Со всей дури опускаю своё оружие на ладонь несостоявшегося убийцы. Он охает, лук вываливается из выгнутой под странным углом конечности, а я наступаю ему на шею.

— Эй, толстяк, бегом сюда, — ору со всей силы. — Верёвку возьми, убийцу крутить будешь.

Через открытую дверь я видел, как жирный засуетился, оглядываясь в поисках того, что можно использовать как наручники. Моя жертва между тем размахнулась и резанула наконечником стрелы мне по бедренной артерии. Кровь фонтаном брызнула во все стороны, и я почувствовал, что сознание плавно покидает моё тело.

— Так я пойду? — да задолбал ты с этим вопросом! Сколько же можно?

Уже привычно хоронюсь за дверью с кочергой наперевес, сшибаю с ног нападающего, ломаю руку с оружием и отбираю стрелу. Хватит, одного раза за глаза, я не тупой, чтобы не понять. Всем весом наступаю на здоровую конечность, приставив тяжёлую кривую железку к лицу убийцы.

— Только дёрнись! — шепчу. — Только дай повод, — и громко: — Тащи верёвку, бегом, жирный боров! Убийцу вязать будем!

После небольшой суеты верёвка была найдена. Толстяк просто достал её из своих штанов. Явно использовал вместо привычного мне ремня. Он сноровисто связал руки и ноги моей жертве, после чего, положив нападавшего на живот, стянул их между собой. На удивление, крепыш с луком даже почти не скулил, когда крутили его сломанную руку. Сильный мужик.

В этот момент распахнулась внешняя дверь тамбура, и вместе с потоками холода ввалилась Аманда. Увидев меня, она бухнулась на колени и запричитала:

— Счастье-то какое, успела я, похоже! Господин, на вас второе покушение готовят. Не знаю подробностей, но оно должно произойти очень скоро! Сберечься бы вам надо.

Потом её взгляд упал на спелёнатого нападавшего, на лук. Она медленно закатила глаза и плюхнулась в обморок, шепча что-то типа «Какое счастье, что не маг… Я знала, что мне не привиделся дух рода! Он спас!».

Мы сидели со старушкой за столом, на который была выставлена нехитрая снедь: каша наподобие пшёнки, вяленое мясо, салат из каких-то овощей и душистый румяный хлеб. Мясо было жёстким, но зато это было мясо. В целом, вкусно. Я с удовольствием ел первую еду в этом мире.

Мы оба молчали. Я был уверен, что старушка сдастся первой, и угадал. Она заговорила, когда моя тарелка с кашей начала показывать дно.

— В общем, так. Я долго думала и подтверждаю свои слова. Тем более, что сам Мангуст благоволит тебе, значит, так надо. Для начала: ты граф, Андрей Иванович Мангустов, последний мужчина из рода Мангустовых. Твой род был велик, и, в отличие от многих других, ваш тотемный зверь часто посещал вас и давал каждому уникальные способности. Твой отец умер от пьянки, до этого проиграв во всяких казино всё состояние рода. У вас остался только летний домик на берегу Чёрного моря.

По её щеке прокатилась одинокая слеза. Сейчас её глаза смотрели в никуда и не выглядели живыми и молодыми. Передо мной исповедовалась настоящая старушка.

— После его смерти банки забрали всё. У тебя есть мать. Думаю, её ты вспомнишь первой, часть мозга бедного Андрюшки уцелела, так что есть шанс узнать то, что знал он. Недели через две или три, когда его душа начнёт уходить из нашего плана бытия. Так вот, мать живёт затворницей. Прежде всего потому, что вы нищие по меркам своего сословия. У вас есть только не очень большой виноградник, дающий около тонны вина в год, и небольшая деревушка при нём. Это всё ваше состояние, больше ничего не осталось.

