Король покачал головой. Он был коронован, едва ему исполнилось двадцать, до этого страна пять лет ждала своего пропавшего без вести государя. А после коронации еще долгих десять лет регентства вдовствующей королевы-матери народом правил Совет Мудрейших с ненавистным канцлером во главе. За это время были сведены на нет все реформы, проведенные Йоркхельдом I. И король бездоказательно подозревал канцлера в причастности к исчезновению своего старшего брата.

Большую часть своих тринадцати лет юный Денхэ провел в дворцовом парке. В корнях Священного Столетнего Дуба хранились его доспехи, деревянный меч, лук и стрелы с красиво разрисованным оперением, сделанным из хвоста Птицы Доблести. Роль чудесной птицы в свое время сыграла удачно подвернувшаяся под руку курица. Бедняга нашла лазейку в курятнике, без особых потерь добралась до парка, где намеревалась погулять на свободе и чинно приготовиться к смерти, но была выслежена, схвачена и лишена большинства своих перьев. По легенде полагалось убить Птицу и съесть ее сердце и печень, но при мысли о кровавой тризне юного героя откровенно стошнило. Пришлось ограничиться перьями, украсившими разящие без промаха заговоренные стрелы. Вооруженный подобным образом, рыцарь носился по парку, освобождая прекрасных принцесс от драконов и веллиаров и бессовестно прогуливая уроки арифметики.

«Зона. Зона! — Мучительная мысль не давала покоя. — Как быть? Вендейр опасен? В этом нет сомнения! Ведь с проклятым местом не смогли справиться даже Светлые Боги! А теперь Зона снова ожила? Из нее выходят странные существа, несущие смуту? Ловко составлено, в уме канцлеру не откажешь. Тотчас по оглашении указа каждый непохожий, инакомыслящий будет объявлен Существом из Зоны и уничтожен! Или это не слишком дорогая цена по сравнению с будущей угрозой Миру? Зона! Черное пятно на белом покрывале Элроны!»

В тот день в парке постоянно пахло чем-то горелым, но отважного рыцаря Денхэ это не смущало. Что ж, именно такой запах и должен стоять возле логова Дракона. Пещерой, где скрывался коварный Ящер, был королевский кабинет. Три дня назад, скучая на очередном приеме, Денхэ среди множества даров, поднесенных Королю посольством с Востока, увидел чернильницу. Черного Дракона! Бесценную вещь отнесли в кабинет. И вот рыцарь, выждав подходящее время, пробирался к логову чудовища, чтобы сразиться с ним…

Дверь тихо скрипнула, когда он вошел, и почти сразу Денхэ увидел Дракона. Забыв об осторожности, рыцарь кинулся в бой. Дверь хлопнула…

— Кто здесь? — спросил тихий голос, и юный принц уловил гневливые нотки. Вглядевшись, он различил смутные очертания темной фигуры, стоявшей у окна. — Кто здесь? Я же приказал оставить меня в покое!

Ответом был слабый писк — Денхэ изо всех сил старался открыть тугую дверь. Он узнал голос брата…

— Во имя Света! — вконец разозлился король и зажег свечу. — Денхольм? Что ты здесь делаешь, брат?

Но Денхэ на некоторое время лишился дара речи. Во-первых, Король никогда не называл его братом. А во-вторых… Наверное, не часто на щеках Божьей Милостью Короля Элроны, Потомка Светлых Богов можно было разглядеть следы слез, страдания и скорби.

— Что это? — спросил он наконец. — Слезы? Ты плакал… брат?

— Что ты здесь делаешь? — повторил Король, сурово глядя на младшего брата.

— Короли ведь не плачут, да? — совсем жалобно проговорил Денхэ.

— Ну что за наказание! — улыбнулся вдруг Йоркхельд, за время разговора так и не сделавший попытки смахнуть слезы. — Слушай, братец, ты упрям, но и я не лыком шит! К тому же я первый спросил!

Тут Денхольм наконец вспомнил, где находится и с КЕМ говорит:

— В-ваше В-величество, я… Я хотел… хотел… поближе рассмотреть чернильницу…

Йоркхельд снова улыбнулся, мягко и тепло. Принц никогда не видел на лице молодого Властителя такой улыбки, и она навсегда врезалась в его память. Король взял в руки заветную игрушку:

— Дракон. Ну конечно! Ты ведь любишь сражаться с драконами!

Это было непросто осознать с первого раза… Брат интересовался им! Брат знал о его увлечениях!

— А что юный шут? Каков из него оруженосец?

Ну, это было уже слишком.

— Ты приставил его шпионить за мной?!

— Глупости. Я сам иногда слежу за вами. Вот из этого окна. — Йоркхельд коснулся цветных витражей. — Парк как на ладони, между прочим.

Он помолчал, задумчиво повертел в руках еще пустую чернильницу.

— Так ты хотел убить Дракона? Но знаешь ли ты, что драконы — символ мудрости, что сам Посланник Роккора Саади летел в бой на Черном Драконе?!

Денхольм отрицательно качнул головой, пропуская мимо ушей явную ересь: ведь всем еще с пеленок было известно, что легендарную битву с Пустотой выиграли могущественные Светлые Боги! Но Король не заметил недоверчивой улыбки принца.

— Так-то, брат, никогда не спеши убивать! — И столько горечи прозвучало в этой фразе, что Денхэ осенило.

Внутренне обмирая от волнения, он спросил:

— Ты кого-то убил, брат?

Король посмотрел на него долгим печальным взглядом:

— Сегодня по моему приказу сожгли человека.

— Он был еретиком? Черным Менестрелем?

— Что ты несешь!!! — Йоркхельд яростно зашагал по кабинету.

Денхэ прикусил язык, судорожно собирая те крупицы знаний о брате, что осели в его голове. Ну конечно! Король-Менестрель! Йоркхельд сам слагал баллады и пальцем не тронул ни одного певца, о чем бы тот ни пел. Даже приведенные на королевский суд черные менестрели уходили сытые, с набитыми кошельками и странными мыслями о том, что, может, не так уж и плох этот Светлый Король…

— Но тогда что же…

— Он убивал детей.

— За что?!

— Считал, что так будет лучше для них. И дети не узнают всех тягот жизни, всех страданий и горестей… Светлого Королевства!

— Он прав?

— Конечно, нет! Я пытался объяснить ему… Но он не слушал, он смеялся. И уже привязанный к столбу прокричал: «Трудно судить о жизни, сидя на троне! Много ли увидишь из окна королевского дворца!»

Король помолчал, вновь отвернувшись к окну. Затем резко развернулся и схватил брата за плечи:

— Денхольм! Запомни: сила — не доказательство правоты, убийство — не способ убеждения! Возьми эту чернильницу. Пусть она станет моим первым подарком… Когда меня не станет, ты будешь Королем. И в этом самом кабинете возьмешься решать вопросы жизни и смерти. Поставь перед собой на стол Черного Дракона и только в него окунай свое перо, равносильное топору палача. А пока… — Король кинулся к столу, схватил перо и лист бумаги. Летящим твердым почерком набросал несколько строк, размашисто расписался, приложил Большую Государственную Печать.

Оторопевший Денхольм, посапывая, заглянул через плечо брата.

Это был приказ об отмене смертной казни…