Крэг молчал, пока она плакала, приложив к глазам изящный кружевной платочек. Я лично разрывался от желания сказать хоть что-нибудь, что облегчило бы горе этой девушки и успокоило ее.

– Оказывается, мистер Локвуд явился к отцу по делу, обнаружил, что наружная дверь в коридор открыта, и вошел. Никого поблизости он не увидел, но свет в кабинете горел. Он заглянул туда. И там был мой отец…

Сеньорита де Мендоза замолчала. Несколько минут она не могла говорить.

– А мистер Локвуд – кто он такой? – ласково спросил детектив.

– Мы с отцом не очень долго живем в этой стране, – ответила девушка, стараясь говорить на правильном английском, несмотря на обуревавшее ее горе. – Мы приехали сюда… с партнером отца по бизнесу… предпринимателем… мистером Локвудом.

Она снова помолчала. У меня сложилось впечатление, что Инес и вправду живет здесь недолго и понятия не имеет, откуда ждать помощи в этой странной северной стране. Но, едва начав говорить, юная перуанка уже не могла остановиться.

– Ох, я не знаю, что произошло с моим отцом! – порывисто воскликнула она. – Но в последнее время он стал просто не похож на себя! Иногда мне думалось, что он… как вы это называете… теряет рассудок. Наверное, мне следовало бы посоветоваться насчет этого с доктором…

Она опять на миг умолкла, изо всех сил стараясь совладать с собой.

– …Но теперь врач уже не поможет. Теперь все в руках детектива… В руках того, кто больше чем просто детектив. Вы не можете его вернуть, но вы можете…

Девушка не договорила, но и так было ясно, что она имела в виду – правосудие и отмщение.

Я слышал, что женщины Лимы славятся своей красотой и мелодичными голосами, и сеньорита Инес подтверждала эти слухи. Ее глубокие карие глаза смотрели с мольбой, тонкие деликатные губы дрожали, когда она продолжала свою странную историю, а ее мягкий музыкальный голос, очаровательно выговаривающий английские слова, звучал куда приятнее обычного латиноамериканского говора.

– Раньше я никогда не видела отца в таком состоянии, – запинаясь, продолжила она. – Перед кончиной он несколько дней подряд только и говорил, что о «большой рыбе», peje grande, что бы это ни значило, и о проклятии Мансиче…

И тут нервы сеньориты наконец не выдержали. Воспоминания о последних днях жизни отца оказались для нее слишком тяжелы; а может, она снова ясно представила, чем закончилось странное «безумие» дона Луиса. Не успел Нортон, который как раз открыл рот, задать ей какой-то вопрос, как Инес сдавленным голосом извинилась и выбежала из комнаты.

Сыщик повернулся к Аллану, но дверь кабинета внезапно распахнулась, и оттуда шагнул наш друг, доктор Лесли. Увидев нас в гостиной, он несказанно удивился.

– Как, и вы здесь, Кеннеди? – спросил он, когда Крэг пожал ему руку и представил профессора Нортона. – И Джеймсон тоже? Снова ищете дело, которое поставит вас в тупик? Хм. Возможно, вы его наконец-то нашли.

Коронер провел нас в кабинет, где только что проводил расследование.

– Очень странное дело, – заявил он. – Сеньора Мендозу нашел здесь примерно в полночь его деловой партнер, мистер Честер Локвуд. Нет никаких улик, говорящих о том, кто убийца. Ни один замок не взломан. Я как следует допросил парня, дежурившего в коридоре прошлой ночью: когда стемнело, он, похоже, надолго отлучился со своего поста. Да, он видел, как Локвуд вошел, и провел его к лифту, а потом доставил на шестой этаж. Вот и все, что мы смогли выяснить у коридорного, кроме того, что дверь в квартиру была открыта. Возможно, кто-то приходил, пока парня не было. Этот кто-то проник в квартиру, а после улизнул по лестнице, а не на лифте. Скорее всего, так все и случилось. Судя по всему, никто не воспользовался ни окнами, ни пожарным выходом: на них нет отпечатков и следов. Вот и все, что мы имеем, не считая открытой двери в квартиру. Итак, кто-то вошел, когда коридорного не было, поднялся сюда по лестнице, побывал в квартире, а после по лестнице же сошел вниз. Но кто открыл ему входную дверь? Не иначе как сам Мендоза.

Мы подошли к кушетке, на которой лежало прикрытое простыней тело. Доктор Лесли откинул простыню.

Самым ужасным было лицо убитого – застывшая гримаса страха, кошмарный невидящий взгляд и темные, почти фиолетовые пятна на коже. Все тело было сведено судорогой. Но именно лица и его выражения мне никогда не забыть – выражения боли и ужаса, не поддающееся описанию.

Сеньор де Мендоза был человеком плотного сложения, а его глаза под кустистыми бровями походили на черных жуков. Даже сейчас, если отвлечься от его жуткой гримасы, этот господин выглядел респектабельным и ухоженным, с коротко постриженными волосами и аккуратными усами. Аллан Нортон не зря упоминал, что в своей стране покойный был влиятельным деловым человеком.

– Вот самое примечательное, мистер Кеннеди, – сказал Лесли, показывая на грудь мертвеца. – Видите эту рану? Я не могу определить, послужила она непосредственной причиной смерти или нет. Конечно, рана скверная, кто будет возражать. Но должно быть кое-что еще. Посмотрите на его зрачки, обратите внимание, как они сужены. И легкие у него переполнены кровью. Все признаки говорят об асфиксии. Однако на шее нет никаких признаков удушения, без которых было бы не обойтись, если бы он и вправду умер от нехватки воздуха. Причиной смерти не может быть светильный газ, и мы не нашли никакого сосуда, в котором мог бы храниться яд. Я просто не могу понять, в чем тут дело.

Крэг наклонился над телом и несколько минут внимательно смотрел на него, а мы с Нортоном, стоя поодаль, молчали, угнетенные ужасным видом трупа на кушетке.

Потом детектив проворно выдавил несколько капель крови из раны в пробирку, которую достал из маленького чемоданчика: он брал его с собой в экстренных случаях, чтобы сохранить материалы для дальнейшего исследования.

– Вы сказали, что у похищенного кинжала был трехгранный клинок, Аллан? – в конце концов спросил он, не прерывая беглого осмотра.

– Да, и еще одно лезвие, которое выбрасывалось автоматически, если нажать определенную точку на рукоятке. Тогда трехгранное лезвие разделялось на три, чтобы дать место внутреннему клинку.

Как только археолог описал кинжал инков, Кеннеди распрямился и обвел нас всех многозначительным взглядом.

– Клинок был отравлен, – уверенно заявил он. – И у нас есть улика, которая ведет к исчезнувшему кинжалу. Мендоза был убит именно им!

– Мне бы хотелось еще раз побеседовать с сеньоритой Инес, – заметил Крэг несколько минут спустя, когда мы вместе с доктором Лесли и профессором Нортоном вернулись в гостиную, закрыв дверь в кабинет.

Аллан послал служанку проверить, в состоянии ли юная леди вынести еще один допрос, а коронер тем временем получил срочный вызов на другое дело.

– Вы дадите мне знать, если что-нибудь обнаружите, Кеннеди? – спросил он, пожимая нам на прощание руки. – А я, со своей стороны, тоже буду держать вас в курсе дела. Этот яд полностью сбил меня с толку… пока. Знаете, мы вполне можем работать над этим делом вместе.