Второй вопрос: как долго это может продолжаться?

Внутри его сидело серьезное сомнение, что следующий шаг может стать для него роковым, а потому с этим опасным ремеслом следовало как-то понемногу завязывать. Сейчас он решил, что это будет последнее его дело.

Ну, почти последнее…

Рядом с ним в точно таком же глубоком кресле с высокими подлокотниками, принадлежавшем некогда императорскому дому царствования Александра III, сидел вертлявый шатен лет тридцати с широкими скулами и бегающим взглядом. Третьим был узколицый сухощавый блондин, подстриженный под «ежик», – заложив руки за спину, он переходил от одной картины к другой. Зал был залит светом, у полотен, чтобы посетители могли в полной мере насладиться сочностью красок, выставлена дополнительная подсветка. Вот только пришедшие в музей не были обычными посетителями: все трое одеты в форму полицейских, а два часа ночи – не самое подходящее время, чтобы любоваться произведениями искусства.

Впрочем, для ограбления у него был еще один мотив. Возможно, самый важный…

Неожиданно брюнет резко поднялся и произнес, как если бы подвел черту под невеселые думы:

– Все готово?

– Да, – с готовностью отозвался широкоскулый.

– Тогда приступаем! Давай начнем вот с этой картины, – показал он на полотно Тициана, с которого на него взирала привлекательная женщина с обнаженной грудью, застывшая на века перед большим зеркалом. Вытащив мобильный телефон, брюнет произнес: – У тебя все в порядке, Чиж?

– Да, вроде бы никого, – прозвучал спокойный ответ.

– Ладно, хорошо. Смотри там в оба.

Дверь открылась, и в зал Ренессанса вошел охранник лет сорока. Чем-то он напомнил ему мужчину с картины Тициана «Ревнивый муж» – такой же бородатый и с тем же колючим взглядом. Вот только вместо кинжала он держал в руке связку ключей.

– Вы все проверили? – заинтересованно спросил брюнет, повернувшись к охраннику.

– Все! Как будто все в порядке. Видно, сигнализация была ложной, выходит, что вы зря приехали.

– Нет, не зря, – едко улыбнувшись, ответил брюнет. Расстегнув кобуру, он вытащил из него «макаров» и сказал: – Подними руки… если хочешь жить. Это ограбление.

– Как же так? Так вы что, не из полиции? – ошарашенно завертел головой охранник, поглядывая на окруживших его людей.

– Не из полиции. Знаешь, решили немного заработать. Пятнадцать минут нервного напряжения, и ты уже миллионер. Неплохо, а? Ограбление – не самый худший способ стать богатым. Чего стоишь? – посмотрел брюнет на узколицего. – Пристегни охранника к трубе, так понадежнее.

– Понял, – охотно отозвался тот.

– Смотри, не дергайся, – предупредил брюнет, – хотелось бы в этот раз обойтись без трупов.

Блондин подвел охранника к батарее.

– Сядь на пол. Руки сюда. – Блондин протянул за трубой наручники и сцепил между собой выставленные запястья. – Вот теперь он никуда не денется.

Чернявый, переступая длинными худыми ногами, неспешно переходил от одной картины к другой, выискивая наиболее значимые полотна, иногда останавливался перед некоторыми из них, многозначительно морщил лоб и кивал головой:

– Берем эту!

Его неторопливость начинала раздражать блондина. «Чего тут медлить? Срезал по-быстрому картины, свернул их в рулоны, да и сваливай восвояси, зачем же искушать судьбу?»

Они вместе с вертлявым вырезали холсты из рамы и аккуратно сворачивали.

– Знаешь, – посмотрел брюнет на вертлявого, – это самое приятное ограбление в моей жизни. Никто не мешает, не дышит тебе в затылок. Достаточно только протянуть руку, и можно взять любую картину. Всегда любил работать с произведениями искусства. Тут тебе и деньги, и красота!

В одном месте их ждал неприятный сюрприз: там, где еще вчера висела картина «Мадонна с кошкой», теперь торчали четыре гвоздя.

– А где картина Джулио Романо? – спросил брюнет у охранника, покорно сидевшего у батареи.

– Она в мастерской, решили поменять рамы, – уныло отозвался тот.

– Где находится мастерская?

– В соседнем крыле на втором этаже, двести четвертая комната.

Нижняя губа брюнета капризно дрогнула. Не повезло!

– Ты все собрал? – спросил он у блондина.

– Да.

– Идем в двести четвертую комнату. Знаешь, не люблю отказываться от хороших денег, чтобы потом не жалеть.

– Все правильно, – широко заулыбался шатен. – Тем более тут рядышком будет. Посмотри сюда, это скифское золото, – показал он на витрину, за стеклом которой, кроме обычных женских украшений, были две искусно исполненные золотые статуэтки: всадник, сжимавший в руках копье, и девушка в длинном платье, восхищенно посматривающая на молодого воина. Вне всякого сомнения, эта была единая композиция, за сотни лет забвения влюбленную пару разлучить не сумели. Видно, их связывало настоящее чувство. А рядом с ними – знаменитая «Скифская Воительница», оцененная в двести миллионов долларов. – Ты знаешь, сколько все это стоит?

– Понятия не имею.

– Эти фигурки будут дороже всего того, что мы взяли. Захватим еще и их.

– Но у нас нет на них заказа, лишние хлопоты, – возразил широкоскулый. – А потом тащить… Тяжело! Сам подумай! И без этого полно груза.

– Ничего, потерпим.

– Ну, смотри!

Сбив замок с витрины, блондин открыл дверцы шкафа и вытащил две статуэтки. Лица на скульптурах были одухотворенными, какие можно наблюдать только у любящих людей, даже глаза, выполненные из какого-то темного минерала, слегка поблескивали. Он аккуратно положил статуэтки в сумку, затем сгреб золотые украшения: кольца, подвески, серьги…

– Где видеозаписи? – Охранник угрюмо молчал. Главарь подошел к нему и хмуро спросил: – Ты что, героя, что ли, из себя решил строить? Так мы поможем умереть тебе доблестно. – Ткнув пистолет в лоб охранника, он увидел, как у того болезненно сжались губы, и слегка повернул кисть, так, чтобы мушка винтом вгрызлась в его кожу. – Знаешь, я не люблю ждать. У тебя пять секунд, – посмотрел он на часы, – хотел обойтись без жертв, но, к сожалению, не бывает все идеально. – Раз, два…

– Постой… – взмолился охранник, – в нашей комнате… Это на первом этаже, на двери написано «Охрана».

– Где ключ?

– В правом кармане.

Узколицый блондин пошарил по карманам охранника и, вытащив тяжелую связку ключей, довольно хмыкнул.

– Какой из них от вашей комнаты?

– Вон тот длинный, с двумя воротками.

Повернувшись к шатену, брюнет лениво распорядился:

– Разберись с ним.

– Понял, – охотно отозвался тот.

– Я ничего не скажу! – взмолился сторож. – Только не убивайте.