С такими мыслями Мишка работал до середины дня. Ближе к обеду на пахоту пришёл дед Матвей, Мишкин родной дедушка. Поставив суму со съестным на траву, дед направился прямиком к пашне, согнувшись, он зачерпнул горсть свежей спаханной земли, помял её в руке, после понюхал и улыбнулся чему-то понятному только ему. Мишка наблюдал за дедом в полглаза, но спрашивать не стал, что он делает. Кто знает, что у этих стариков на уме. Затем дед вернулся к суме, вынул из неё содержимое и махнул рукой, подавая знак, что пора обедать. Отец с сыном допахали борозду до края поля, распрягли коней, чтоб те тоже отдохнули и пощипали, только начинающею зеленеть траву. Подойдя к деду, пахари помыли руки из бурдюка с водой и принялись за нехитрую снедь, разложенную на отрезе сукна. Дед Матвей тоже сел перекусить, как говорится, за кампанию. За обедом взрослые вели не спешный разговор, как обычно о погоде, прикидывая какой даст земля урожай в нынешнем году, в общем о делах насущных. Мишка в разговор взрослых не вступал и больше налегал на пищу. После работы на свежем воздухе в молодом растущем организме аппетит разыгрался просто зверский. Пережёвывая пищу, Мишка изредка поглядывал то на коней, пасущихся на краю поля, то на пахоту с кружащими над ней грачами и воронами, добывающими из земли насекомых, то на отца с дедом сидящих, напротив.

Мишкин отец был степенным, не очень разговорчивым человекам, волосы его были тёмносмоленного цвета, что на бороде то и на голове, и лишь на висках их едва подёрнуло сединой. В кряжистой фигуре его чувствовалась природная сила и мощь, широкие плечи, толстые запястья, руки с выделяющимися через ткань рукавов рубахи мышцами подчёркивали это. Кисти рук кузница сжатые в кулаки напоминали сучковатые дубины, но если взглянуть на разжатые ладони с внутренней стороны, то пальцы казались удивительно ровными и отточенными, даже отшлифованные до блеска мозоли и застарелые ожоги не портили этого впечатления. Все движения Мишкиного отца казались неторопливыми, даже медлительными. Но пойди, потягайся с ним в хозяйских делах, к примеру, что в косьбе или в колке дров, не говоря уже о работе в кузни, опередить его в такой работе было очень сложно. Мишка не раз пытался, это сделать и не он один. Странно, вроде и двигаешься быстрей его, аж из шкуры вон лезешь, а батя, не торопясь, в одном темпе, не чуть не устав, даже вроде как с улыбкой, а работает быстрее тебя. Вот только ходил кузнец теперь не так быстро. А ведь раньше он в рати пешим воином служил и ходоком был знатным. Бывало так, что на охоте за изюбром подранком Кузьма аж за Чёрные Болота ходил и оттуда с добычей возвращался. А дороги за болота эти дня полтора не меньше, если пешком конечно.

Да только лет десять назад, произошёл с Кузьмой нехороший случай, когда ещё служил в ратниках. Как-то его и ещё девятерых воинов под руководством десятника отправили сопровождать купца с товаром. Это было делом обычным. К воеводе, что в крепости командует, часто обращаются торговые люди с вопросом охраны то судов, то обозов с товаром, не бесплатно, конечно, ведь охрана профессиональных ратников дорого стоит, ну, зато и редко какой супостат решится напасть на купца под такой защитой. Ну, вот, значит, откомандировал воевода десяток воинов и Мишиного отца в том числе для охраны обоза. А обоз тот всё же попал в засаду. Да не какие-нибудь голодранцы, разбойники на тот обоз позарились, а опытные войны из скандинавского племени Свей. Частенько они приходили на своих небольших судах и рыскали вдоль рек словно голодные псы, ища поживы. Засаду эти скандинавы организовали грамотно. Двух лучников поставили они по обеим сторонам дороги, чтоб те оказались позади обоза, после того, как он тот наткнётся на основные силы из дюжины воинов. Тогда б лучники неприятеля легко перебили добрую половину обороняющихся со спины. Да только и ратники Вятичей были не лыком шиты. Наш лучник, старый, покрытый шрамами и сединами воин, но всё ещё имевший острый глаз и слух, услыхал как в кроне дерева издала звук натягиваемая недругом тетива лука. На звук он моментально определил укрытие вражеского стрелка на дереве. Тот так и не успел пустить свою стрелу, поражённый точным выстрелом на смерть. Второй же лучник скандинавов, засевший в кустах по другую сторону дороги, поразил нашего бойца, ехавшего на телеге. Десятник Славян быстро подал сигнал тревоги и бросился в лес на поиски недруга, пока тот не наделал непоправимого. Тут же впереди, преграждая путь обозу, с воплями, плотным строем, ощетинившись копями и прикрывшись щитами, выскочили из укрытия недруги. Они быстро бросились на наших бойцов, так что даже возница передней телеги еле успел соскочить с воза и убежать. Второй извозчик попытался спасти товар, отогнав телегу назад, но был быстро скручен, несмотря на попытки отбиться кнутом. В это время наши ратники уже разобрались в ситуации и были готовы принять бой, понимая, с каким врагом пристроит им сразиться.

