впрочем, также, как ампутированный палец на ноге и сточенные напильником зубы. Но стоило отметить, что болело всё намного меньше. Начался зуд, сообщавший о заживлении. Поведал о своих наблюдениях прелестной Синевласке.

— Хорошо, — серьёзно кивнула она, — Лакмус прописал тебе капельницу с раствором гороха и споранов. Так и должно быть.

— А как наши? Дарина… То есть Арманд и Аня. Как вы устроились? — задал я больше всего волновавший меня вопрос.

— Нормально устроились, — улыбнулась мне цветущая девушка, — Их поселили в бесплатном общежитии. Комната, как эта палата, только поменьше. Сделали айди — это такие документы здешние, заменяющий всё, паспорт и даже банковскую карточку. С ними поселили Мамбу. Пока, как и ты, все отсыпаются. На столовку бесплатные талоны выдали.

Пока Брусника расставляла тарелки и плошки с едой на мини-столике и приводила мою постель в полу-сидячее положение, продолжала щебетать. Я погрузился в ауру тонкого цветочного запаха женских духов. Обострённое обоняние забилось в экстазе.

— Анька гуляет, общается с местной шпаной, в приставку режется и телевизор гоняет круглосуточно. Арманд больше лежит на своей койке, варит в голове какие-то собственные мысли. Мамба вчера проводила ревизию всего наличного оружия. Чистила железки, смазывала. Ружейным маслом вся комната провонялась. Нашей группе кое-что перепало с добычи от пиковых…

— Ты говоришь, они поселились, — ухватился я за странность, проскользнувшую в речи, — А ты? Не с ними, что ли? Почему так?

— Я получила мощный Дар знахаря, — пояснила Брусника, лучась довольством, — Благодаря тому, что ты дал мне съесть тогда жемчужину. Я из-за этого хиктер, но Дар знахаря — это очень востребовано здесь.

— Хиктер? — спросил знахаря, пережевывая кашу, оголодал, как лютый зверь, — Это ещё что такое?

Бывшая студентка присела на ближайшей кровати и сложила руки на аппетитных коленках с ямочками.

— Когда мы иммунные попадаем в Улей, происходит первичное заражение…

— Угу, — поддакнул ей, — Туман…

— Да, кисляк формируется на этой стороне. Это местные споры готовятся к инициации новичков. Как только заражение произошло, запускается активная перестройка организма. Знахари видят энергетические ауры, могут определять умения и видеть потоки энергии в организме…

— Угу… — на всякий случай поддержал разговор и сделал вид, что всё понял.

—… И влиять на них. В первых несколько дней, максимум с неделю организм решает, будет ли он заражённым пустышом с перспективой эволюции или останется улучшенной версией себя прежнего.

— Я слушаю, — подбодрил я, задумавшуюся девушку, — На то, что жую, не обращай внимания.

— Кушай, тебе сейчас надо, — улыбнулась Брусника, — Приём жемчуга гарантирует, что Дар будет сильный. Это всё.

Прекратив работать челюстями, задал вопрос:

— Как понять, хипстер я или не хипстер?

Бывшая студентка прыснула от смеха.

— Хиктер, а не хипстер, — поправила она, — Я пока не знаю, как это делать. Мой знахарский талант скорей на исцеление развит, чем на определение тонкостей, связанных с Дарами. Лакмус давно в Улье. Уже несколько лет, и все эти несколько лет он в Зимнем главный знахарь. Он всё умеет делать, но лечит даже сейчас… Нет. Не хуже… Дольше, чем я.

— Хм… — глубокомысленно изрёк я, — Как так получилось?

— Лакмус говорит, от большого желания тебе помочь. Говорит, что ты стал мало изменившимся квазом, только благодаря тому, что я работала с твоей аурой почти неделю. Мы тогда думали, ты станешь как Сергей и Аксинья. Проснёшься, заурчишь и нас захочешь съесть. Страху натерпелись…

Доел всё, что принесла Брусника и вычистил куском хлеба тарелки, потому могу уже говорить нормально:

— И из-за этого…

— Да, — кивнула Синевласка, — Тогда мой Дар и активировался. Я почувствовала, что мне нужно работать с твоей аурой и как это делать.

— Когда меня осмотрит, Лакмус? — моё любопытство было непраздным, валяться в койке не хотелось, пока стоят дела.

