Чтобы острее и точнее чувствовать происходящее, Сара подняла свое восприятие мира и тут же, как из заряженного лука, выпустила из себя в этих вот… мелких и глупых, в недоразвитых нунов, способных быть только ее добычей, ощущение неуверенности и обреченности. Это она умела… И почти тотчас заметила, как скорость и решимость, с которой бились островитяне, пошли на спад. Многие из них даже опускали свои дубинки, утыканные осколками обсидиана, и тут же падали на землю, обливаясь кровью. Отряд Сары пошел вперед еще быстрее…

Ее магический удар не остался незамеченным. От строя воинов отделилась фигура и быстро двинулась навстречу хозяйке. Сара пригляделась: конечно же это был капитан Удод, он лучше прочих солдат ориентировался в происходящем, как ему и было, собственно, положено по рангу.

Капитан бежал, поправляя на ходу оружие, а Сара спокойно шла с Таби в поводу ему навстречу. Он вытянулся шагах в десяти перед ней, вот только до настоящего порядка оружие после драки так и не довел — ножны меча висели на животе, может быть защищая от низовых секущих ударов, боевого кинжала вовсе не было, видимо, капитан где-то обронил его или не сумел быстро выдернуть из тела противника, а шлем, довольно сложный, с гребнем и парой перьев незнакомых Саре местных, южных птиц, сбился набок. На левой стороне шлема виднелась глубокая вмятина, значит, Удоду досталось. «Надо же, — подумала архимагичка, — а ведь мои мечники тренируются не меньше, чем легионеры басилевса, а может, и побольше, потому что куда как часто вынуждены вступать в бой с настоящим и умелым врагом…» Впрочем, называть этих вот островитян умелыми бойцами все же не хотелось.

— Мем-сахиб, — Удод склонился, прижимая левую руку, всю в крови, к панцирю слева, — эти краснокожие выродки оказались крепче, чем ожидалось.

— Чем ты ожидал, — проговорила Сара, не замедляя шага. Таби-Скум рявкнула на Удода, тот стоял, по ее мнению, слишком близко. Капитан работорговцев отскочил. — Они все равно не выдержат, — добавила Сара.

Удод поправил шлем, не очень ловко, рука у него действительно была серьезно поранена, может, не только чужая-то кровь на ней запеклась. Он пошел за Сарой, с другой стороны от мантикоры, привычно докладывая:

— Тут делов-то на пару часов и осталось, мем-сахиб… Если ты не против, я бы приказал зажечь дома, чтобы корабль уже подходил… Для погрузки тех, которые останутся живы.

Сара оглядела своего капитана, словно бы с сожалением, произнесла:

— А дышишь трудно… Ты стареешь, Удод.

— Оттого, моя госпожа, что они уж очень ловкие, нам в доспехах несподручно с ними.

— А без доспехов тебя сегодня, как я вижу, уже разделали бы, как быка на бойне.

— Это был их вождь, мем-сахиб, лихо прыгал, и меч у него медный. Не очень большой, вроде нашего гладиуса, но он умело с ним обращался… Я его раза три проткнул, пока он перестал шевелиться.

— Я знаю, что они живучие, — согласилась Сара Хохот.

— Вот еще о чем осмелюсь спросить, госпожа, в твоем приказе об этом не говорилось… Мы будем пытать тех, что останутся? — спросил Удод, сам же поражаясь своей смелости в этом обращении к ней. — Взрослые-то нуны, как известно, в неволе все равно не живут, так мы, может…

— Это не береговой городок, Удод, чтобы допытываться, куда местные казну спрятали… Что они тебе смогут даже под пытками рассказать? Как у них глиняные горшки на солнце высыхают? — Она остановилась, повернулась к своему капитану. — Не ожидала от тебя такой глупости.

— Да, я понимаю, мем-сахиб, — промямлил капитан работорговцев, — это в городках найдется что-нибудь, что нам за поживу сойдет, а тут… Но для удовольствия, госпожа, ребятам ведь повеселиться хочется после драки.

— Загрузишь детей, а с остальными — поступай как вздумается.

В голову архимагички вдруг пришла та простая мысль, что ей еще тащиться над безлюдным и опасным морем больше двухсот лиг, и даже для Таби-Скум это может оказаться трудным делом после того, как мантикора только что, за прошедшие двое суток, доставила ее сюда, на этот безымянный остров. Ведь Таби не очень-то умеет спать в полете, а значит, может и заартачиться, и что тогда делать?… Конечно, Сара знала, что она будет делать, но вот насколько это получится?

— Я осмотрюсь тут еще немного и полечу назад. — Она с удовольствием обвела взглядом продолжающееся сражение. — А ты вот что, Удод, ты набери мне из этих нунов свежатины, чего-нибудь помускулистей, ноги там или руки, да побольше, я с собой возьму… И предупреди своих, я спущу мантикору с поводка, пусть девочка подкрепится нунятиной, как сама захочет.

Капитан работорговцев даже застыл на месте, представив такую перспективу.

— Мем-сахиб, да как же мы сумеем… с ней, с мантикорой твоей, совладать? Она же моих бойцов тоже драть станет, если ты ее отпустишь просто так себе мясо искать… — Он задумался по-настоящему. — Мы вот что сделаем: навалим трупы краснокожих на берегу, а она пусть сама выбирает, что сожрать, а от чего отвернуться… Так сгодится?

— Ладно, наваливай убоину, как с последними краснокожими справишься… А я, пожалуй, поблизости поброжу, пока Таби-Скум обедает, — усмехнулась Сара. — А нарубленную, как тебе приказано, свежатину упакуй сюда, да не жалей. — Она отстегнула пару седельных сумок и бросила их на траву под ногами. — Только кровь сливай, чтобы не дышать вонью, когда я через море полечу. Понятно?

— Еще как понятно, госпожа, — с заметным облегчением согласился Удод и поспешил исполнять порученное.

Таби снова взрыкнула ему вслед, ей не нравился этот капитан, он вызывал у нее желание проверить, кто из них сильнее, но этого разрешить ей Сара не могла. Да и не за что было пока Удода казнить… И Таби-Скум нужна ей здоровой, полной сил и без единой царапины.

Спереди, из ряда теснимых к центру деревни нунов, прилетел небольшой, но пущенный умелой и сильной рукой дротик. Он воткнулся в песок шагах в пяти от Сары, она остановилась. Ближе подходить не следовало. Бой, несмотря на то что все было уже ясно, еще не прекращался.

Из одной хижины какой-то здоровенный верзила в доспехах, судя по всему из орков, пусть и не чистопородных, вытаскивал детей, которых пыталась удержать краснокожая старуха. Воин обернулся, не понимая, что ему так упорно мешает… Проткнул старуху мечом, та обмякла, упала на песок, не выпуская ручки детей из сцепленных мертвой хваткой пальцев. Воин отбил руку старухи крепкой ногой, зашнурованной в высокую калигу, и уже без этого якоря выволок детей на открытое пространство.

Сара оценила их, да, они будут хорошими рабами, жестокими, сильными… Только чуть непослушными. Рабы в первом поколении всегда мечтают о свободе, об острове, где они родились, об охоте, о рыбалке на узких, быстрых местных лодчонках, о славных войнах с соседними племенами с других островов… Три девчонки и один насупленный мальчишка лет десяти с татуировкой на плече. Значит, он уже выходил в море, уже прошел первые испытания, чтобы стать мужчиной. С такими возни иной раз больше, чем со взрослыми.