звание консула.

Услышав эти два слова, глаза у епископа округлились.

– Палеолог – и… в берлогу! Нет! Не поедет! – заявил он решительно.

Виссарион усмехнулся:

– Поедет… как миленькая, коли есть будет нечего.

Епископ отвел глаза в сторону.

– Да, да, не сомневайтесь, епископ, – проговорил Виссарион, улыбаясь. – Надеюсь, вы не останетесь в стороне от нашего святого дела?

– Я же сказал, – недовольным тоном ответил тот.

Удивление Олесницкого можно было понять. Палеологи! Царствовавшая почти двести лет династия великой Византийской империи, восточная наследница великой Римской империи. Первому Палеологу захватить власть помог, на свою голову, никейский император Михаил Второй. И вот спустя столетия племянницу великого константинопольского императора пытаются использовать как простую девку. И кто!

– Чего же вы от нее ожидаете? – спросил он, языком облизывая сухие губы.

– Она должна склонить своего мужа принять Флорентийскую унию! – не без гордости ответил Виссарион.

Епископ покачал головой и, вздохнув, произнес:

– Не удалось Исидору… М-да-а… всяко бывает. Но… – Он не договорил, только опять вздохнул.

– Ну что, закончили? – спросил папа.

Виссарион и Олесницкий закивали головами. Папа взял лежавший перед ним колокольчик и позвонил. Тотчас открылась дверь, и показался монах.

– Неси! – бросил папа.

Вскоре стол был заставлен всякими яствами.

К концу обеда епископ внезапно вернулся к теме их встречи, хотя разговор уже витал вокруг новых африканских католиков. Вспомнили даже о Людовике Святом, тоже стремившемся обратить африканцев в католичество и отдавшем за это свою жизнь.

– Я слышал, что Софья весьма красивая дева, – проговорил он. – Думаю, хорошее оружие выбрал ваш святой дом. Сколько крови оно может сберечь!

– Да! – неопределенно вздохнул папа, острым ножом отрезая кусочек запеченной телятины.

– Что ж, – продолжил епископ, – я думаю, неплохо было бы обсудить пути решения столь сложного вопроса.

– Это будет весьма желательно, – произнес папа, прожевав мясо, и повернул голову к Виссариону.

– Хорошо, ваше святейшество, мы обсудим все с епископом. Я рад, что он предложил свои услуги. Его опыт поможет нам развязать многие узлы.

Папа благодарно наклонил голову.

Глава 2

Софья Палеолог сидела у широко открытого окна, под которым благоухал цветник. На ее коленях лежали ручные пяльцы, а она, поставив локоть на коленку, задумчиво глядела в даль, подернутую легкой синевой тумана. О чем думала она? О городе Мистре, где родилась и росла? Или о замечательной морельской земле, где ее отец, Фома-младший, брат константинопольского императора, был господарем небольшого государства? А может быть, о своей старшей сестре Елене, ставшей венгерской королевой и забывшей свою сестру и братьев. Или… да о чем может думать дева ее лет, живя в чужом городе? Да…

Ее думу прервал топот копыт и грохот колес. Здесь редко кто проезжал. Софья, словно очнувшись, даже вздрогнула. За невысокой оградкой, где проходила мощеная дорога, она увидела знакомую карету. «Он», – без особой радости подумала она. «Он» был папским кардиналом, его правой рукой.

А совсем недавно, когда они бежали из Мореи от страшных османских полчищ на Корсику, он, Никейский митрополит, был ее… воспитателем. Но вскоре Виссарион уехал в Рим. Там он был хорошо принят и вскоре стал папским кардиналом. Вероятно, благодаря его заботам папа взял их под свою руку, и они оказались в Риме. При переезде на их корабль напали пираты. Ей, как и всей семье, грозила смерть по приговору главы банды. Но неожиданно за них заступился Бубон, известный на всем Средиземном море разбойник. Его, еще совсем молоденького, судил господарь Фома. Он отчего-то пожалел молоденького бандита с приятным лицом и наивным взглядом и не поленился долго наставлять его. У того даже показались на глазах слезы. «Ну вот!» – довольно вздохнул господарь и велел его отпустить. Увидев господаря, над которым была занесена кривая сабля, Бубон подскочил к палачу и отвел его руку.

– Ты Фома? – спросил он, тщательно вглядываясь в его лицо.

– Да, – ответил тот.

– Пусть живет! – повернувшись к главе и исподлобья глядя на него, властно и твердо заявил он.

Ссориться с таким известным бандюгой у палача не было желания. Он только спросил:

– Почему?

Тот ответил коротко:

– Я ему обязан жизнью.

Но драгоценности они забрали. Правда, Фома кое-что смог спрятать.

Это Виссарион помог Фоме выбрать этот двухэтажный дом со многими комнатами, где была даже своя банька с небольшим бассейном. Фома тогда пожаловался на нехватку своих средств, глядя на строение. Но Виссарион заверил, что папа хорошо поможет, если…

– Если? – поинтересовался Фома.

– Если господарь пожалует папе великую святыню – голову апостола Андрея.

– А откуда вам это известно? – удивленно спросил Фома.

– Каждый католик считает за честь верой и правдой служить папе, посланцу Бога на земле, – ответил Виссарион и добавил: – Папа чтит морейского господаря, спасшего святыню от надругательства ярых врагов христианства.

Что ж, пришлось преподнести святыню папе. И золотой ручеек побежал в семью Фомы. Но он иссяк с уходом господаря в иной мир.

Внезапное появление Виссариона обрадовало Софью. Правда, она была обижена, что он так долго отсутствовал.

Медленно, но все же истаял золотой запас в тайнике. Братья, Андрей и Мануил, встревожились: что им делать? Мануил предложил:

– Пока у нас есть деньги, надо ехать к дяде Димитрию.

Софья и Андрей были удивлены. Софья даже воскликнула:

– Мы предадим отцовскую память, если поедем. Ведь он же бежал от неверных, а ты предлагаешь вернуться? Нет! – Ее очи горели огнем, а весь вид был решителен и властен.

В этот миг она была неотразимо красива. Каждый из братьев невольно подумал: «Какая красавица!» И вот внезапно, точно услышав их голос, появился Виссарион. Будучи заядлым ловеласом, несмотря на свои годы, он лихо подскочил к Софье и, взяв ее руку, припал губами к белоснежной коже и недопустимо долго задержался с поцелуем:

– О Софья! – произнес он с пафосом. – Ты достойна быть королевой!

Вероятно, этим он хотел поставить ее вровень с сестрой.

– Как вы поживаете? – оглядывая братьев, спросил он.

Те замялись.

– А, понимаю! – воскликнул он и извлек из кармана ожерелье, камни которого вспыхнули на свету маленькими кострами. Их блеск ослепил присутствующих. Было ясно, что папа компенсирует им задержанные средства и думает об их далеком будущем.

– Прекрасная вещь! – воскликнул Андрей, принимая подарок.

Они долго им любовались, а потом Софья надела его себе на шею.

– Ну! – развел руками Виссарион. – Какая прекрасная у вас сестра!

Когда все налюбовались драгоценностью, ее вновь взял в свои руки Виссарион.

– Андрей, – обратился он к старшему, – ее надо надежно сохранить. Давай-ка сделаем это!

И они вдвоем удалились в соседнюю комнату, где было секретное хранилище. Андрей почему-то посчитал, что Виссарион свой человек и ему дозволено показать тайник.

Спустя