нее, сердце у нее ёкнуло и бешено забилось. Фрэнк смотрел на нее с такой же нежностью, с какой прежде смотрел на плачущую Тину. Но ей не нужны ни его сочувствие, ни нежность. Ей ничего от него не нужно! И будь она проклята, если станет рыдать у него на плече!

– Клэр, заходи, – ласково пригласил он, протягивая руку.

Клэр невольно дернулась. Каков нахал! Он еще и распоряжается! Я не позволю ему командовать!

– Тина рассказывала мне о твоем отце… Когда ты нашла его, он сжимал в руке фотографию твоей мамы, которая всегда стояла рядом с его постелью, на ночном столике, – с грустью продолжал он. – Наверное…

– Да, – отрезала она, чувствуя, как слезы вновь наворачиваются на глаза. – Надеюсь, сейчас мои папа и мама вместе. Он очень по ней скучал. – Чтобы не выдать своих истинных чувств, она поспешила съязвить: – Интересно, Фрэнк, узнаешь ли ты когда-нибудь такую любовь?

Он мгновенно застыл, как будто она его ударила.

Тина тихо ахнула и укоризненно покачала головой.

Клэр готова была откусить себе язык от досады. Зачем она с порога начинает обижать его, причем незаслуженно? Ей придется иметь дело с этим человеком! И лучше всего сохранять дистанцию, держаться вежливо, но отчужденно, насколько это возможно.

– По-моему, в современном мире такую любовь, как у твоих родителей, отыскать довольно трудно, – медленно ответил Фрэнк, тщательно подбирая слова.

– Да уж. Особенно в твоем мире, – сорвалось у нее с языка прежде, чем она успела подумать, что говорит.

– Сеньорита Клэр… – Упрек Тины вылился в глубокий вздох.

Клэр сжала зубы. Она не уступит, ни за что не уступит! Она вскинула голову и вызывающе посмотрела на Фрэнка. Наверное, он переспал с сотнями женщин и не помнит даже их имен. И все же ее слова его задели, она поняла это по блеску его глаз. Теперь они больше не излучают сочувствия.

– В твоем мире, Клэр, такая любовь тоже редкий гость, – парировал он своим бархатным голосом, словно ударил ее хлыстом. – Разве что с прошлого Рождества ты ухитрилась познакомиться с мужчиной твоей мечты.