— Сколько у меня стихий? — спросил я, снова подойдя к огромному коту.

— Две, сильнейшая практически на Звезде, полностью заполнена кубами. Но этого мало для того, чтобы идти пробуждать третью. Только со Звездой имеет смысл, — сообщил Прах.

— Я в курсе, я уже раскатал губу на будущее, — вздохнул я. — А чем так вкусно пахнет?

— От Ашота привезли десять пицц, а так же его фирменные итальянские блюда для нас: бастурма, мой любимый карсский хоровац, а ещё хариса и долма.

— Кроме пиццы не пробовал итальянской кухни. Ты до этого заказывал, вроде бы, что-то обычное: борщ, уха, щи, каши и тушёное мясо.

— Тот повар уехал на свадьбу к родственникам. А всё равно пиццу заказываем, чего бы и остального не взять?

— Действительно, — согласился я, — гляну, что собственно за выпечка тут.

Я открыл одну из белых картонных коробок.

Тесто было гораздо тоньше, словно какую-то лепёшку заранее выпекли, а потом на неё набросали кетчупа, сыра, зелени и мясного ассорти.

Ну, не пицца от Кулинарного Фея, конечно, но я мало видел в этой жизни. Так что, наверно, это и есть итальянская кухня, к тому же ближе к оригиналу.

Но странная каша и виноградные листья, в которые был завёрнут фарш с рисом, мне понравились больше. Да и кот так же уминал их.

Никогда бы не подумал, что увижу кошака, что орудует вилкой и ножом. Мне остаётся только у него поучиться. На его фоне я варвар, что ложкой ест и кашу, и эти фрикадельки в каких-то листиках.

— Кстати, а когда томатный сок привезут? — спросил я после обеда.

— Обещали ещё неделю назад, но пока нет. Предлагали томатную пасту. Взять?

— Да, Прах. Закажи помидоров в любом виде. Буду тренировать стойкость к крови, да и подкармливать тех, кто тебя боится.

— Я не виноват, что с ними так и хочется поиграть! Они такие круглые, такие пушистые, словно плюшевые мыши.

— Жёлтая «плюшевая мышь» совсем недавно в полёте съела целую пустынную гориллу ранга Рядового, а зелёная так вообще жрёт всё, что можно и нельзя, а потом стреляет магическими снарядами. Так что в следующий раз постарайся их или запугать, чтобы получить как можно больше авторитета, или не трогать. Они в прошлый раз могли просто растеряться, так как у Лисы была истерика, чтобы мы ей пиццу добыли.

— Понял. Запугать, так запугать, — хищно усмехнулся белый сугроб шерсти и выпустил огромные ножи из лапы.

— Только без овощеубийств. Я даже не представляю, как лечить их или тебя.

— Они не амбарные мыши, смогу аккуратно! Выпускайте, хозяин!

— Нет, потом. Когда сок будет. Чтобы, если что, было чем отвлечь. Да и в склепе уточню, чем лечить их или тебя, — рассудил я вслух.

— Конечно уточняйте, как латать эти шарики. Прах не настолько слаб, чтобы проиграть помидорам!

А дальше часы тянулись очень долго.

Ночью же я пошёл к лестнице на нижние этажи, что казалась буквально древностью, так как состояла из огромных каменных ступеней с низкой степенью обработки.

Ранее я сюда приходил с факелом, но он каждый раз гас в одном и том же месте.

Сейчас же ровно в полночь сами стены зажглись зеленоватыми огнями.

Вот и настал день и час, когда я официально стану Чудорой или вернусь к жизни Грязева, простого некроманта и красавчика.

— Что-то многовато ступенек, — пробормотал я, когда насчитал триста. А начинал счёт я не с начала пути.

Спустя час мне уже не хотелось идти ниже просто по одной причине: я представлял себе путь наверх.

— Если тут нет лифта, останусь здесь жить, — проворчал я, а в следующий миг вышел на площадку туннеля, в конце которого брезжил бело-зелёный свет.

Глава 2

Я осторожно прошёл по поверхности, что была покрыта не большим слоем противной скользкой грязи. Я так бы не назвал землю, но три раза поскользнуться, из которых удержать баланс всего раз…

Эта мокрая пыль заслужила титул грязи.

Так что в склеп я вошёл далеко не таким чистеньким, как планировал.

Яркий свет отбрасывали факелы. Часть была зелёными, часть белыми, несколько синих и жёлтых просто терялись на их фоне и сливались с большинством.

Я осмотрелся вокруг.

Сейчас я стоял на дне сферического помещения, факелы располагались в хаотичном порядке, некоторые даже летали в воздухе. Свод из-за игры огней было сложно рассмотреть, но при этом он казался чёрным, словно свет туда не доходил.

А потом я понял, что на высоте в 15–20 метров надо мной сгустилось что-то странное, что напоминало тягучую жидкость, потом дымку, а временами твёрдую и гладкую, практически зеркальную, поверхность.

Следя за потолочным мраком, я зазевался и не заметил, как около меня возникла бабушка.

— Чагой-то ты там такого увидел? А ли шею свело, милок? — спросила она, а я отпрыгнул.

Её фигуру освещал густой зелёный свет, но в следующий миг он пропал.

— Доброй ночи, я Аир Чудора, — представился я, — а там просто интересно. Чернота ведёт себя достаточно красиво.

— Тьфу, да чего ж там красивого, это Мавр Аристархович спит, — заявила женщина.

— Ааа, — не понял я, но кивнул, после чего спросил. — А Вас как зовут?

— Чавой? Ты не знаешь, кто я? А, я и забыла, что младший сказал, что все померли, кроме сынишки евойного.

— «Младший»?

— Да, Чудора, что преальмой не стал. Ух, паршивый паренёк был. Наглый, глупый, но добрый. А вот жена у него наоборот: скромная, умная, но не добрая, а справедливая. Эх, вот её жалко, конечно. Хотя в предках у неё ещё те *цензура: женщины с низкой социальной ответственностью*, наложницы, видишь ли, они. Жён мужикам не хватает, на сторону смотрят, — начала возмущаться полезной информацией бабуля.

— А можно поподробнее про эти родственные связи? — вставил я, хотя женщина точно планировала промывать косточки моим предкам.

— Можно. Чавой-чагой-то бы было нельзя? — сломала мне мозг странной конструкцией бабуля, — Нагуляли мужики двух дочек в род Чудоры. Обычно как было? Один пацан и всё. А вон оно что оказалось, в этот день может родиться сколько угодно детей от женщин этих остолопов. Потом ещё кто-то вместе с наследником родил близняшек. Да и все четыре дочери рода Чудоры потом слились под влиянием судьбы в Петровых, тянуло их туда. Кровь сильная, снова собиралась. Вот оттуда жена младшего и пришла, тебя в итоге принесла.

— То есть, Вы признаёте меня Чудорой? — спросил я.

— Чавой и не признать? Я попросту старая личёвница, что не решает в роду. Назвался ты Чудорой, так и живи Чудорой, мне то что? Чай не я наследство отдаю.

— А как мне стать