– Прямо так и сказала. И что вы думаете? Никто Ведьму ни в чем не упрекнул. Все все правильно поняли. В общем, пока мы мотались по космосу от одной звездной системы к другой, прошло несколько месяцев. Народ уже на голодном пайке. Ведь, кроме Ведьмы, на авианосце ни одной бабы нет. Ведьма тоже скучает. И вот приходим мы на одну базу, кораблю ремонт потребовался. Место очень даже цивилизованное, женский пол тоже присутствует в достаточном количестве, да только уж очень избалованный. Тут такого брата, как мы, в несколько раз больше, чем баб. А Ведьма как только увидела этот цветник – глазенки разгорелись, словно у кошки при виде воробья, и говорит: «Вы, парни, готовьте пока банкет, а я иду в этот курятник и сколько там курочек найду, столько и приведу.

Топчите их на здоровье. Но только уговор: одна моя! И я выбираю сама!»

Господи, да кто был бы против! Уходит Ведьма, и в скорости приводит целую толпу девок. Уж как там у нее получилось – не знаю. А только выбрала она себе самую красивую деваху, быстренько о чем-то пошептались и исчезли. Так эта девка потом все время, пока мы на ремонте стояли, к Ведьме на свидания бегала. Вот так-то! Есть у нее какой-то подход к бабам. И так два года продолжалось. Уж сколько она за это время баб в койку уложила, даже не знаю. Но все так, исключительно для перепихона. А спустя два года неожиданно снимают нашу авиагруппу с авианосца и оставляют на той базе, где мы сейчас и находимся. А уж тут – все блага цивилизации! И с женским полом вопрос решен. И вот вы же в курсе, что летный состав регулярно медосмотры проходит, а у баб там еще и свои дополнительные заморочки по гинекологии, встречает наша Ведьма в госпитале эту докторшу – майора медицинской службы Настю Кудрявцеву. Она тогда еще капитаном была, а Ведьма – капитан-лейтенантом. И какая-то сразу между ними искра проскочила. Подружились девки. Но Настя тогда замужем была за нашим замом командира базы по личному составу. Гад был редкостный. Уж как он над Настей ни измывался. Смотрю я, что-то ходит наша Ведьмочка грустная. Спрашиваю, не случилось ли чего? А она помялась-помялась и призналась. Понравилась ей Настя. Так понравилась, что спасу нет. А компрометировать бабу не хочет. Та ведь замужем. Я ей говорю, дескать, что ты, Оленька? Не изводи себя, посмотри, сколько девок вокруг! А она уперлась. Мол, нужна мне только Настя – и все! Ну что ты будешь делать?!

Но буквально через месяц все-таки достал этот урод Настю. Разошлись они. Осталась Настя одна в сильной депрессии. Ведьма тут же духом воспряла, взяла бутылочку «Мартини», уж очень уважает она этот напиток, да и отправилась к подруге в гости.

Так сказать, поддержать и утешить в трудную минуту. Да так утешила, что вместе они уже почитай три года. Настя ведь баба тоже красивая, видная. Подстать Ведьме.

После того, как со своим уродом рассталась, просто расцвела. И у Ведьмы сразу все любовные похождения закончились. Все поверить не могли. Это же была настоящий Казанова в юбке! А она сказала: «Все, ребята! Я свою судьбу нашла, и никто мне, кроме Насти, не нужен!» Вот такая у них любовь, братцы! Странная, противоестественная, но любовь! Нам этого не понять. Кое-кто, конечно, губы кривит, но в основном ребята относятся совершенно нормально.

– А что это с ней бывает иногда, что ходит туча-тучей? Совсем на себя не похожа.

– А вот это, мужики, и вовсе тайна, покрытая мраком. Никто толком ничего не знает. Может, разве что, только «инквизитор» наш – полковник Детмерс знает, да он разве скажет! Началось это давно, еще на «Ушакове». Собрались мы как-то день рождения одного парня отмечать, ну и Ведьму пригласили. А она только-только лейтенанта получила и крест «За боевые заслуги». Но она отказалась. Сказала, что неважно себя чувствует. Ну что же – поплохело девке, бывает. Никто настаивать не стал. Так бы и забыли этот случай. Да только через год история повторяется один в один. Опять ее зовут.

