Алла терпела присутствие Никольникова и даже порой снисходила, чтобы пококетничать с ним. А вот Светлану, его жену, на дух не переносила. Срабатывала женская интуиция, как догадывался Туманов. Дело было прошлое, но Алла что-то чувствовала, и никакие клятвы, никакие заверения в вечной и непоколебимой верности не могли ее разубедить. Что, в общем, было оправданно.

— Не думаю, что эсэмэски потребляют энергии меньше, чем разговор, — заявила Алла.

— Позвонить ему, что ли? — пробормотал Туманов.

— Вот-вот, — одобрительно кивнула Алла. — Это будет гораздо умнее, чем мчаться через весь город среди ночи. Надеюсь, ты не собираешься делать этого?

— Сейчас все выясним.

Туманов дважды набрал Никольникова, но тот не ответил.

— Спит, наверное, — заключила Алла, брезгливо сморщив нос. — Напился, отправил послание, а сам дрыхнет.

— Нет, на Юрку это не похоже. Совсем не похоже.

— Да? А кто на Новый год у нас на унитазе отключился?

— Тоже мне, вспомнила, — отмахнулся Туманов. — Это же лет двадцать назад было.

— Пятнадцать, — холодно уточнила Алла. — Куда? Ты что, действительно собрался ехать? Что твой дружок тебе написал? У него пожар? Или какая-то другая беда?

Туманов, успевший перейти в спальню, открыл шкаф и крикнул:

— Просто так он бы меня не позвал.

— Если ему очень надо, найдет способ перезвонить.

На ходу надевая свежую рубашку, Туманов вернулся в гостиную. Присел на корточки рядом с женой. Положил ладонь ей на руку.

— Алла, он мой друг. Я не могу не откликнуться.

Она вздохнула, пожала плечами и спросила:

— Что написал-то?

Туманов включил телефон, открыл сообщение и показал. Оно гласило:

— Я бы на твоем месте осталась дома, — заявила Алла, высвобождая руку и вставая. — Ты не мальчик на побегушках, не прислуга. Ему надо, пусть сам и едет. Напиши. — Она кивнула на телефон, все еще находящийся в руках мужа. — Мы не в пещерном веке живем. Компьютеры, в конце концов, есть. Свяжитесь и говорите, сколько влезет.

— Нет. — Туманов упрямо покачал головой. — Я лучше поеду.

— Воспоминания проснулись? Неймется тебе, да?

Скрестив руки на груди, Алла подошла к черному окну и остановилась напротив своего размытого отражения.

— Какие воспоминания? О чем ты?

Прозвучало это до того фальшиво, что Туманова самого передернуло.

— А ты не знаешь?

— Нет.

Алла медленно повернулась к мужу. Ее лицо было злым, красивым и совсем не старым.

— Думаешь, я не знала, что ты путался со Светкой?

Туманова словно под дых ударили.

— Я? — промямлил он. — Со Светкой? Ты что?! Разве я мог с женой лучшего…

— Мог, — жестко перебила Алла. — Никольников в армии тогда служил, я в роддоме с Андрюшкой лежала. А вы с этой шлюхой у нас дома кувыркались. На брачном ложе.

Все было чистой правдой, если не придираться к слову «кувыркались». Туманов отметил рождение сына на работе, вечером случайно столкнулся со Светланой в магазине. Сам не знал, как она оказалась у него дома. Нет, знал. Не зря же шампанского купил и предложил событие отметить. Посидели. Потом полежали. А потом еще несколько раз встречались, даже после возвращения Юрки из армии. И ведь получалось у Туманова и другу в глаза смотреть, и жене. А вот теперь не смог. Отвел глаза, а потом и опустил.

— Перестань, Алла, — попросил он. — Зачем прошлое ворошить?

— Лучше спроси, откуда мне известно? — предложила она, недобро улыбаясь.

— Ну… откуда?

Он посмотрел на нее.

— Светка сама мне все и рассказала. Позвонила однажды и проболталась. «Срок давности ведь вышел, — говорит. — Ты не сердишься?» Я сказала — нет.

— Господи, Алла. Я тогда дурак был. Молодой дурак, понимаешь?

— Молодой подонок, — сказала она. — Пользовался тем, что у меня мама умерла и сын на руках. Никуда не денется дурочка доверчивая, да?

Этот резкий переход от мирных домашних посиделок к бурному выяснению отношений совершенно выбил Туманова из колеи. Еще пару минут он оправдывался, потом повысил голос, потом сказал что-то обидное. Ссора быстро переросла в скандал, после которого оставаться дома стало совершенно невозможно.

Хлопнув дверью, Туманов ушел. Вернуться домой ему было не суждено.

Юрий Никольников был журналистом, но не столичным и не знаменитым, а посему не слишком преуспевающим. В его городской двухкомнатной квартире ютился не только он сам с женой, но и их дочь с ребенком, поэтому летом Никольников предпочитал сбегать на дачу, где ему никто не мешал творить и наслаждаться свободой и одиночеством. Туманов бывал там не раз, поэтому хорошо знал дорогу. Его автомобиль очень скоро вырвался из сверкающего ночными огнями города и резво помчался по шоссе.

По пути Туманов несколько раз набрал номер друга, но тот не отвечал. Зато позвонил Андрей.

— Не разбудил, пап? — спросил он.

— Нет, сынок. Ты же знаешь, я полуночник. Да и время еще детское.

Сверившись с часами, Туманов к своему удивлению обнаружил, что уже начало одиннадцатого и спросил себя, а не повернуть ли обратно? До дачного поселка еще минут двадцать езды, столько же займет разговор с Никольниковым, а ведь потом еще назад возвращаться. Что у него все-таки стряслось? Неожиданное сообщение вызвало не только тревогу в душе за друга, но и предчувствие беды. А вдруг Светлана открылась, помимо Аллы, еще и мужу? В таком случае предстоит очень неприятный разговор, а может и что похуже…

Все эти мысли пронеслись в его голове так стремительно, что уложились в короткую паузу, не замеченную Андреем.

— Хорошо, — сказал он. — Ты не дома? Я слышу какой-то шум в трубке.

— К другу еду, — пояснил Туманов. — Никольников Юра, помнишь? Вызвал меня срочно, а в чем дело, не объяснил. Вот, мчусь теперь.

— Ты поосторожнее за рулем, пап, — попросил Андрей. — Давай я потом перезвоню, когда до места доберешься?

— Не надо. Дорога совершенно пустая. Ты что-то хотел или просто так позвонил? Дело есть?

— Просто так, — был ответ, за которым последовало не слишком логичное продолжение: — Пап, ты не возражаешь, если я у вас поживу?

— Что-то случилось?

— Почему обязательно случилось? Просто нам с Любой некоторое время лучше пожить отдельно.

— Отдельно, — невесело повторил Туманов. — Лучше. Вам с Любой. А Данилку вы спросили? Ему как лучше?