* * *

В этой связи у некоторых людей возникает вопрос — а чей человек Собянин? Зачем Путину глава администрации, являющийся лоббистом олигархата, в то время как сам ВВП является типичным представителем бюрократии? Ведь тюменский губернатор сменил на этом посту Дмитрия Медведева — лицо, абсолютно подконтрольное президенту. Тут надо учитывать, что Путин — не самодержец. Да, это основная фигура на российском политическом Олимпе, заведомо сильнее, скажем, трех любых фигур, вместе взятых. Путин может принять решение стереть в лагерную пыль Ходорковского (не будем отрицать, что это решение политическое, и решение именно Путина), но лишь в том случае, если против этого не возражает элита в целом. А если, скажем, пять или шесть фигур, представляющих нефтяной олигархат, занимают согласованную позицию по какому-либо вопросу, то даже Путин вынужден идти на уступки, ибо против такой силы спорить — кишка тонка. А если еще олигархат получит поддержку из-за рубежа, то идти на конфликт не просто опасно, а смертельно опасно.

Да и сам вопрос о том, насколько сегодня Собянин является лоббистом нефтяных баронов, является открытым. Большинство экспертов склоняются ко мнению, что Сергей Семенович при Путине — фигура не политическая, а чисто техническая. Он является прекрасным исполнителем царской воли, и не более того. Он не принимает решения и даже не влияет на их принятие, а лишь исполняет. Да, его способность проводить в жизнь решения начальства следует оценить высоко. Он не будет спрашивать, как это делать, не станет канючить, что ему не хватает ресурсов, или жаловаться на трудности. Нет, он прет бульдозером и добивается результата любой ценой.

Таким образом, реальная власть в РФ является очень рассредоточенной, и в очень большой степени власть не публична. Схематично структуру власти можно представить так: примерно на 30–40 % внутреннюю политику государства через своих ставленников определяют зарубежные «смотрящие», которым афишировать себя нет нужды. Примерно столько же власти сосредоточено в руках бюрократического аппарата. Остальное у олигархата. Насколько Путин контролирует бюрократический аппарат, настолько он может манипулировать ресурсом в 30–40 %, но это — его потолок. Следует иметь в виду, что олигархат также имеет рычаги влияния на бюрократию, а бюрократия пользует возможность воздействовать на олигархическую верхушку. При этом и те и другие в какой-то степени вынуждены учитывать интересы внешних управляющих, а те не могут игнорировать «хотелки» автохтонных князьков, позволяя им даже те выкрутасы, которые в приличном обществе являются моветоном. Таким образом, государственная политика в любом вопросе — это результирующий вектор усилий различных лоббистских группировок, результат компромисса заинтересованных сторон. Имеют ли власть Госдума, правительство, политические партии? Нет, это лишь инструменты в руках бюрократии, олигархата и «смотрящих», площадки для выработки компромисса.

Поэтому не надо удивляться, что у государства под названием Российская Федерация нет вообще никакой стратегии развития (периодически обновляемые лозунги не в счет), национальной идеи, идеологии и т. д. Ничего этого и быть не может, поскольку РФ — государство временного типа, находящееся в стадии демонтажа. Нынешняя элита получила меткое прозвище «элита утилизации», что подразумевает некую двусмысленность: она должна побыстрее кончить «эту страну», но при этом понимает, что другой страны для паразитирования у нее нет. Элите хочется зафиксировать положение — то есть паразитировать максимально долго. Однако это опасно, поскольку как в живом организме включаются механизмы борьбы с паразитами, так и в обществе нарастает пока еще скрытый протест против паразитирующей элиты. Это как напряжение в земной коре — оно может нарастать десятилетиями, а разрядка происходит внезапно, в течение нескольких секунд землетрясения, которое невозможно предсказать.

Опасность подстерегает и с другой стороны. Если внешние управляющие посчитают, что элита утилизации действует недостаточно эффективно, они могут ее махом разжаловать. Для этого у них есть очень действенный механизм — финансовый. Ведь «утилизированное» представители элиты вывозят к местам своего предполагаемого ПМЖ по завершении утилизационного проекта. В случае если правящая верхушка РФ вдруг сорвется с поводка, есть эффективный политический лом в виде «оранжевой» революции, противостоять которой кремлевский режим не сможет ни морально, ни информационно, ни даже путем применения силы, несмотря на тотальный контроль над основными СМИ и раздутые до бессмысленности штаты карательных органов.

Поэтому положение российских «хозяев жизни» незавидно — им надо и утилизационную задачу выполнить, и не спровоцировать социальный взрыв (проще говоря, революцию) в ходе утилизации, и свое личное будущее как-то обеспечить. В этой ситуации тому же Путину надо чутко держать руку на пульсе, не допуская серьезных конфликтов внутри элиты, ибо это угрожает срывом выполнению главной утилизационной задачи и ставит под сомнение дееспособность элиты в целом. В этом разрезе объясним собянинский карьерный взлет — он важное звено согласования интересов внутри правящего слоя. Путину нужен человек, через которого он может согласовывать интересы с экспортносырьевым лобби, а олигархату нужен надежный агент влияния на ведущего политического игрока. Поэтому не столь важно, чей человек Собянин, важно то, какую функцию он выполняет в системе.

* * *

Собянин всегда был фанатично предан Путину, по крайней мере, публично это демонстрировал. В 2000 г. он входил в состав инициативной группы по выдвижению Путина в президенты, через год предложил продлить срок президентских полномочий до семи лет. Он был одним из первых губернаторов, вступивших в «Единую Россию» [в 1999 г. Собянин вступил в «Отечество — Вся Россия», тогдашнюю партию власти], входит в высший совет партии. Одним из первых в 2005 г. поставил перед президентом вопрос о доверии и был переназначен на губернаторский пост. Значит ли это, что Путин может положиться на Собянина? Вовсе нет. В свое время Собянин рьяно воевал за независимость Ханты-Мансийского автономного округа от Тюмени и был фанатично предан губернатору ХМАО Александру Филиппенко, который внес основной вклад в победу Собянина на выборах губернатора Тюменской области. Александр Васильевич рассчитывал, что, посадив в кресло тюменского губернатора «своего» человека, можно не опасаться посягательств на жирный бюджет округа. Но именно Собянин чуть не похоронил финансовую независимость формально входящих в состав Тюменской области автономных округов, во-первых, как один из разработчиков Федерального закона № 95, ограничивающего финансовые возможности автономных округов, являющихся частью сложнопостроенных субъектов Федерации, во-вторых, как глава тюменской администрации, саботирующий подписание с округами договора о разделе финансовых полномочий, что автоматически вводило в действие ФЗ-95. И ведь не подписал бы, да только всех трех губернаторов вызвали на ковер в Кремль и приказали решить дело тихо и полюбовно.

Если Собянин так легко отступил от человека, который был не просто его шефом, но и наставником, даже больше — крестным отцом в политике (Филиппенко назначил налогового инспектора Собянина главой администрации города Когалыма в 1991 г.), то что удержит Собянина от того, чтобы «кинуть» своего нынешнего хозяина? Вопрос, конечно, риторический. Может ли Путин положиться на Собянина? Конечно, может. Точно так же, как вожак волчьей стаи может рассчитывать на беспрекословное подчинение сородичей. Но лишь до тех пор, пока он силен.