Ей уже отказывать вроде неудобно, отвела меня в сторонку и говорит: дескать, Михалыч, мне при ребятах объяснять неудобно, понимаешь, у меня женские неприятности начались, и чувствую я себя не очень. Ну, для баб это дело святое. Никто спорить и не стал. Да только я-то сразу понял, что хитрит девка. Плевать она хотела на эти «неприятности». Она с ними в рейд вылетала и ничего, а тут всего-то за столом посидеть.

Однако виду не подал. И получилось так, что где-то через пару часов понадобилось мне с ней какой-то вопрос обсудить по поводу машины. Пилот с инженер-механиком ведь всегда в тандеме работают. Не хотел тревожить девку, а пришлось. Вызвал ее по коммуникатору, а коммуникатор отключен! Ну, думаю, что-то случилось. В жизни такого не было, чтобы она его отключала. Подхожу к ее каюте, стучу – тишина.

Захожу и вижу странную картину. На переборке иконка небольшая висит, под ней лампадка горит, а на столе бутылка водки и стакан с водкой, куском хлеба накрытый.

И стоит наша Ведьма перед столом со стаканом в руке при полном параде. Вы ведь ее знаете, какая она щеголиха, к мундиру у нее какое-то трепетное отношение. А тут саму себя превзошла: парадный мундир с орденами, туфельки надраены, чулочки натянуты и держит пилотку в левой руке на согнутом локте, а в правой стакан с водкой.

Я такое только в фильмах про старину видел. И вот стоит она при всем своем парадном великолепии и… плачет.

– Плачет?! – ахнули сразу несколько голосов. Это было из ряда вон. Никто никогда не видел слез командира.

– Да, плачет. А что вы хотите? Баба все-таки. Это она на людях кремень, а когда одна, видать слезам волю дает. Но плачет как-то странно, не как бабы обычно плачут – с истерикой, воем и всхлипываниями. Стоит молча, неподвижно, лицо каменное, а по щекам слезы катятся. Как будто изо всех сил сдерживается, а сдержаться не может. Не захотел я тревожить девку. Собрался было тихонько повернуться и уйти, да она меня заметила. Подняла на меня свои зеленые глазищи, и тут, мужики, мне плохо стало. Какой-то животный ужас меня охватил, никогда в жизни так не боялся. Смотрит на меня, будто удав на кролика. Лицо напряженное, а в глазах прямо какой-то огонь горит.

Хочу крикнуть, а не могу – крик в горле застрял. Хочу убежать, а не получается. Ноги как будто приросли к палубе. И впрямь – ведьма! Но так недолго продолжалось. Опять у нее выражение лица прежним сделалось, и меня отпустило. Я у нее спрашиваю: «Оленька, что случилось?»

А она достала второй стакан, налила водки, подает мне и говорит: «Дела давно минувших дней, Михалыч… Выпей со мной, раз пришел». Никогда раньше не видел, чтобы она водку пила! И так у нее один день в году. Когда они с Настей жить начали, та ведь о ее причудах не знала. А тут прибегает ко мне вся в ужасе. Михалыч, говорит, что-то с Ольгой случилось! Прихожу домой, а она сидит за столом в парадном мундире, на столе стакан водки, накрытый хлебом, и какая-то фотография старая. Вернее, не фотография, а ее репродукция на пластиковой карточке. Смотрит она на эту фотографию и плачет. Настя тут же засуетилась, стала ей успокоительные таблетки предлагать, а она все таблетки отодвинула и говорит: «Не поможет это, Настенька. Не отпускает меня прошлое». Настя ту фотографию как следует рассмотрела. Изображена на ней старинная субмарина, одна из первых, как только они появились. На палубе, судя по мундирам, четверо офицеров стоят и человек пятнадцать матросов. А внизу надпись еще старинной орфографией: «Подводная лодка «Барс». 1916 г.». Получается, что фотографии этой более четырехсот лет. Мы с Настей по сети порылись, массу информации перевернули и все-таки нашли. Была такая субмарина «Барс» в составе Российского флота на Балтийском море. В Европе тогда война шла, все европейские страны сцепились.