Она, как будто извиняясь, посмотрела мне в глаза. А потом нахмурилась и обвиняюще ткнула в меня старческим пальцем:

— Ты сам, точнее, граф Андрей Мангустов, тот ещё козёл! Последние средства мать отдала, чтобы ты поступил в академию в Краснодаре, ну, точнее, в изнанке возле Краснодара. Все просто называют это заведение Краснодарской академией. Но об этом потом. Так вот, ты в первую же неделю после заселения в общежитие устроил ссору с двумя графьями и даже князем! Получил ты знатно, хотя и покалечил одного так, что пришлось докторов аж из Москвы вызывать, но виноватым ожидаемо сделали тебя, поскольку свидетелей не было, а слово князя супротив твоего, сам понимаешь! И вот ты тут.

— А тут — это где? — меня реально настолько увлекла история «моей» жизни, что я даже перестал жевать, и каша безвозвратно остыла.

— Сейчас мы находимся в исправительном добывающем лагере, на втором уровне изнанки, недалеко от Адлера, рядом с вашим летним домом. Тебе дали месяц исправительных работ. Нереально мало с такими противниками в суде, но академия ходатайствовала, чтобы ты вернулся до начала занятий.

В этот момент я нащупал какую-то бумажку в кармане штанов. Вытащив её и развернув, обнаружил, что смотрю на обычную фотографию, модную у нас в конце двадцатого века. Сейчас их заменили картинки в гаджетах и соцсетях. С фото на меня смотрела очаровательная молоденькая девушка с розовыми волосами, курносым носиком и очень умными живыми глазами. У меня откровенно зашевелилось в штанах. Похоже, тело прекрасно помнило ту, кто была на фотке. Да плюс гормоны юного организма играют.

— Да, это из-за неё ты повздорил с той тройкой, — мельком взглянув, озвучила старушка. — Подробности ты, точнее, Андрюшка, мне не рассказывал. Но они оказались не ровня тебе, совсем не ровня. И вот ты тут.

Она замолчала, о чём-то задумавшись. Я её не торопил, мне тоже было, о чём поразмышлять. Не повезло с тем, в кого меня подселили, похоже, тот ещё уродец. Да и род, судя по всему, не из успешных. Но это всё фигня, я в Москве из крестьянина в совсем не последние люди вылез, и это без дряхлых любовниц и подобной гейской мерзости. Сам, своими мозгами! Пауза затягивалась, и потому я напомнил о себе:

— Аманда, или мне тебя Чур называть? — я улыбнулся. — А что такое эта ваша изнанка? Ты уже несколько раз говорила о ней как о чём-то само собой разумеющемся. Но я же не отсюда! Объясни, пожалуйста.

Вместо ответа она поднялась, бросила в меня дублёнкой, которую сняла со стены, а сама напялила что-то рваное, в чём угадывалась когда-то дорогая шуба.

— Идём! — и вышла за дверь, снова запустив клубы морозного воздуха. В нос пахнуло приятной свежестью.

Накинув верхнюю одежду и какие-то сапоги, которые стояли у входа, я отправился следом. Ноздри сразу защипало морозом, как и уши. Было нереально тихо и безветренно.

Снаружи дом выглядел именно тем, чем казался изнутри — деревенской избой с двускатной крышей. По бокам от неё стояли две таких же, за ними сквозь темноту угадывался ещё пяток подобных срубов.

— Обернись! — властно сказала Аманда, и я не посмел ослушаться.

Повернувшись на сто восемьдесят, я замер, одновременно поражённый и восхищённый. И капельку испуганный. В пятнадцати метрах от меня была призрачная стена. Она переливалась, как мыльный пузырь, всеми цветами радуги и уходила куда-то в небо, немного светясь. А вот за ней!.. На меня смотрели десятки глаз самых разных цветов, в основном красных и жёлтых. И все они принадлежали зверью, которое сделало бы честь любому ужастику. Некоторые из них просто стояли и смотрели голодными взглядами, видимо, ожидая, когда пропадёт барьер. Другие бегали из стороны в сторону, ища лазейку или проход.