Хлоп, и с сухим щелчком стрела нашего лучника, летевшая в голову недруга, была поймана на щит, стоявшим рядом в строю скандинавом. «Бесполезно, этим их не проймёшь, уж больно опытные». – Думали наши войны, пятясь назад от врага, имевшего численное преимущество. Для того, чтобы победить в этом бою, необходимо было сделать брешь в строю неприятеля и уже после врубится в неё опрокидывая врага. Мишкин отец мимолётом глянул в лицо лучнику, тот едва заметно кивнул головой. После чего Кузьма размахнулся как следует и метнул свою сулицу во вражий строй, но как-то криво у него это вышло, так что Скандинаву нужно было немного отвести щит в сторону, чтоб отбить это копьё. Молодой налётчик так и сделал, эффектно отразив сулицу. Этого-то и ждал наш стрелок, замерев позади телег с натянутым луком и вложенным в него точеной стрелой, с узким четырёхгранным наконечником. Доли мгновения и стрела проучила молодого Скандинава, не успевшего вернуть свой щит в исходное положение буквально на пару сантиметров. Острый наконечник вошёл ему в бок меж рёбер, пробив кожаную рубаху с нашитым на неё металлическими бляхами. Воин осел на колени, выронив из руки щит, и открыл бойцов, стоявших рядом

Брешь в строю Скандинавов была сделана. И в эту прогалину, пока она не закрылась, сразу влетели пару швырковых ножей и ещё одно копьё. Второе копьё уже влетело в строй недругов так, как надо ударив одного из скандинавских бойцов в плечо и аж развернуло его. Один из швырковых ножей тоже нашёл свою цель, ранив другого недруга в бедро. И тут же, не теряя драгоценного времени в изломанный ряд, с победоносными криками уже врубились ратники Вятичей.

А наш стрелок, укрываясь за телегами, продолжил свою смертоносную работу, теперь это было гораздо легче, когда строй врагов практически распался надвое, а вместе с ним у врага надломилась и уверенность в своей победе. Но ещё ничего не было решено, второй вражеский лучник, укрывшийся в лесу, тоже не дремал. Боец Вятичей коротко простонал, упал навзничь со стрелой в шее. Зато теперь и наш десятник заметил притаившегося за деревом стрелка. Не теряя ни секунды, десятник бросился к лучнику, который целил на этот раз уже в спину Мишкиного отца и видел краем глаза, замахнувшегося в него топором Славянского десятника. Командир Вятичей метнул отточенное оружие, которое точно ударило в голову вражеского лучника, прорубив её вместе со шлемом, в тот же момент, когда стрела, отправленная тугой тетивой полетела прямиком спину Кузьмы. Пусть стрела и полетела с меньшей скоростью и силой из-за не до конца натянутого лука, но зато она была заряжена злобой и ненавистью чующего свою близкую смерть хозяина, видно вложившего в последний свой выстрел все проклятия, что были ему известны. Вражий наконечник стрелы едва, но всё же, пробил кольчугу, вонзившись как раз в позвоночник Мишкиному отцу и видно что-то там повредил, потому как спину Кузьмы пронзила такая резкая, обжигающая боль, что его ноги тут же отнялись. И благо то, что Вятичи уже начали теснить врага и тот отступал, не то скандинавы, конечно же, добили бы беззащитно лежащего на земле война. Хоть для Кузьмы схватка с недругом закончилась, но для остальных ратников, которые стояли на своих ногах, она была ещё в разгаре. Десятник Вятичей забрал свой топор с тела мёртвого скандинавского лучника и мигом оказался среди своих бойцов помогая теснить неприятеля. Нападавшие, поняв, что обоих стрелков они лишились и добычей уже вовсе для их тут не пахнет, по команде своего предводителя начали спешно отступать и, наконец, обратились в бегство, даже оставив связанного возницу на его счастье невредимым. Ну, всё же одну телегу с грузом враг угнал. Молодой ратник попытался было воспрепятствовать этому, метнув сулицу в стоящего на возе вожака Скандинавов, который управлялся с вожжами, но тот ловко перехватил копьё, летевшее в него, и вернул его с удвоенной силой обратно, зацепив молодого паренька по ноге. Свеи дружно захохотали, радуясь удачному броску командира. Что поделать, первая кровь была за Вятичами, а последнюю забрали враги, это сулило им удачу в будущем по скандинавским поверьям. Народ этого племени жил по законам битвы и, не взирая на смерти и ранения, битва была для них и смыслом жизни, и праздником.