речь, папа задремал с непривычки. Он вообще у меня очень спокойного темперамента человек, хоть и огненный…

— Оллистер! Верея! Верея Оллистер! — голос из магического горна заставил подпрыгнуть, вырвав из воспоминаний. Я стояла у заветной двери. Массивной, дубовой, кажется, хоть я и плохо разбираюсь в породах дерева.

Пора было войти, испытать судьбу. И да помогут Семь Духов–Хранителей пробудиться моей стихийности прямо сейчас!

ГЛАВА 2. Вступительная проверка

— Что–то вы не торопитесь, барышня! — язвительный женский голос встретил меня на входе в аудиторию.

— Прошу меня извинить, — смутилась я, — очень волнуюсь.

— Верея Оллистер? — на этот раз ко мне обратился мужчина. Я не могла рассмотреть толком приемную комиссию. Видела лишь восемь фигур за длинным столом. Нет, я не считала, просто все знают, что их именно столько. Семь деканов факультетов и ректор. И свет падал так, чтобы временно ослеплять несчастного кандидата в обучаемые, а выражения лиц представителей большой восьмерки разобрать было нельзя. Но поскольку говоривший находился в центе, я догадалась — это ректор. Фигура загадочная и противоречивая.

Он темный, что довольно странно для руководителя Академии. В Даромнии к этой братии относятся настороженно. Наверное, высшим, крылатым все же доверия больше. Голос у него вызывал ассоциации с ураганом, запертым в бутылке. Сдержанная сила, которая ждет возможности вырваться на свободу. Мягкий, низкий, приятный. Но кажется, перейди собеседник некую грань, проведенную господином Трапери, и этот голос обрушится на него, беспощадно сомнет, превращаясь в оглушительный рык.

— Да прекратите щуриться, вы не сможете нас разглядеть, — продолжил Трапери, — войдите в круг.

Нужная мне геометрическая форма находилась как раз напротив ректора и была очерчена ярко–зеленой светящейся краской. Окружность разделялась на семь секторов, в каждый было вписано название стихии: Эфир, Металл, Воздух, Вода, Земля, Огонь, Время.

Послушно встав в круг, я приготовилась к сложным испытаниям. Но вначале меня ждало собеседование. Ректор спрашивал о стихиях моих родителях, о том, какие способности замечены у меня. Остальные молчали. Это у них, наверное, тактика специальная — Трапери гипнотизирует несчастных абитуриенток своим обволакивающим голосом. А потом бац — и начинается пытка настоящим экзаменом.

— Способности у меня есть, но они дремлющие пока, — решительно сказала я. Надо верить в себя, если хочешь попасть в приличное учебное заведение.

— Что значит, дремлющие? — это снова скрипучее, женское. Хоть какое–то разнообразие. Это не иначе Саломея Инкет, декан факультета «Время и Вечность».

— То есть, никто не был свидетелем вашего стихийного дара, даже вы сами? — догадался Трапери.

Какой проницательный! О, духи Даромнии, я сейчас ослепну. Когда же закончится это издевательство?

— Пока нет, но он у меня в наличии, совершенно точно! — говорила я твердо, а внутри все тряслось, словно желе.

— И вы не постеснялись прийти в Академию, где строгий отбор из тысяч претендентов? И у всех — своя выраженная стихия?

В голосе Трапери послышалось штормовое предупреждение. Праведный гнев, направленный на самонадеянную девчонку, которая посмела отрывать от дела серьезных людей.

— Подождите, ректор, — новый голос тоже был мужским и напоминал шелест ветра в осенней листве, — предлагаю проверить барышню Оллистер на дубликате Ключа Эфира.

— Магистр Роканар, вы действительно хотите тратить драгоценные минуты приемного испытания на заведомую посредственность? — ректор Трапери уже не считал нужным скрывать свое ко мне отношение. — Круг на нее даже не отреагировал за четверть часа, что мы беседуем.

Вот неожиданность! О таком я не слышала. Значит, круг — индикатор способностей? И мы не просто беседовали о моей семье и склонностях, а я не прошла диагностику.

О дубликате Ключей я слышала. Настоящие Ключи — слишком большая ценность, чтобы их перемещать, поэтому для Академии создали урезанные копии артефактов, взяв частички от настоящих. Управлять стихиями эти ключики не могут, но помочь протестировать на способности в спорных случаях — вполне.

— Господин ректор, — прошелестел декан Роканар, — от браков представителей двух стихий порой рождаются эфирщики, и вы знаете, что именно эти способности могут не проявиться явно, поскольку Эфир — это основа, связывающая все ключи. Она может притвориться любой стихией или вообще ничем. Я чувствую, в этой девочке что–то есть.

— Повышенный уровень самоуверенности и двойная доза легкомыслия, — отчеканил ректор, — больше я пока ничего в ней не увидел.

Вот же неприятный тип!

— Когда барышня зашла в круг, по нему пробежал импульс, — не согласился Роканар, — такое бывает при спящем Эфире. Вы знаете, Трапери, как часто у нас на факультете случается недобор. И как мало девушек проявляют стихию Эфира. Позвольте использовать этот шанс, пусть и минимальный.

Что это заскрежетало? Саломея Инкет хмыкнула, или ректор зубами проскрипел?

— Хорошо, выносим вопрос на голосование, — сдался Трапери, — кто за проверку кандидатки?

Прищурившись, я всматривалась, пытаясь увидеть, как решается моя судьба. Магический свет бил в глаза, слезы текли по щекам. Но я уловила, как поднялась одна рука, потом вторая… О, великий Айрагер, дух Эфира, помоги мне! Что же они так долго думают?

— Пять голосов за, три — против, — подытожил ректор. Сам он, конечно же, и не подумал меня поддержать. Сноб крылатый.

Из–за стола поднялась высокая, худая фигура в мантии ослепительно–белого цвета. Впрочем, меня ослепить уже было нетрудно. Декан Роканар, а это был именно он, приближался ко мне, держа перед собой поднос из белого золота. А на нем под стеклянным колпаком лежал дубликат Ключа Эфира. Он выполнен в виде прозрачного кристалла, словно его вырастили из хрусталя. Свет переливался во множестве граней. Когда Роканар снял стеклянную защиту, яркие отблески заплясали на потолке, стенах, полу, на его лице. Я наконец хоть кого–то смогла рассмотреть. Прямой, как рапира Тимас Роканар, или как все его называли, Рок, декан факультета «Эфирология». Я заметила явный диссонанс между его седыми волосами и молодым лицом. Гладкая кожа без признаков морщин, отсутствие растительности. Да он же… и точно! Выбеленная временем или солнцем прядь приоткрыла острое ухо. Не знала, что магистр Рок — эльф. Вот не зря я их так люблю. Кто бы еще дал мне шанс?

Я купалась в глубокой синеве его глаз, не зная, что должна делать или говорить. Уголок красиво очерченных губ изогнулся в легкой улыбке.

— Не бойтесь, Верея, — сказал Тимас, — вытяните правую руку над кристаллом и разведите пальцы.

Я послушалась. Когда моя ладонь находилась