И тогда можно будет не приезжать сюда.

– В эту тюрьму? – Джосая фыркнул. – Это маловероятно. Мы находимся в восьмидесяти милях от Свит-Хилла и в пяти часах езды от места, где подают приличные суши. Это практически задворки цивилизации. Техасская глушь – это не совсем то, о чем мечтают врачи. Но, по крайней мере, теперь раз в неделю нас будете посещать вы. Это уже кое-что.

Брайар стало не по себе. Когда доктор Уокер искал добровольцев, у нее сложилось впечатление, что речь идет о временной работе. Она думала, что полуторачасовую поездку в «Девилс Рок» им с доктором Уокером придется совершить пару раз, не более. Брайар не вызвалась бы ему помогать, если бы знала, что это будет происходить постоянно. В конце концов, она получила диплом медсестры не для того, чтобы работать в тюрьме. Брайар восхищалась людьми вроде Джосаи Мартинеса, которые способны к подобным подвигам, но сама не стремилась к самопожертвованию.

Она работала в частном врачебном кабинете в маленьком городке, где наиболее значительным событием прошлого года стало появление «Старбакса». Самой серьезной проблемой, с которой обращались к ним в клинику пациенты, был перелом руки (не считая одного случая менингита). Если бы Брайар не хватало впечатлений, она могла бы переехать в Форт-Уэрт, или в Хьюстон, или в Остин и поступить на работу в одну из больниц.

«Так что же ты здесь делаешь?» – спросила она себя.

– Полагаю, будет лучше, если я все-таки ознакомлю вас с правилами, – сказал Джосая, слегка хлопнув в ладоши и потерев их друг о друга.

Заглушив внутренний голос, напоминающий голос ее сестры, Брайар вымученно улыбнулась и переключила внимание на медбрата, который объяснял, что им следует делать в случае экстренной ситуации, которая никогда не возникнет, проработай они в тюрьме хоть миллион лет. Брайар очень хотелось верить, что это действительно так.

– Брось это печенье, засранец, или следующим, что окажется у тебя во рту, будет мой кулак!

Нокс чуть сильнее сдавил шею другого заключенного. Он знал, что с помощью этого захвата не сможет его убить или хотя бы лишить сознания, но не сомневался в том, что перед глазами у негодяя плывут круги.

– Пошел на хрен! – просипел парень.

О боже. Нокс думал, что удастся обойтись без этого. Весь первый год в «Девилс Рок» он плевал кровью. Ему приходилось драться каждый день, защищая себя и брата. Не было ничего важнее этого. И вот все сначала: он дерется из-за крекера.

Ноксу не понадобилось много времени, чтобы осознать, что им с Нортом нужны союзники, поэтому он соблюдал правила игры, и со временем союзники у него появились. Но это не означало, что ему больше не приходилось драться. Нокс по-прежнему вынужден был время от времени разбивать несколько черепов – лишь для того, чтобы сохранить свое место в тюремной иерархии.

Вот, например, как сейчас.

Этому парню было не больше двадцати, и Нокс почувствовал жалость. Столько же лет было ему самому, когда он оказался в ужасных стенах «Девилс Рок». Да, ему тогда было двадцать… Он был смертельно напуган, но исполнен решимости защищать Норта и себя. Разумеется, многочисленные свастики и трилистники, покрывающие тело этого пацана, разрушали представление о юношеской невинности. Этот парень был вполне оперившимся «белым воином» и не упустил бы шанса сунуть Ноксу заточку между ребер.

– И не вздумай его раскрошить, – предостерег противника Нокс. – Я не собираюсь жрать крошки с пола, тебе ясно?

Он понимал, что это всего лишь печенье. В другой жизни, много лет назад, он, наверное, часто оставлял на тарелке недоеденные крекеры, но теперь все было совершенно иначе. Нельзя было отмахнуться от этого эпизода. Еда являлась ценностью, и никто не уступал ее без борьбы. Если бы Нокс поступил по-другому, его бы сочли слабаком. И не только его, но и его брата. Всю их группировку, черт возьми!

А Райд не потерпит слабаков рядом с собой. Здесь такое не прощается. Этому Нокса научили восемь лет тюремной жизни. Точнее, он усвоил это правило уже в первую неделю.

Нокс не знал никого безжалостнее Райда. Этот жутковатый тип оказался за решеткой всего на несколько лет раньше него и брата, но уже руководил одной из самых крупных группировок. Тот день, когда Райд принял в нее Нокса и Норта, стал для братьев знаменательным – у них появилась надежда на выживание. Рядом с Райдом находились только самые сильные.

Заключенные собрались вокруг Нокса, плюясь и рыча, словно звери, жаждущие крови. С минуты на минуту здесь должны были появиться надзиратели. Брат стоял рядом, обводя темно-карими глазами толпу. Он прикрывал спину Нокса, следя за тем, чтобы никто из белых воинов не вмешивался в разборку.

Райд и члены его группировки тоже наблюдали за Ноксом. Их холодные лица были абсолютно спокойны. В тюрьме эмоции влекли за собой смерть. Или что-нибудь похуже. А уж в «Девилс Рок», несомненно, было кое-что похуже смерти. Если бы Ноксу пришлось жить так же, как некоторым из этих бедняг, он с радостью предпочел бы заточку под ребра.

Костлявый скинхед извивался – Нокс мертвой хваткой сдавил ему шею. «Белые воины» подступали все ближе. Одно движение с их стороны – и вмешается Райд. «Белые воины» это знали. Все это знали. Ненависть между их группировками была взаимной, но умирать сегодня никому не хотелось.

Нокс протянул парню открытую ладонь:

– Отдай.

– Пошел на хрен! – брызгая слюной, прошипел тот.

Дело было не в печенье. Все было намного серьезнее. На кону стояла жизнь Нокса. Он не имел права уступать.

Все это происходило уже много раз и до смерти ему надоело. По крайней мере, окончание его срока было не за горами. Нокс отсидел уже восемь лет. Свои «от восьми до пятнадцати» он получил за непредумышленное убийство. На первом слушании, состоявшемся четыре месяца назад, в условно-досрочном освобождении ему отказали – из-за частых визитов в карцер, – но, возможно, через год-другой… Если ему удастся не нарушать порядок.

Когда они с Нортом попали в тюрьму – за убийство негодяя, изнасиловавшего их двоюродную сестру, – адвокат сказал, что они еще легко отделались. Братья могли получить и более суровый приговор. Но симпатии присяжных были на их стороне. Или – что было гораздо важнее – на стороне Кэти, которая рассказала в суде, что сделал с ней Мейсон Лири.

Братья убили человека. Они не собирались этого делать, но факт остается фактом. Нокс был согласен с тем, что он оказался в тюрьме заслуженно, но легче ему от этого не становилось. Каждый день, проведенный в «Девилс Рок», высасывал частичку его души.

Нокс глубоко вздохнул и сделал то, что должен был сделать. Сжав кулак, он ударил парня в лицо, отдавшись на волю насилия, которому была подчинена вся его жизнь здесь.

Он почувствовал, как толпа вздрогнула. Прежде чем Нокс успел обернуться, его голова взорвалась болью. Он рухнул на пол, увлекая скинхеда за собой, а затем, преодолевая боль, с усилием поднялся на ноги.