У Динки при одном воспоминании холодело между лопатками и покалывало в пальцах. Вчера она долго не могла уснуть, сначала лежала и смотрела в потолок, потом встала и принялась расставлять на столике свои флаконы и баночки, затем решила вообще не спать и дождаться Макса, и неожиданно уснула.

Проснулась от его мокрых прикосновений и горячего шепота, и тут же оказалась втянута в водоворот поцелуев и напористых ласк. Это было совсем не похоже на то первое их «близкое знакомство» в гостиной на диване, рваное, поспешное и… одностороннее.

Сейчас все было иначе. Максим смотрел на нее, словно хотел прочесть что-то для себя, а ей хотелось, чтобы он забылся с ней и совсем ни о чем не думал. И тогда она проверила на нем свои давние догадки — так и есть, его шея оказалась очень чувствительной, и Дина наслаждалась той властью, которую получила над этим большим сильным мужчиной. Ее мужчиной.

Снова между лопатками пробежал холодок. Динка поставила еще одну розу в притянутую вазу, — ей разве что не катить ее к столу пришлось, и воду в ведерке носить, — и в волнении закрыла глаза. Это было настолько невозможно, что просто не укладывалось в голове: Максим Домин теперь ее мужчина, она может хоть сейчас подняться наверх, разбудить его, и все те картины, что сейчас так волнуют и будоражат ее сознание, немедленно воплотятся в реальность.

Он отнес ее в душ, а потом они стояли вдвоем у окна, Максим захотел покурить, а Динка оплетала его руками, прижималась щекой к груди, а он свободной рукой крепко притягивал ее к себе и целовал волосы, потому что оба не могли оторваться друг от друга.

Он так и не докурил, они начали целоваться сначала неторопливо, а потом все неистовей, а там и не заметили, как снова очутились в душе после второго раунда. Дальше Максим уложил ее себе на плечо, и ей зачем-то захотелось поделиться с ним всеми сплетнями и слухами о его постельных предпочтениях, которые до нее доходили, о своих глупых переживаниях и о том, как они с Наташкой под «Мартини» учились танцевать стриптиз. Не забыла также упомянуть курсы на объездной.

Реакция ее задела. Макс ржал так, что в самом прямом смысле чуть не свалился с кровати. А она совсем не собиралась его веселить, напротив, искала сочувствия, хотела пожаловаться, какие иногда идиотские мысли приходят в голову стараниями разных идиотов. Решила обидеться и уйти спать в гостевую комнату.

А пока перелезала через Макса, он перестал ржать, успел ухватить ее за щиколотку и потянуть назад. Она отбивалась вполне по-настоящему, потому что в самом деле разозлилась. И так и не поняла, что послужило причиной, но завелся он с полоборота, и дальнейшее вылилось в самое настоящее безумство, безудержное и исступленное.

У них у двоих совсем слетели тормоза. Когда они на полной скорости влетели на финишную прямую, оба были совершенно без сил. Максима еще хватило на то, чтобы подтянуть ее к себе и укрыть, а Динка вырубилась сразу.

Проснулась уже привычно придавленная его ногой, но в этот раз постаралась выползти из-под завалов, сохраняя достоинство и не разбудив Макса. Немного посидела, посмотрела на своего спящего мужчину, невесомо коснулась губами прикрытых глаз. В качестве «доброго утра» разложила рядом на постели кружевной комплект, а сама после душа снова скользнула в прохладный шелк.

Чтобы перенести цветы, пришлось делать две ходки, тащить сразу всю охапку было не под силу. Она уже дорезала последние розы, как со стороны лестницы раздался грохот, и вниз слетел растрепанный Макс в серых домашних штанах. Увидев Динку, он с шумом выдохнул и, уже не торопясь, направился к ней.

— Ты что, привидение увидел, любимый? — она воткнула розу в букет и взяла следующую.

— Я белье твое вместо тебя увидел, любимая. Подумал, что ты снова убежала. Мы с тобой с утра слегка поцапались.

— Макс, — Динка развернулась к нему вполоборота, — тебе не кажется, что это стало у тебя навязчивой идеей? Я просто подумала, что мы не закончили, но если это так, я конечно оденусь…

Она дразнила его и из-под опущенных век с удовольствием наблюдала, как он все правильно понял, как подходит к ней сзади и начинает целовать открытую шею. Она специально подняла волосы и заколола для верности двумя заколками. А его руки уже обхватывали ее талию и влекли к себе, вдавливая в твердые мышцы пресса.

— Не стоит, — прошептал, прикусывая за ухо, — ты все правильно подумала.

И снова время потекло то медленно, то ускоряясь, напоминая о себе лишь мерным тиканьем настенных часов, которые вскоре стали совсем неслышны из-за урагана, бушующего и сметающего целые города, вызывающего землетрясения и цунами, а особенно из-за выстреливающего пеплом и извергающего потоки огненной лавы вулкана Эйяфьядлайёкюдль.

* * *

— Счастье мое, я сейчас сдохну от голода, — Максим опирался на локоть и пропускал ее волосы сквозь пальцы. Заколки давно улетели куда-то под диван.

— Давай завтракать, — сонно потягиваясь, отвечала Динка с закрытыми глазами, — сейчас посмотрю, что там у тебя есть.

— Завтракать уже точно не получится, — хмыкнул Макс, — третий час, нормальные люди скоро ужинать будут.

— И что у нас на ужин? — она по-прежнему не открывала глаза, хотелось еще так полежать и понежиться.

— Есть яйца, сыр и бекон. Омлет меня вполне устроит.

— Откуда у тебя продукты? — она даже привстала. — Разве ты не в ресторанах ешь?

— Я всегда завтракаю дома, радость моя, конечно у меня всегда все есть. Только сначала предлагаю душ, — он подхватил ее и утащил в ванную, похоже, у них уже появляються свои маленькие традиции, в душ ее теперь носят исключительно на руках.

— Максим, нужно забрать мои вещи. Я же не могу вот так ходить по дому, — Динка, завернутая в полотеце, безуспешно пыталась отыскать куда-то улетевшую шелковую сорочку.

— Конечно, съездим и заберем. Или хочешь, купим. Только давай не сегодня, — Макс просительно смотрел на Дину. — Надень пока мою футболку или майку.

В гардеробной нашлась черная майка с логотипом какого-то клуба, на Динке она смотрелась как короткое платье. Она покрутилась перед зеркалом и осталась довольна.

В холодильнике оказались и яйца, и сыр, и бекон, и даже помидоры с зеленью. Молока не было, но его вполне можно заменить сливками. Дина разложила продукты, Максим подошел сзади и обнял, целуя в плечо.

— Дина, это не сон? Это правда ты, здесь со мной, и будешь меня кормить? — он уже прижимался сильнее. Динка развернулась и с укоризной посмотрела на обволакивающего ее в кокон Макса.

— Ты есть собираешься или нет?

— Собираюсь, — сказал на ухо полушепотом и скользнул по шее. Поднял ее, усаживая на столешницу и накрывая губы своими. А у нее уже бежали мурашки по телу, и все внутри отзывалось сладкой негой, она запустила пальцы в темные влажные волосы, отвечая на поцелуй и забив на омлет.

В тишине раздалась трель домофона. Макс тихо выругался, и выдыхая Динке в губы: «Держись за меня», — подхватил ее и пошел к домофону. Динка обняла его за шею и прильнула губами.