Внутри плодов было сладкое молочко, и лани с нежными глазами также охотно делились своим молоком, чтобы накормить маленького незнакомца, и львица Шигра часто украдкой подползала к домику, ложилась около ребёнка и, тихо мурлыча, кормила его.

Итак, малыш процветал, становился больше и крепче с каждым днём, а Несил учила его говорить, ходить и играть.

И мысли, и слова его были добрыми и нежными, потому что нимфы не знали, что такое зло, и их сердца были любящими и чистыми. Он стал любимцем обитателей Леса. Ак своим декретом запретил птицам, зверям и гадам нападать на него, и поэтому Клаус без страха мог гулять там, где хотел.

Скоро и другие бессмертные узнали, что нимфы Бурзи приняли человеческое дитя и что это было сделано с позволения Великого Ака. Поэтому многие из них приходили навестить маленького приёмыша и разглядывали его с большим интересом. Сначала коротышки рилы, которые приходились двоюродными братьями лесным нимфам, хотя совсем на них не походили. Рилы ухаживают за цветами и растениями, так же, как нимфы ухаживают за деревьями. Они бродят по всему свету в поисках удобрений, необходимых цветущим растениям, и своей яркой раскраской распустившиеся цветы обязаны тем красителям, которыми рилы поливают землю и которые текут по тонким венам корней и стеблям растений, помогая им расти. Доверенные им цветы постоянно расцветают и увядают, поэтому рилы обычно очень заняты, но они веселы и беззаботны, и другие бессмертные любят их.

Потом пришли карлики нуки, которые следят за всеми зверями в мире, и добрыми, и злыми хищниками. Нукам приходится нелегко, потому что многие звери не хотят повиноваться. Но в конце концов рилы справляются с ними, и некоторые правила нуков соблюдают даже самые свирепые животные. Из-за множества забот нуки выглядят старыми, усталыми и сгорбленными, а по характеру они грубоваты, так как постоянно имеют дело с дикими существами; зато их правила — единственные, помимо Законов Лесного Хозяина, которые соблюдают лесные звери.

Ещё приходили феи, опекавшие людей. Их очень заинтересовало то, что Клауса приняли в Лесу, потому что законы фей запрещают им знакомиться с их подопечными-людьми. Известны случаи, когда феи являлись людям и даже разговаривали с ними, но вообще они должны охранять жизни человеческих существ невидимо и неслышно, и если они любят одного человека больше, чем другого, то, значит, этот человек заслужил их уважение, потому что феи очень справедливы и беспристрастны. Однако мысль усыновить человеческое дитя никогда не приходила им в голову — ведь это во всех отношениях нарушает Закон. Поэтому они с таким любопытством разглядывали маленького человека, усыновлённого Несил.

Клаус бесстрашно смотрел на бессмертных, столпившихся вокруг него, и улыбался. Он смеялся, когда весёлые рилы сажали его себе на плечи, озорно щипал за седые бороды низколобых нуков и доверчиво прижимал свою кудрявую головку к нежной груди самой Королевы фей. И рилы радовались его смеху, нуки — его бесстрашию, а феи — его невинности.

Мальчик подружился с ними и узнал их Закон. Он не затоптал ни одного лесного цветка, чтобы не огорчить дружелюбных рилов. Он никогда не мешал лесным зверям, чтобы не рассердить своих друзей нуков. Фей он очень любил и, ничего не зная о людях, не понимал, что он единственный из своего племени мог дружески беседовать с бессмертными.

Конечно, Клаус скоро понял, что во всём Лесу только он не имеет себе подобных. Лес заменял ему мир. Он не знал о существовании миллионов страждущих, изнывающих от тяжёлого труда человеческих существ.

Он был счастлив и всем доволен.

Глава пятая. Лесной Хозяин Мира

Годы быстро летели в Бурзи, ибо нимфы никогда не наблюдают за временем. Даже века не меняют этих хрупких существ; они всегда всё те же — бессмертные и неизменные.

Клаус же, поскольку был смертным, постепенно взрослел. Несил беспокоило, что он так вырос и уже не хотел сидеть у неё на коленях, пить молоко — ему уже требовалась другая еда. Крепкие ноги уносили его далеко в чащу Бурзи, и там он собирал орехи и ягоды, а также сладкие полезные коренья, которые были лучше для его желудка, чем цветочное молочко. Он всё реже сидел в домике Несил и постепенно стал приходить туда, только чтобы переночевать.

Несил, которая горячо любила Клауса, не могла понять, почему так меняется характер её питомца, и, сама того не замечая, стала подчинять свою жизнь его интересам. Она охотно бродила с ним по лесным тропинкам, как и многие из её сестёр-нимф, объясняя ему все тайны гигантского Леса, повадки и характер существ, которые живут под его сенью.

Маленький Клаус научился понимать язык зверей, но не мог постичь, почему у них такие угрюмые, мрачные характеры. Казалось, только белки, мыши и кролики бодры и веселы. Но мальчик смеялся, когда пантера рычала, и гладил блестящую шерсть медведя, когда тот ревел и угрожающе скалил зубы. Ведь он рычал и ревел не на Клауса, который это хорошо знал и не обращал внимания.

Он мог жужжать, как пчёлы, он слышал поэзию цветов и знал историю каждой лупоглазой совы в Бурзи. Он помогал рилам кормить растения, а нукам — поддерживать порядок среди животных. Маленькие бессмертные считали его важной персоной, потому что ему покровительствовала Королева Зурлина и её нимфы и он пользовался любовью самого Великого Ака.

Однажды Лесной Хозяин вновь пришёл в Лес Бурзи. Он по очереди посещал все леса в мире, а их было много повсюду.

Только выйдя на поляну, где Королева и её нимфы собрались, чтобы приветствовать его, Ак вспомнил о ребёнке, которого усыновила Несил. Потом, сидя, как обычно, в кругу прелестных бессмертных, он увидел широкоплечего рослого юношу, который уже доставал самому Хозяину до плеча.

Ак помолчал, нахмурившись, и, склонив голову, стал внимательно рассматривать Клауса. Ясный взгляд юноши говорил о том, что он бесстрашно принял вызов, и Хозяин вздохнул с облегчением, увидев покой в глубине его глаз и прочитав историю его храброго, чистого сердца. Однако, сидя рядом с прекрасной Королевой, пока Золотой Кубок, наполненный нектаром из редких цветов, передавался по кругу, Лесной Хозяин был странно молчалив и сдержан и в задумчивости всё поглаживал бороду.

Когда наступило утро, он отозвал Клауса