Она отчетливо расслышала не высказанную вслух угрозу. И снова выдвинула вперед подбородок: безумные видения проносились перед ее взором. Вот его уводит вызванный ею констебль… или по крайней мере выкидывает из дома в ночь…

Но сейчас на улице страшный дождь. Льет как из ведра, ни зги не видно, и кто будет выбрасывать его на улицу? Хозяин и вся королевская рать?

В этот момент они удивительно походили друг на друга: одинаково тонкие губы, одинаково прищуренные глаза.

Лидия сложила руки на груди, наблюдая, как Роберт собирает промокшую одежду.

– Хорошо. Я подожду здесь.

Она отлично понимала, что возражать не стоит. Во всяком случае, ей это никогда не удавалось. И похоже, за последние десять лет между ними ничего не изменилось.

Он коротко кивнул и прошел мимо нее к двери.

Владелец гостиницы, все еще стоявший с разинутым ртом, поспешно отступил, давая дорогу виконту.

Едва последний исчез, к Лидии вернулась некоторая доля ее привычной сообразительности. И слава Богу. Если она хоть сколько-нибудь знает этого повесу – а она его знает, – ей понадобится немало ума, проницательности и даже хитрости.

Хозяин, деликатно кашлянув, прошептал:

– Мисс, если хотите ускользнуть в свою комнату, я вас провожу. На двери крепкий засов, и можете еще загородить ее маленьким сундучком.

Лидия недоуменно воззрилась на добряка, отчаянно пытаясь припомнить, как его зовут. Немного подумала и наконец заговорила холодно, спокойно и чуть надменно:

– Это совершенно ни к чему, Билт. Вам нечего бояться. Я смогу справиться с этим… господином.

Она так надеялась. По крайней мере молилась…

– Вы знакомы с его сиятельством? – подозрительно спросил Билт.

Она отчетливо представляла, какое направление приняли его мысли и что, по его представлению, означает «знакомы».

– Совершенно верно, – небрежно бросила она. – Друзья детства. – И видя, что подозрения Билта не окончательно рассеялись, Лидия сварливо добавила: – Надеюсь, у вас имеется голова на плечах? Будь у нас какие-то тайные отношения, мы встретились бы наверху, а не в вашей гостиной.

Билт не сразу сообразил, что даже такой повеса, как Джеррард, вряд ли предпочтет гостиную удобной постели. Впрочем, учитывая репутацию виконта, Лидия не стала бы осуждать Билта за его намеки.

Деловито вручив ему зонтик, она шагнула к камину.

– Лорд Джеррард, очевидно, только что прибыл, и ясно также, что он не ужинал. Конечно, жаль, что сейчас так поздно, но если миссис Билт сможет подать нам ужин, мы с его сиятельством были бы крайне благодарны. – Повесив на стул сброшенный плащ, Лидия пригвоздила Билта к месту повелительным взглядом. – Хороший обед всегда улучшает его настроение.

Кроме того, Билт будет подавать блюда и, следовательно, постоянно находиться рядом. А это успокоит ее ничем не обоснованные страхи.

– Да, конечно, мисс, – поклонился Билт. – Превосходная мысль.

Чем больше Лидия думала об этом, тем больше убеждалась в правоте Билта. Общение с Джеррардом тяжело ей дается. Может, есть способ обернуть его неожиданное появление в свою пользу?

И эта задача поможет ей сосредоточиться на цели своего пребывания здесь и не думать о том, что случилось во время их последней встречи.

Она, во всяком случае, не может себе позволить думать об этом.

Подол платья почти не вымок, так, дюйм-другой, поэтому она оставила патены[1]у двери гостиницы. Но с подола все равно капало на туфли. Тогда она поставила их перед огнем и поднесла подол к огню.

И стала думать, как усмирить повесу Джеррарда. В нем всегда были сильны инстинкты защитника. Рыцаря в сверкающих доспехах, мчащегося на помощь каждый раз, когда она в нем нуждалась. Конечно, все это было больше десяти лет назад, но, несмотря на репутацию, которую он приобрел за последнее время, Лидия подозревала, что в нем осталось нечто от рыцаря, скрытое, правда, под маской утонченности и светского воспитания.

Распутник, повеса, игрок, известный неразборчивыми похождениями бессовестный бабник и признанный развратник: все эти эпитеты она применяла к нему, и не без веской причины. Свет хорошо знал о его бесчисленных романах и связях, о безрассудной игре, о невероятных пари, как выигранных, так и проигранных, о непристойных ужинах и вечеринках, которые, если верить злым языкам, недалеко ушли от настоящих оргий.

В памяти всплывали все новые неприличные подробности. Правда, все сплетни смолкли лет шесть назад, и теперь многие считали, что с годами он стал более осмотрительным. Несмотря ни на что, виконт оставался любимцем общества, чья красота равнялась только его богатству. Но к несчастью для заботливых маменек незамужних дочерей, в обществе слишком хорошо знали его репутацию, чтобы посчитать совершенно неподходящим кандидатом в мужья. Да и кому захочется знать, что дочь несчастна в браке?!

В этот момент явилась чета Билтов с тарелками, столовыми приборами, салфетками и блюдами. Лидия ободряюще кивнула и предоставила им накрывать маленький круглый столик, который они выдвинули в центр комнаты.

Стоя перед огнем и старательно просушивая подол, Лидия неожиданно нахмурилась. Все эти годы, представляя очередную встречу с Джеррардом, она считала, что увидит другого человека, мужчину, на котором праздная распутная жизнь оставит свою метку. Но вместо этого перед ней предстал тот же Роберт, которого она знала… только старше на десять лет. В молодости он был неотразим. Теперь же впечатлял. Он стал шире в плечах, мускулистее и словно излучал силу и мощь.

В молодости при виде его сердце ее билось неровно.

Сейчас же колотилось так, словно рвалось из груди.

Она услышала его шаги на лестнице и повернулась. Оказалось, что Билты все приготовили и успели уйти. Они накрыли стол на двоих, хотя Лидия уже ужинала. Может, она съест яблоко или грушу, чтобы составить компанию Роберту.

Лидия поспешно подошла к стулу и воззрилась на дверь.

Мощная фигура виконта заполнила дверной проем.

Но это был не тот повеса, который только что ушел, а другой, несравненно более грозный и пугающий. Этот был безупречен, от гладко причесанных блестящих каштановых волос, лежавших влажными волнами, до белоснежного, идеально повязанного галстука, заколотого простой золотой булавкой, и строгого покроя фрака и жилета.

Темные брюки обтягивали его длинные ноги, отчего он казался еще выше. Аристократические черты лица каким-то образом казались более жесткими, отчетливыми и более резко очерченными.

Он перевел взгляд с Лидии на стол, вскинул брови и захлопнул за собой дверь. Но прежде чем успел что-то сказать, она показала на блюда: