Ну, что еще?.. ИИ мог бы общаться с человеком на одном языке… Еще… Не позволять искусственному разуму выкидывать непредсказуемые фокусы… – Послышались смешки. Ника лукаво сверкнула глазами: – У меня есть еще много идей для извлечения материальной выгоды из нашего безнадежного предприятия.

Все добродушно засмеялись. Орлов в шутку сказал:

– Для монетизации ИИ надобна всего-то мелочь – включить каждому из нас мозги… Ника, задержись после работы. С удовольствием послушаю, как побудить инвесторов к предложению денег на выращивание нервных клеток самой машиной…

Сотрудники ушли, а Орлов и Березина в кабинете главного конструктора еще долго обсуждали вопросы влияния нейрофизиологии на развитие ИИ.

– Уже поздно, – сказал Виктор. – Я отвезу тебя домой на своей машине.

Санкт-Петербург поздним вечером обладает особой притягательностью, завораживая жителей и туристов своей таинственностью, красотой и величием. Изящество архитектуры, великолепие памятников, разводные мосты, атмосферные виды вызывают не только волнение и восхищение, но и пробуждают любовь…

Машина Виктора подкатила к дому Ники на южном берегу Петровского острова.

– Ну вот, Ника, мы приехали, – сказал Орлов.

– Спасибо, что подвез… – улыбнулась девушка. – Виктор… – она замялась, – …может, зайдешь? Обещаю не надоедать разговорами о нервной системе… Поужинаем…

– С удовольствием!

Ника накрыла на стол, Виктор откупорил бутылку сухого красного вина и разлил ароматный напиток по бокалам на высокой ножке. Они сидели напротив друг друга и смотрели глаза в глаза.

– У меня есть тост, – сказал мужчина. – Люди так устроены, что всегда стремятся к достижению цели, радуются удаче, добиваются признания. Но, как ни странно, успех вырастает из неудач. Именно неудачи подогревают азарт. Выпьем за азарт исследователя… а еще за неизведанные чувства!

Он встал, неспешно приблизился к ней, она поднялась. Их взгляды встретились. Звон бокалов, вкус хмельного напитка, импульсивный порыв…

– Ты невероятно красивая, – тихо сказал он.

– Ты дерзкий, – улыбнувшись, сказала она.

Отложив бокал, он наклонил голову и нежно поцеловал ее в губы. Легкий поцелуй вызвал у обоих ощущение эйфории. Прикрыв глаза, чтобы получать удовольствие от прикосновения к желанному человеку, романтические личности ощутили радость, слияние, нетерпение… Мягко прижав ее к себе, он испытал самые искренние чувства и желание обладать ею. А Нике поцелуй рассказал о его чувствах без слов. Забыв про ужин, пара удалилась в спальню…

Утром на кухне они пили кофе с булочками. Виктор чувствовал себя на седьмом небе:

– Я самый счастливый человек на свете, – сказал он.

Светлое чувство переполняло и Нику:

– Наверное, радость от возможности быть вместе и есть любовь…

– Мы оба ощущаем душевную близость… – вторил он. – Мне легко с тобой. Ты понимаешь меня с полуслова.

– Восприятие мира у нас одинаковое, – улыбалась она.

– Ника, хочу, чтобы ты была рядом всегда. Как жена, как муза.

Она засмеялась:

– Ну какая я муза? Просто чувствую эмоциональную связь с тобой.

– Знаешь, – сказал Виктор, – твои идеи построения ИИ завораживают. Как нейрофизиолог скажи, возможна ли сложная разделенная структура нейросети?

Вместо ответа она принесла книгу основателя нейропсихологии академика А. Р. Лурия о локальных поражениях мозга2.

Виктор и Ника, два интеллектуала, пустились в научные рассуждения. Она говорила:

– На совещании, слушая тебя, я видела процесс творчества. Ты гений! Создание нечто нового, никогда раньше не существовавшего – это вспышка озарения. Например, мы допускаем, что в общей системе отдельные звенья нейросети могут быть уничтожены. Но ты заявил, что система все равно будет работать! И правильно! Это и доказал Лурия.

Согласно А. Р. Лурии, мозг человека при локальных поражениях страдает, но сознание человека не угасает, так как опирается на совместную работу многих участков коры головного мозга, играющих свою особую роль в осуществлении целостной системы. Высшие психические функции – сложная система – не могут быть локализованы в одном месте мозга. Они охватывают много совместно работающих зон в различных участках. Человеческий мозг пластичен, он умеет адаптироваться к новым ситуациям и условиям. А так как искусственная нейронная сеть построена по принципу организации и функционирования мозга человека, то рассредоточенная на поле боя нейросеть возможна и необходима.

Виктор жадно слушал подругу, приоткрыв рот. Когда она закончила тираду, он провозгласил:

– Назову новый ИИ «Никой»!

Прошло четыре месяца. В кабинете главного конструктора, кроме Виктора, находились Ника, Артем и компьютерный лингвист Сева. Предстояло впервые поговорить с ИИ.

– Виктор, – попросил воодушевленный Сева, – задай вопрос нейрокомпьютеру! Он заговорит!

Нейролингвистическое программирование позволяет спрашивать компьютер и получать от него вразумительные ответы, словом, общаться.

– «Ника», – произнес Орлов, – мы можем поговорить?

Машина металлическим голосом ответила:

– Слушаю тебя, главный конструктор.

Орлов, улыбнувшись ребятам, спросил:

– «Ника», что будет, если один из твоих кибернейронов повредится?

– Я продолжу работу без нарушения мыслительного процесса.

– Ура! – закричали все и даже обнялись.

Артем был в восторге:

– Здорово, ИИ умеет делать логические выводы!

Орлов шутливо пожурил Севу:

– Что за противный голос у нашей «дамы»? Сева, приятнее было бы слышать выразительный женский голос.

– Шеф, я понял, – торопливо заговорил лингвист. – Изменю звучание, добавлю хрипотцы и интонацию, как у диктора в метро.

– Сева, – укоризненно сказала Березина, – бархатистый и вкрадчивый голос женщины делает невозможное – пробуждает у мужчин положительные эмоции и вдохновляет на подвиги.

Виктор влюбленными глазами смотрел на обворожительную подругу и радовался подарку судьбы. Они с Никой решили пожениться сразу после окончания проекта и завести детей. Но пока их ожидает титанический труд. Нужно научить нейросеть обобщать данные, находить в них закономерности и спешно перестраиваться под новое событие. Обязательное требование – наличие в программе ограничителей, исключающих угрозу от самого ИИ, и устранение такого недостатка, как принятие рискованных решений, когда в бою командир не в состоянии ни предсказать, ни повлиять на действия машины.

Через несколько дней Сева, возвращаясь с обеда на рабочее место, остановился, как вкопанный. За его компьютером сидел киберпсихолог Тоцкий и лазал по папкам.

– Леонид, что ты себе позволяешь?! – возмутился Сева. – Какого черта ты влез в мой компьютер?!

– О, извини, Сева! – пойманный на месте преступления психолог смутился. – Хотел дождаться тебя, но пароль – имя с датой рождения твоей девушки – был таким легким, что не удержался и пошарил по папкам…

– Мне придется доложить шефу…

– Не делай этого… Тогда я не буду распространяться, что с рабочего компа ты входишь в порно.

– Чего тебе нужно?

Тоцкий по-быстрому освободил кресло.

– Сева, механизмы речевой деятельности ИИ – хлеб психологов. Ты все делаешь самостоятельно, со мной не консультируешься… Мне нужны твои результаты…

– Это засекречено! Поговори с шефом.

– Ладно-ладно, Сева… Я пошел.

Проводив странного типа недоверчивым взглядом, лингвист углубился в работу.

Вечером Тоцкий появился в Гранд отеле «Европа»