Чудовище почувствовала, как силы из нее уходят. Попыталась выкарабкаться – и сорвалась.

Колдовская ловушка!

Вскоре наверху появились и те, кто ее вырыл. Их было трое и все – в черных балахонах. Колдуны, конечно.

– Попалось, чудище! – сказал один, довольно потирая руки.

– Не зря мошкару кормили три дня, – фыркнул другой. – Ты, главное, деньги не забудь пересчитать. А то будет как в прошлый раз.

– Ты рот без дела не разевай! До денег еще доехать надо. Давай сюда свои амулеты. Будем уменьшать да в клетку посадим.

Третий смотрел на чудовище с брезгливостью.

– Я бы на такое в цирке деньги не тратил, – заявил он.

У Чудовища на глаза навернулись слезы. Про цирк она слышала от лешего, тот видел, как по лесу проезжал обоз. Животные сидели в клетках…

– Ну и не трать. Главное, чтобы нам заплатили, – отрезал первый из пленителей. – Давайте-ка… аааа!

Внезапно все трое исчезли из вида. Чудовище слышала крики, какие-то хлопки. Потом все стихло. У края ямы-ловушки показалась знакомая фигура.

– Ты там как? – спросил парень.

– Плохо, – честно призналась Чудовище. Сил рычать не было.

– Понял, сейчас, – колдун опустился на колени, свесился вниз и дотянулся до ближайшего к нему магического символа. Что-то прошептал, покачнулся, едва не рухнув на Чудовище… но не рухнул, удержался. Символ угас. А за ним – начали гаснуть и остальные. Колдун снял с шеи какой-то камешек на простой веревке.

– На, сожми в ладони ненадолго, – сказал он.

Камешек был теплый и словно светился изнутри. Чудовищу стало спокойно. Потом она поняла, что силы к ней возвратились и можно выбираться из ямы.

Колдун лежал на выжженной земле, свернувшись клубком. Одежда его была вся измазана в саже. Тех троих в балахонах не было видно.

– Убежали, – пояснил колдун, приоткрыв один глаз.

– А ты откуда взялся? – спросила Чудовище.

– Оттуда, – парень вяло махнул рукой на тропинку. – Леший привел…

– Вы с ним прямо друзья!

– Скорее уж, вы с ним, – пробормотал парень.

– Ты ранен?

– Не-е…

– Вставай тогда!

– Лень. Зато видала, какое я дело сотворил? У троих колдунов добычу отобрал. Получается, я злее их! А ты отказалась быть моим напарником. Жалей теперь!

– Слабак, – изрекла Чудовище, взвалила парня на спину и потащила к шалашу. Колдун что-то пробормотал и еще дрыгнул ногой.

– Чего-чего?! – возмутилась Чудовище.

– Спасибо говорю, – прошелестело еле слышно в ответ.

…Колдун дрых возле костра, посапывал и причмокивал. Сил много потратил, да еще, выходит, пришлось кулаками помахать – синяки остались. Троих-то не так уж легко было одолеть в одиночку. К вечеру запах печеной на углях рыбы его все же разбудил. Колдун потянулся и уселся, скрестив ноги. Он оказался по одну сторону костра, а Чудовище – по другую.

– Вот… водяной принес, – сообщила она, кивая на рыбу.

– Сколько у меня теперь полезных связей в лесу, – возрадовался колдун и набросился на угощение с таким аппетитом, что Чудовище невольно заулыбалась. Колдун замер. Чудовище вспомнила, что улыбка ее выглядит, как хищный оскал, и настроение тут же испортилось.

– Ты, конечно, мне помог. Чуть-чуть совсем, но это было кстати, – произнесла она, не поднимая на колдуна глаз. – Только я тебя ни о чем не просила!

– Не просила, – легко согласился тот.

– Я думала, ты ушел из леса, наконец!

– Нет, с чего бы? Я на колдуна охотился… Того, который под дубом амулет оставил. Знакомая, на самом деле, вещь оказалась. А с типом тем мы еще в магической школе повздорили. После того случая вот прихрамываю иногда… если колдую много. Но ты не думай, я все равно самый сильный. Я же победил! Просто не ожидал, что он не один явится, а с целой компанией.

– А могло быть еще больше! В этот лес в одиночку вообще никто не ходит… Кроме тебя. А я даже не знаю, как тебя звать!

– Май.

– Дурацкое имя, – оценила Чудовище.

– Согласен, – признал парень. – Совсем не подходит такому злому колдуну, как я!

– Меня зовут Чудовище.

– А по-настоящему?

– Не твое дело!

– Угу, – колдун вернулся к недоеденной рыбе.

– И я тебе совсем не благодарна!

– Угу.

– Вот ни капельки!

– Угу-угу. Чавк, мммф! Вкуснотища! Спасибо.

Чудовище вздохнула. Вытащила из травы рядом с собой флейту.

– И чтоб ты знал. Я тут осталась вовсе не потому, что беспокоилась за тебя. Просто хотела вернуть.

Она поднялась. Колдун тоже поднялся, отер пальцы о штанины. Чудовище протянула ему флейту.

– О! – заулыбался парень. – Так и думал, что она у тебя.

– Да я ее просто нашла!

– Ага, спасибо тебе, – Май бережно держал флейту. – Подожди-ка.

Он полез в свой мешок и выудил оттуда… венок! Из настоящих цветов, но совершенно не помятых и не увядших.

– Вот, – сказал Май. – Я для тебя сделал. Правда, долго пришлось цветы собирать. Не каждый подходил. В общем…

Чудовище удивленно моргнула.

– Для меня?

Колдун и кивнул и, ни слова больше не говоря, надел венок ей на голову, прижав рыжую гриву. Посмотрел выжидающе. Чудовище подумала: будь они сейчас у озера, она смогла бы на себя посмотреть.

– Значит, ты все же можешь в человека превращаться, – проговорил Май. Он улыбался.

Чудовище удивленно посмотрела на свои руки. Давненько с ней не случалось такого вот неожиданного превращения. Да и не любила она этот свой облик. Что от него толку в лесу? Тем более что другие люди ее только чудовищем и называли всегда. Никто не верил…

Тут она сообразила, что парень чего-то ждет. Ишь ты, долго пришлось цветы собирать. Венок-то заколдованный! Чудовище захохотала.

– Ой, не могу! Ты, небось, думал: я и есть та принцесса, – всхлипывала она. – И что тебе вдобавок к ней и старые клады откроются!

– Да нет, вообще-то, – протянул Май. – Принцесса или нет – мне без разницы. А про клады ты сама сказала, что их давно растащили.

Чудовище осеклась. В сомнении заглянула ему в лицо. Вот странно, раньше у Мая глаза были черные, а теперь один вдруг позеленел.

– Ой! – воскликнула Чудовище.

Май досадливо поморщился и поспешно отвернулся.

– А! Люди меня побаивались. В детстве часто доставалось… Так что первое, что я научился делать, когда освоил колдовскую науку – как менять цвет.

– Не надо, – выпалила Чудовище.

– Что? – удивился колдун.

– Менять… мне твои глаза нравятся и так, – пояснила она тихо. Не зная, куда себя деть, села обратно к костру. Почему-то хотелось плакать. Но как-то… не от злости или глухой тоски, как бывало раньше. Май помедлил, потом с кряхтеньем опустился рядом с ней.

– Так зачем цветы? – глухо поинтересовалась Чудовище.

– Захотелось, – пояснил колдун. – Думал, ты свое имя назовешь. Чудовище тебе не подходит.

– Совсем?