делать этого не стоит. Сам же Том уже под два часа занимался чисткой немногочисленного вооружения участка, тщательно работая над каждой деталью.

Кайл вышел на свежий воздух и вдохнул полной грудью. Солнце уже скрылось за деревьями и своё место занимала вечерняя прохлада. Верхушки стволов чуть покачивались от ветерка, создавая великолепное, почти гипнотическое зрелище своей невероятной синхронностью. В такие моменты Кайл даже мог порадоваться, что для его машины не хватало места перед участком и ему приходилось либо ставить её чуть поодаль, либо оставлять у дома.

Кайл пошёл по дороге придерживаясь левой стороны. Мать всегда учила его, что если и идти по дороге, то по левой стороне, чтобы видеть приближающуюся машину. Кайл чуть интерпретировал её правило, так что у него в голове оно теперь звучало так: “если идти по левой стороне, то с куда большей вероятностью успеешь увидеть рожу психа, который захочет тебя сбить”. Молодой человек невесело усмехнулся, затем поёжился. Почему-то всегда забавная шутка сегодня вызвала напряжение. Может дело в мрачной атмосфере участка? Может в дурном самочувствии? Или скорее в этом лесе, который снова угрожающе нависал, растеряв всю свою светлую магию? Кайл не знал, но его не покидало предчувствие, что если в каждой шутке действительно есть доля правды, то эта доля в его шутке легко воплотится в жизнь на этой дороге.

Кайл чуть ускорил шаг.

Справа он заметил поворот к закусочной. Это была единственная закусочная в Хартвуде, но Кайл предпочитал не посещать её без необходимости. И дело тут не в плохой еде или высоких ценах, просто вся неприветливость города будто сконцентрировалась в этом месте. Мрачные дальнобойщики, уткнувшие носы в свои тарелки, неприветливая официантка и почти полное отсутствие местных создавали незабываемую атмосферу перекуса в каком-то загробном мире. Хотя сейчас Кайл был бы рад заглянуть даже туда, лишь бы убраться с чертовой дороги. Проблема была в одном — бумажник он оставил дома. Так что Кайл, тяжело вздохнув, прошёл мимо поворота.

Внезапно молодой человек заметил, что ветер стих. Вокруг установилась гробовая тишина, нарушаемая лишь ударами туфель по асфальтовой дороге. Ни пения птиц, ни ворошения зверьков, никаких звуков вообще. В этом беззвучии Кайлу послышался рокот мотора и он резко развернулся, ища глазами источник звука. Но машин не было ни спереди, ни сзади, а самым громким звуком стал бешенный стук сердца.

Кайл зашагал ещё быстрее.

Напряжение чуть спало, когда на горизонте замаячил знак с названием “Брод стрит”.

— Ага, очень оригинально. — Пробурчал Кайл. Звук собственного голоса не понравился ему — какой-то тихий, запуганный. — Но хотя бы с самоиронией у них порядок. — Уже увереннее произнёс Кайл, проходя мимо узкой, вызывающей клаустрофобию дороги, ведущей к домам улицы Брод.

Вскоре на горизонте замаячила очередная брешь в лесной стене, на этот раз ведущая на его улицу. Кайл глянул на часы — семь тридцать восемь. Он шёл жалких полчаса, а по ощущениям прошло уже несколько. Чертов лес выкачивал из него время. Но теперь дом близко, а значит хотя бы мнимая безопасность будет обеспечена до завтра.

В самом жилище ничего необычного не было — маленький двухэтажный домик с чердаком, забитым хламом, оставшимся от прошлых хозяев. Кайл арендовал его у одной молодой семьи, которая перебралась в город. Они битый час уговаривали Кайла не арендовать, а приобрести дом, называя при этом суммы настолько смехотворные, что под конец они стали даже доходить до абсурда, но Кайл смог убедить их в том, что постоянный небольшой доход лучше, чем единоразовый, но немного больший. Только вот и супруги, и Кайл прекрасно понимали, что речь здесь вовсе не о деньгах, но сказать об этом никто так и не решился.

Дом встретил его провалами тёмных окон. Кайл подумал о том, что следует как-нибудь оставить свет с утра, чтобы ощущения от возвращения были хотя бы чуть-чуть теплее. Но глупость такой затеи была очевидна — во первых пустота в доме не исчезнет, если в нём загорится свет, а во вторых его ощущения могут стать гораздо теплее, если из-за короткого замыкания начнётся пожар. А учитывая то, сколь плотно дом окружён деревьями, последним, что увидит каждый в этом городе будет огонь, разгоревшийся по вине сентиментального идиота, которому захотелось украсить свою жизнь иллюзией домашнего тепла.

Кайл остановился и ещё раз прокрутил мысль в голове, затем нервно усмехнулся, подумав о том, что её надо бы куда-нибудь записать и показать Клариссе, которая вечно упрекала его в том, что он не умеет красиво говорить.

Ужин был небогатым — замороженный стейк и бутылка пива. Вообще Кайл пиво недолюбливал, но за время нахождения в этом месте усвоил от местных по крайней мере одну неоспоримую истину — единственная возможность расслабиться в чертовом лесу — алкоголь. Но напиваться до беспамятства Кайлу точно не хотелось, так что пиво представлялось лучшим выбором.

Примерно в десять Кайл вышел на крыльцо и уселся в старое, давно обветшавшее кресло. То лишь жалобно скрипнуло, но пока, слава Богу, не развалилось. Кайл закурил. В сумерках леса тени устраивали причудливую игру с воображением, но лучше было сидеть в темноте, так как со светом начинало казаться, будто древесная масса начинает действительно двигаться на тебя с той неумолимостью, которая по странной шутке жизни присуща только неподвижным объектам, оживающим в нашем воображении.

Когда сигарета полетела в банку для окурков наступила очередь второй бутылки пива. Его-то Кайл и распивал, когда мимо его дома прогромыхал старенький пикап, жалобно подёргивающий слабым светом фар на каждой выбоине. Этот пикап напомнил Кайлу о другой машине, неожиданно возникшей в тишине. Но пикап не помешал Кайлу, а вот машина Шефа — да. Но чему помешала?

— Вспомнить. — Ответил Кайл темноте, но темнота не рассеялась внезапной вспышкой света, а лишь угрюмо продолжила собираться вокруг Кайла. Но что вспомнить? Кайл сделал глоток и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза. Напряг память. Он стоял у ствола дерева, касался его. В голове было знакомое чувство, а потом он что-то вспомнил, но не мог превратить это во внятную мысль. Кайл расслабился ещё сильнее, но потом внезапно выпрямился и открыл глаза, по телу пробежали мурашки.

“Знакомое чувство”?

Откуда знакомое?

Пелена тумана отступила и он начал вспоминать. Лихорадочные картинки заметались в голове. Дом. Участок. Закусочная. Дорога. Магазин. Ещё дом, чей-то чужой. И он. Стоит у деревьев с рукой прислонённой к стволу. Только одно “но” …

Ему ничего не мешает.

III

Фрэнк вздохнул и вгляделся