Шляпа была мамина, и та настояла на том, чтобы Ирина ее надела. Слишком яркое солнце.

– Зачем мы стоим тут и говорим о моей красоте и о моей шляпе?

– Как я уже сказал, мне стало интересно, о чем вы думали. – И этот невозможный мужчина поднял вверх обе руки. Так он смотрелся еще выше и был еще больше похож на медведя. Русский медведь. – Вот, минуту назад. Мое любопытство, ничего больше.

Странный мужчина.

– Зачем вам знать мои мысли? – грустно пробормотала девушка и посмотрела на него из-под широкополой шляпки. Ее изумрудные глаза сверкнули, а одна бровь еле заметно приподнялась. – Вы уже все и так рассказали про моего мужа-бойфренда.

Русоволосый мужчина усмехнулся и покачал головой.

– Я предпочту терзаться в неведении, нежели обманываться и питаться собственными догадками.

– Вот как? – растерялась Ирина.

– Предпочитаю правду. И позвольте мне, наконец, представиться. Иван Чемезов. – Мужчина сделал паузу и внимательно всмотрелся в лицо незнакомки, словно ожидал от нее какой-то определенной реакции. Ирина склонила голову набок.

– Иван-дурак, – прошептала она.

– Вы говорите как моя жена, – пробормотал он, но девушка, кажется, даже не обратила на это внимания. Она была глубоко в своих мыслях, темных, смущающих ее и накладывающих тень на ее усталое лицо. – Впрочем, вы не так уж далеки от истины. Из всех сказочных героев этот дуралей подходит мне идеально. Ну а теперь, может быть, вы скажете мне ваше имя, барышня?

– Можете называть меня Аленушкой, – прошептала Ирина.

Иван молча смотрел на нее, словно не знал, что же с ней делать. Затем он вздохнул и облизнул верхнюю губу.

– Боюсь, я только-только прошел через огонь, воду и ругань с одной Аленушкой – моей бывшей женой, так что этот сказочный персонаж для меня скорее отрицательный.

– В таком случае мне стоит быть Василисой Премудрой и держаться от вас подальше, – пробормотала Ирина.

– Значит, Василиса? – кивнул Иван. – Что ж, в таком случае вы не побрезгуете ли пожать руку незнакомцу на паперти?

Ирина невольно улыбнулась тому, с какой легкостью держался этот Иван Чемезов. Если бы она встретила его на неделю раньше, Ирина бы сказала, что Иван – хороший человек. Но неделю назад она сама была другая. Никого не хотела убить. Даже если это желание захватило ее всего на несколько секунд – неважно. Она изменилась. Люди способны на что угодно, она это теперь точно знает.

Ирина протянула мужчине тонкую руку, а когда он пожимал ее, девушка заметила, что тонкая светлая линия от кольца на безымянном пальце уже совсем исчезла.

– Значит, Василиса. Очень приятно. – Иван сжал ее руку, но только на секунду, ровно на столько, чтобы Ирина не почувствовала дискомфорта. – А ваша шляпа просто какая-то удивительная. Какая жалость, что в наше время женщины почти перестали их носить. Такое чувство, что вы взяли ее взаймы у какой-нибудь дамы с камелиями.

Беззаботный Иван с улыбкой на губах безо всякого уважения относился к чужим границам. Но почему-то он больше не вызывал у нее чувства неприязни. Скорее, в его обществе Ирине стало даже легче, спокойнее.

Что ни говори, а этот сказочный Иван показался ей человеком вполне интересным. Да, именно таким. Открытое лицо, своеобразная манера держаться, ямочка на щеке. И жесты рук – он прикасается к воздуху так, словно пытается ухватить что-то невидимое. Руки большие, ладони шершавые, а пальцы перемазаны чем-то синим. Русая челка почти закрывает глаза. Смешной какой-то.

Илья Муромец с дорогими часами на руке. Что за ерунда, откуда он взялся на ее голову, да еще в такой момент…

– Мне… надо идти. Правда! – пробормотала Ирина, растерянно оглядываясь по сторонам, определяя направление, в котором ей следует направиться. Любая сторона света, любая дорога. Вот только ей все равно некуда пойти, и ноги в этих чертовых туфлях просто отваливаются. И денег нет – они тоже остались в сумке. Взгляд остановился на дверях церкви.

– Туда? – удивился он, проследив за ее взглядом. – Но служба давно уже закончилась. Разве только вечерняя.

– А вам-то какая разница, куда мне надо идти? – произнесла Ирина раздраженно и устало. В конце концов, разве Иван сделал ей что-то плохое?

– Вы спешите куда-то? Только честно. Дело в том, что у меня есть к вам одно предложение…

– Предложение? Что еще за ерунда? – испугалась Ирина.

– Приличное предложение, – спохватился мужчина, испугавшись, что эта женщина в широкополой шляпе неправильно его поняла. Снова. – Поверьте, Василиса, витиеватые разговоры – не моя сильная черта. Нужно было сразу сказать вам.

– Сказать что? Вы режиссер и хотите снять меня в голливудском блокбастере? – спросила девушка с вызовом.

Иван молча улыбался и качал головой.

– Вы почти угадали.

– Пфф! – Ирина отвернулась и пожала плечами.

Иван невольно проследил взглядом за этим движением. Ирина была обладательницей редкой фигуры, не просто красива или худа, она была грациозна – качество куда более ценное в глазах Ивана. Изящная длинная шея, резкие движения, точеные плечи, длинные тонкие руки. Смотрел бы да смотрел. Банальные картинные красотки с глянцевых обложек и в подметки не годятся таким, как эта девушка.

Только бы получилось ее уговорить.

– Я вовсе не хотел задеть никакие ваши чувства, дорогая Василиса. Я всего-навсего бы хотел вас нарисовать. Честно.

– Вы хотели бы меня нарисовать? – ахнула Ира и снова обернулась к этому нахалу, в лице которого на этот раз она не обнаружила и тени улыбки. – В каком смысле?

– Да в прямом! – развел руками он. – Это так сильно вас удивляет?

– Вы что же, хотите сказать, что вы – художник? – удивленно переспросила девушка.

– Я понимаю, поверьте, как это звучит, но в моих словах нет никакого подвоха. Я художник и хочу вас нарисовать. В терракотовом платье, именно с этим выражением лица. В этой сумасшедшей летней шляпе.

Нарисовать? Ирина осмотрела мужчину с головы до ног, словно пытаясь найти какой-то подвох, изъяны или даже улики. Но он стоял и спокойно смотрел на нее, а на его губах играла улыбка. Это возмутило Иру еще больше. Какая дешевая игра. Художник!

– Разве художники не говорят – «написать» портрет? – спросила девушка насмешливо. – Как моряки, которые никогда не плавают по воде, а ходят.

– О господи, какая ерунда. Художники говорят как угодно и что угодно! – возмутился мужчина, и улыбка сползла с его лица. Он сощурился и облизнул пересохшие губы. – Так вы согласны?

Вот это поворот! Она вздрогнула, и снова тень сомнения пробежала по ее лицу. Ирина отвернулась и посмотрела вдаль, на дома, громоздившиеся друг за другом вдали, на машины, бегущие по серой ленте дороги. Что ей делать? Она устала, голодна, ей нужно отдохнуть и решить, что делать дальше.