— Сейчас мы заняты, — отрезала Брусника, — Я, вроде как, его ученица. Живу здесь. Работаю тоже. Сразу после того, как мы приехали, привезли троих трейсеров. Они схватились с Кусачом врукопашную и очень тяжёлые. Лакмус сказал, что если бы не я, то сам он сразу троих не вытянул бы.

— Мне бы узнать только, что с моим даром не так, и я бы уже с вашей больнички выписался…

— Нет! Ты что? Тебе ещё рано. Рёбра даже ещё не срослись, — Брусника начала убирать пустые тарелки, — Проткнёт тебе осколок кости лёгкое и что? Нам снова тебя штопать?

— Брусник, да, нормально всё будет…

— Ой, всё! — она привела мою койку в горизонтальное положение и положила руку на мой лоб, — Спи!

— Я не хо…

Договорить фразу не успел, сморило получше, чем от димедрола. Перед тем как уснуть, мелькнула догадка, почему я так отрубался до этого. Вряд ли виной тому сотрясение мозга. Это новоиспечённый знахарь на мне испытывала новообретённый дар.

На кластерах я спал вполглаза, так как постоянно присутствовал страх, что неслышно подкрадётся заражённый. Даже ползун может убить спящего без задних ног рейдера, если укусит в шею и порвёт сонную артерию, например. А после приказа Брусники провалился в царство Морфея так, как свет выключили. Уснул очень крепко. Без сновидений. И, вероятно, дрых бы себе дальше, если бы меня не начали настойчиво тормошить за плечо.

— Орк… Просыпайся… Орк… Вставай… Орк… Очнись… Что они с тобой сделали?… Орк…

— Ммм… — хрипло со сна, простонал я, — А ты как тут?

— Да, вот, — усмехнулась киргизка, — Уметь нужно! Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — на автомате ответил я, — Так, Ань, какое ты имя себе новое взяла, а то по голове меня много били. Вот с этой стороны помню, а с этой нет.

— Я старое пока оставила, — на азиатской мордашке появилось обеспокоенность, — Ты память потерял?

— Нет, стрекоза, нормально всё…

— А когда тебя выпустят к нам? — не унималась бывшая беспризорница, — Я разузнала всё. Хоть ты проиграл пиковым, тебе премия положена. Про кваза Орка многие знают и многие говорят. Тебя уважают.

Уважение… Уважение — это приятно, но меня беспокоили совсем другие вопросы. Например, где я буду жить, чем питаться. Хотелось бы остаться под защитой мощных железобетонных стен и спать также крепко, как сейчас, каждую ночь. Но нужно ли говорить об этом девочке?

— Это здорово, — мой бодрый голос источал уверенность, — Только, я не проиграл.

— Почему ты не признаёшь, что проиграл? — удивлённо окинула меня взглядом Аня, — Ведь ты и Арманд попались, вас пытали…

— Почему…? Потому что мы произошли от предков, которые нас роднят с обезьянами. Строго говоря, мы приматы и есть.

В глазах девочки застыл вопрос и обеспокоенность.

— Я не понимаю. Ты хорошо себя чувствуешь?

Глава 4

— Ай, ладно! — попытался отмахнуться от подростка я, — Потом как-нибудь объясню.

— Нууу… пажааалста… Пжааалстаааа! — начала канючить Аня, — «Потом» — это значит «никогда». Не избавляйся от меня, как от назойливой мухи.

— Вижу, общение с Арманд пошло тебе на пользу, — щербатая улыбка продемонстрировала, каких зубов у меня не хватает, — Хочешь узнать, слушай не перебивай. В любой стае приматов есть своя иерархия. Так?

Девочка кивнула.

— Так! Наверное…

— Ты знаешь, как у них устроена вся иерархия?

— Ну, обезьяны сбиваются в кучу и творят всякое. Бананы воруют, какашками швыряются.

— Да, всё так, — подтвердил я, — Но иерархия — это немного другое. Она определяет, кто из них главней. У животных делят самцов по буквам греческого алфавита. Например, альфа-самец, бета-самец. Слышала о таком?

— Я знаю, что такое иерархия, — вспылила киргизка, — Почему ты мне всё как маленькой разжёвываешь⁈

— Ну, в школе ты не училась. Просто хочу, чтобы ты поняла ситуацию и начала разбираться, наконец, что вокруг тебя творится, а ты меня перебиваешь. И постоянно мельтешишь…

— Училась я в школе и в детский садик ходила. Нормально всё было, пока не попала в наш дом ракета, а во дворе школы не установили гаубицы.

Я смотрел на девочку молча, пока та не успокоилась.