class="p1">Я вдруг почувствовала себя в роли маленькой сиротки, за контроль над богатым наследством которой сражаются потенциальные опекуны.

А что, собственно говоря, мешает мне самой найти этот Источник? Раз я – Проводник, значит, могу его каким-то образом почувствовать. Может, мне приснится карта Гриншеттера с красным крестиком?Я усмехнулась и выключила воду.

Ладно, пока Декстралы и Иннаты будут разбираться, на чьей стороне мне следует быть, я сама найду источник и перестану от кого-либо зависеть. С этим решили.

Я просушила волосы полотенцем, запахнула на груди липучкой банный килт, и вышла из ванной.

Подходить к Джордану теперь, когда в доме почти никого нет, было боязно. Вдруг он и правда опасен? Успеет ли Калеб услышать мой крик и вовремя его от меня оттащить?

Я короткими шажками приблизилась к кровати и взглянула на Джордана. Ну почему меня так злит его предложение пожениться? Ну, предложил и предложил.

А потому, что этот брак будет не по любви. А мне очень хочется, чтобы он меня любил. Вместо того, чтобы гордо удалиться ночевать к Холли, оставив Джордана на его людей, я только и думаю о том, как бы голышом забраться к нему под одеяло.

Наплевав на его же запрет, я осторожно опустилась на постель рядом с ним.

Когда что-то похожее случалось со мной, Джордан прижимал ладонь к нервному сплетению у меня под грудью, и отдавал свои силы. Он рассказывал, как все устроено. Жаль, что пользоваться не успел научить.

Перебравшись на середину кровати, я осторожно откинула простыню, обнажив его грудь и живот. И шумно вздохнула, залюбовавшись им.

Знаю, где находится солнечное сплетение. Вот здесь, посередине между этими кубиками. Нужно всего-навсего прижать ладонь. И Джордан, по идее, должен забрать мою энергию себе. Самой, правда, мало. Но спокойно уснуть рядом, ничего не предприняв, пока он в таком состоянии – я не смогу.Надеюсь, он не опустошит меня полностью. А, придя в себя, быстро остановится.

Минуты шли, но ничего не происходило. Не было покалывания в месте соприкосновения, как раньше. И никакой реакции с его стороны.

Может, я все делаю неправильно? Если ему нужно забрать, а мне отдать, то это его ладонь должна меня касаться, а не наоборот?

Решившись, я подняла его тяжёлую руку и устроила у себя на животе. На том самом месте, к которому он обычно прижимается, чтобы дать сил или считать эмоции.

И это сработало! И минуты не прошло.

Сперва легкое покалывание кожи, потом сильнее… Он все плотнее прижимал руку, пока его пальцы вдруг не стиснули полотенце в кулак. И он открыл глаза.

В первую секунду я обрадовалась. Но мгновение спустя едва не заорала в голос.

Джордан не стал бы сейчас срывать с меня полотенце и наваливаться своими ста килограммами. Уверена, у него хватило бы воли остановиться и отнять руку.

Но это был не он.

Раны на его теле чудесным образом почти затянулись. Прямо как тогда, в ночь нашего знакомства. Он нырнул в озеро окровавленным монстром в грязной, свисающем рваными клоками одежде. А вышел обнаженным, завораживающе прекрасным мужчиной с ровной, лишь кое-где немного поврежденной кожей.

Чувствуя, как утекают силы и опускаются от слабости веки, я выставила вверх руки в попытке его оттолкнуть. Но он перехватил их по очереди и завел вверх. И продолжил забирать энергию.

Я собралась с духом, посмотрела прямо в жуткие, совершенно незнакомые глаза и прорычала:

– Хватит.

Удивительно, но он послушался. Отпустил мои запястья, приподнялся на локтях и теперь наблюдал за мной без всякого выражения на лице.

Стало свободнее настолько, что получилось пошевелить ногой. Может, ударить его в пах? Да он меня за это изувечит.

Заметив мои движения, "Джордан" привстал, развел мои колени и устроился между ними, перед этим сбросив с себя простыню.

Что бы ни сидело внутри моего любимого – оно было разумным существом. И сейчас, если ничего не предпринять, я на собственной шкуре узнаю, что Страж делал с женщинами, подавляя волю своего хозяина.

Первая спасительная мысль – позвать на помощь. Прибегут Холли и Калеб, и это животное растерзает их, как Торнтона у озера в ту ночь.

Как же я виновата! Ведь он предупреждал меня об этом. Но я понадеялась на авось.

Мои глаза закрылись, и остальные органы чувств стали восприимчивее к происходящему. Я поняла, что он склонился надо мной, ощутив его дыхание совсем близко от своего лица. Чуть приоткрытые губы прошлись по шее, ключице. От прикосновения к самым чувствительным местам я ощущала не желание, как если бы меня целовал Джордан, а сильнейшее отвращение.

И когда он приподнял мои бёдра, чтобы теснее прижаться посередине, в моем горле и вовсе образовался ком.

Паника захлестнула с головой.

Понимая, что нисколько не готова и сейчас будет очень больно, я мечтала о глубоком обмороке. Чтобы ни единого воспоминания не осталось об этом кошмаре.

И вдруг, будто наяву, услышала голос Джордана: "Ты – единственная, перед кем спасовал мой Страж."

Собрав остатки сил, я приоткрыла глаза и, как можно твёрже, выговорила:

– Джордан не тронул меня. И ты не смей.

И, наконец-то, погрузилась в блаженное небытие.

Глава 2

Джордан с большим трудом сфокусировал взгляд на бледном девичьем личике. И тут же отпрянул от Лив, не переставая на нее изумленно смотреть.

Положение их обнаженных тел не оставляло сомнений – они только что занимались любовью. Но никаких воспоминаний об этом у него, почему-то, нет.

Только что он стоял, полуживой, на пороге особняка Браунов. И, еле ворочая языком, просил Оливию выйти за него замуж. А в следующую секунду – снова в спальне с ней, будто и не уходил.

Он взглянул на часы – пять утра. Значит, несколько часов исчезли из его памяти. Объяснение может быть только одно – Джордан всё это время спал, а его Страж – нет.

Ее глаза закрыты, она погружена в глубокий сон. Вероятно, он забрал почти все ее силы. Щёки мокрые – плакала. Нежная кожа на запястьях и плечах чуть заметно покраснела. Он удерживал её насильно? Да что здесь произошло?!

Джордан, похолодев от страшной догадки, опустил взгляд к ее бёдрам. И облегченно выдохнул, не обнаружив никаких следов. Ни на ней, ни на себе, ни на простынях.

Метнувшись к сумке на полу, он достал тонкие домашние брюки, быстро натянул их прямо на голое тело и вернулся к кровати. Оливия спала очень крепко. Невозможно красивая, соблазнительная в своей наготе.

– Где