— Я вниз, а ты звони в «Скорую» и в отдел. — Колосов бросил раскладушку. — Может живой еще?

— Глянь туда, — шепнул Лесоповалов, — вон там, на восьмом…

Рядом с освещенным окном на восьмом этаже в доме напротив виднелось окно с незастекленной лоджией. Пять минут назад, когда они уходили с балкона — Никита это хорошо помнил, — лоджия была темна. Сейчас же она слабо освещалась горевшим в комнате светом. И было там еще что-то очень странное — Никита не сразу понял, что это… Белая штора — ее словно выдуло через балконную дверь в лоджию. Короткий край ее нелепо свисал с ограждения лоджии, словно кто-то в последнем усилии цеплялся за тонкую ткань, пытаясь…

— Ты вниз, а я звонить нашим в отдел и туда, к ним на этаж, — скомандовал Лесоповалов. — Черт, у них ведь там домофон!

Колосов вылетел из квартиры. Одно его утешало и подбадривало: он еще не успел раздеться. А выскакивать на место происшествия без штанов — для начальника отдела убийств просто неприлично.

.Труп во дворе осмотрели, подмогу вызвали, а вот в квартиру проникали с великим трудом. Подъезд был закрыт наглухо. Домофон молчал: пока Колосов возился с телом, Лесоповалов набирал коды по номерам квартир. Но то ли таких номеров не существовало, то ли код не срабатывал, по домофону никто не отвечал, и дверь не открывалась. Лесоповалов по мобильнику связался с отделом:

— Группу высылай на Октябрьскую. Да, прямо к моему доме. Тут человека, кажется, с балкона сбросили.

Колосов осторожно перевернул труп. Погибший был молодым мужчиной — лет тридцати на вид. Мускулистый, загорелый, хорошо сложенный шатен. Кроме плавок и серых спортивных брюк, на нем не было никакой другой одежды. Обуви на ногах не было тоже. Зато на запястье правой руки поблескивала массивная золотая цепочка-браслет.

То, что этот парень мертв и «Скорая» ему уже не нужна, стало ясно с первого взгляда. Никита тщательно осмотрел тело: освещение было плохим, но все же можно было понять, что ран и каких-либо иных телесных повреждений у погибшего нет. Никита заметил лишь ссадины на коже, появившиеся, скорее всего, вследствие удара тела об асфальт. Увидел он и тоненькую струйку крови, сочившуюся у погибшего из уголка рта.

— Готов? — мрачно спросил Лесоповалов. — Шею, наверное, себе сломал.

Никита проверил — он не был, конечно, судмедэкспертом, но, как ему показалось, шея у мертвеца была в порядке. Только вот…

— С мышцами у него что-то странное, — сказал он Лесоповалову. — Пощупай сам. Для трупного окоченения еще рано, а тело одеревенело.

— Я с такими «парашютистами», Никита, никогда дела не имел, — смущенно кашлянул Лесоповалов. — Откуда мне знать, каким надо быть, грохнувшись с восьмого этажа?

— На руки его посмотри внимательно. — Колосов осторожно приподнял руку мертвеца — рука почти не гнулась. Пальцы были скрючены, напоминая когти какой-то рептилии.

— Может, он печень себе отбил? — предположил Лесоповалов. — Сейчас врач приедет и… черт…

— Что еще там?

— У нас тут такой порядок — патологоанатом только на очевидный криминал выезжает. Во всех остальных случаях мы просто сразу тело везем в морг.

Думаешь, он сам оттуда спрыгнул? Самоубийство? — Колосов взглянул вверх на дом, но там все тонуло во тьме, затем снова наклонился к телу: — Эх, фонарь в горячке забыли… Посвети-ка мне мобильником, я на зрачки его хочу глянуть.

— Может, наркоман? — Лесоповалов присел на корточки и сам начал ощупывать тело. — Точно, как чурка весь, твердый. Эй, Никита, а может, он больной? Это, как его… столбняк или эпилепсия? Болезнь, а?

Подъехал милицейский «газик», в нем водитель и два дежурных опера.

— Если самоубийство, участкового надо поднимать — Хохлова. А мы в квартиру. — Лесоповалов снова подошел к железной двери подъезда и громыхнул в нее кулаком, более не рассчитывая на домофон. — Откройте, милиция!

— Эй, что бузите, молодежь?! — гневно выкрикнул из форточки наверху чей-то сиплый спросонья бас. — Который час, знаете? То из окон стулья швыряют, то горланят… Я вот милицию вызову!

— Мы уже тут, откройте нам дверь в подъезд, будьте добры! — Лесоповалов повысил голос.

— Открыть? Вам? А что случилось?

— Жилец ваш с балкона упал!

— Какой жилец?

— Да он над нами издевается! — вскипел Лесоповалов. — Вы что, русского языка не понимаете? Вы не хулиганьте, гражданин, откройте дверь представителям закона!

— Это вы хулиганите в три часа ночи! — огрызнулся гражданин наверху. — Милиция — ври больше давай. Я вот сейчас вам открою, а вы по квартирам шастать начнете. А у нас тут полдома на дачи уехало!

— Сегодня пятница. Многие еще с вечера на дачи отчалили, — сказал Колосов. — Эй, гражданин; да вы окно откройте, посмотрите, убедитесь, что мы не воры, а милиция!

— Так я тебе и открыл!

Дверь в подъезд отворила им сердобольная старуха с пятого этажа, разбуженная шумом. Не проснись она — все бы точно затянулось до утра.

— Если кто и был там с ним наверху, в квартире кто ему выпасть помог, так он давно уже оттуда ноги сделал, пока мы тут орали-препирались, — с досадой заметил Лесоповалов.

— Но из подъезда никто не выходил, — сказал Колосов.

— А может, это его сосед? Утек к себе и заперся. Докажи теперь, был он там с ним или нет. Пили вместе или же…

— Запах алкоголя есть. И довольно сильный, — Никита посмотрел на труп, — Сразу чувствуется.

— Ну вот, пили вместе, потом ссора, потом драка. Помнишь: мы грохот-то на балконе слышали — ну! А потом один другого и сбросил. И понесла нас с тобой нелегкая за раскладушкой как раз в тот момент, когда это случилось!

Однако, как только они попали квартиру под номером сто сорок восемь на восьмом этаже, ту самую, стало ясно — скоропалительные выводы Лесоповалова не верны.

Пришлось ждать — пока искали понятых, пока ждали участкового, пока поднимали с постели представителя ЖЭКа. А потом оказалось, что надо вызывать и спасателей. Колосов попытался сам открыть дверь — хоть это была и крепкая железная дверь, замки на ней были вполне типовые, а с ними он уже не раз имел дело в подобных ситуациях, но…

— Все, Константин, звони спасателям, — сказал он, отступаясь.

— Сам не можешь открыть? Ну-ка, дай я попробую!

— Замки открыты — и верхний, и нижний, — сказал Никита, — но дверь заперта изнутри на задвижку. Теперь только весь блок вырезать.

— На задвижку? Ну тогда получается, может, оно и к, лучшему, а? — Лицо Лесоповалова просветлело. — Значит, он один там был, раз на задвижку-то изнутри… Значит, сам и упал. Несчастный случай или самоубийство.

— Сначала надо квартиру осмотреть, затем гадать, — сказал Никита. — Сколько сейчас уже? Пять часов? Пойдем чаю, что ли, крепкого выпьем, пока автоген привезут.