На другой стороне улицы Мятного Хлеба стоял мальчишка-разносчик.

Еще одно убийство? Третье за пять дней?

Крейн… это же брат первой жертвы! Скромный парень, Сиэлла помнила его по салонным сборищам. Тоже прятался по углам.

Сиэлла почувствовала, как ее начинает бить озноб. И прохлада первого дня осени здесь была ни при чем.

Словно завороженная, она пересекла улицу, не обращая внимания ни на что, чем сильно рассердила возницу очередного экипажа, едва не попав под копыта несущихся лошадей. Пропустив мимо ушей грязную ругань, она подошла к мальчишке и сунула руку в карман. Нащупав ассигнацию, протянула ее разносчику.

– Дай одну, – отрывисто сказала она.

Разносчик глянул на достоинство ассигнации и скривился. Пять медянок, ровно столько, сколько стоит один экземпляр. И не скажешь теперь, что сдачи нет, «но ведь вы же так щедры, благородная госпожа!».

Как только газета оказалась в ее руках, Сиэлла впилась взглядом в центральный заголовок.

«Новое убийство благородного. У Крейна остался последний сын, неужели и его ждет страшная участь?»

Статья была большой, и яд в адрес магполиции буквально сочился из страниц. На самом деле Силь не считала это правильным. Она была уверена, что детективы делают все, что могут. Такое громкое дело… если бы маньяк убивал простолюдинов, возможно, такой шумихи бы и не было…

Но третьей жертвой опять стал благородный. Из статьи было понятно, что газетчикам удалось увидеть тело, но комментариев от магполиции они не дождались. Со смаком и подробностями было расписано то, что и так было известно наперед. У жертвы отрубили пальцы правой руки, распотрошили и вытащили печень. В сюртуке был туз пик. И опять тело нашли неподалеку от ратуши.

Как будто в насмешку над мэром.

Сиэлла нахмурилась. Правая рука… она хорошо помнила, что первую жертву лишили пальцев левой руки. А что насчет торговца рыбой? Кажется, про него не было написано ничего…

Но одно было понятно точно. Теперь – это было ясно как день.

Туз не остановится. Кем бы он ни был.

– Силь! – На плечи опустилась тяжелая ткань, и Сиэлла, испуганно вздрогнув, обернулась.

Элдж виновато смотрел на нее, и в его глазах плескалось отчаяние.

– Ты зачем убежала? Холодно…

Он, оказывается, накинул на нее свой плащ, и только сейчас Сиэлла поняла, что первый день осени действительно выдался холодным. Потому что сейчас по ее телу разливалось блаженное тепло.

И она не знала, что именно ее сейчас согревает: теплая ткань или присутствие Элджа.

Сиэлла свернула газету и сунула ее под мышку.

– Они сильно рассердились, да? – спросила она.

Элдж криво усмехнулся.

– А как ты думаешь? Твой отец не любит непослушания. Тебе лучше вернуться.

Чувство полнейшей безнадежности охватило ее. Она знала, почему Элдж выглядит виноватым. Он любил ее, но не мог помешать отцу сломать ей жизнь.

Сиэлла судорожно выдохнула и скинула плащ. Выпрямилась, расправила плечи и вздернула подбородок.

Омирша будто бы затихла, затаила дыхание, наблюдая за ней. Гвалт и шум заволокло пеленой, и звуки достигали ее слуха словно сквозь затычки. Единственное, что она слышала ясно и четко, – дыхание Элджа. Ей казалось, что, если она прислушается, сможет разобрать биение его сердца.

Сердца, рядом с которым ее собственное начинало биться быстрей.

Но им нельзя.

Не судьба.

Еще раз выдохнув, Сиэлла похлопала Элжа по руке и двинулась к воротам. Сейчас она зайдет в дом, закроется в своей комнате и немного поспит. При этой мысли резь в желудке стала невыносимой…

Да она лучше умрет, но не выйдет замуж за циничного ублюдка и игрока! Но смерть от голода – это слишком долго.

И мучительно.

Отгоняя малодушное желание отправиться на кухню и съесть хотя бы краюшку черного хлеба, Сиэлла быстро прошла по каменной дорожке через сад, поднялась на крыльцо и… нос к носу столкнулась с отцом.

Прищуренные глаза и гневно раздувавшиеся ноздри не обещали ничего хорошего, и она решила, что лучшая защита – это нападение.

– Вот! – Она вытащила газету и помахала ею перед носом опешившего отца. – Третье убийство! Вы собираетесь выдать меня замуж в то время, когда по улицам Омирши бродит маньяк!

К сожалению, отец быстро пришел в себя. Он вырвал газету из ее рук и уставился на заголовок.

– При чем здесь Туз? – скривив губы, спросил он. Его тоже впечатлила статья, как бы он ни пытался это скрыть.

– При том, что я не собираюсь играть свадьбу в темное время! Я знала Динара Крейна…

– Ты была едва с ним знакома… – процедил отец. – Собираешься носить по нему траур?

– А может быть, и да! – беспомощно воскликнула Силь, понимая, что проиграла. С чего ей вообще пришло в голову приводить подобный аргумент? К сожалению, серийный убийца никак с ней не связан и она не может использовать его против нежеланной свадьбы.

Интересно, а если Тузом окажется Нейтан Тинклер? Сиэлла даже усмехнулась этой неожиданной мысли. Тогда уж отец точно не сможет ее ему продать. И как было бы приятно сказать: я же говорила, что он мне не подходит.

Увы, отец не дал ей всласть насладиться этими мыслями, сказав:

– Отправляйся в комнату и приведи себя в порядок. Твой будущий жених прислал записку. Он хочет посетить нас, обсудить кое-что. И я хочу, чтобы сегодня ты встречала его рядом со мной.

– Нет! – вскричала Сиэлла. – Папа, пожалуйста!

– Хватит, Силь, – непреклонно ответил отец. – Ты избежала уже двух встреч, притворяясь больной или уставшей. Сегодня ты с ним встретишься. И мне все равно, как ты себя чувствуешь.

С этими словами отец развернулся и пошел в гостиную, оставив Сиэллу одну.

Только сейчас она обнаружила, что все это время они разговаривали через порог.

А обернувшись, увидела, что Элдж стоит у ворот и на его лице застыло отчаяние.

Она горестно вздохнула и зашла в дом.

Ей хотелось умереть.

Больше никого не встретив, она добралась до своей комнаты и закрыла дверь на ключ.

Что же делать? Встречаться с Нейтаном ей не просто не хотелось – даже мимолетная мысль о нем бросала в дрожь.

Сев на кровать, она вытянула руки и стала бездумно разглядывать свои ладони. Разум будто покрылся слоем степной пыли, мысли текли медленно, вязко, словно сосновая смола.

Наверное, это от голода. Скорее всего, это именно так. Энергии почти не осталось, она истратила все на пробежку за газетой. Может быть, стоит прикинуться сумасшедшей?

Кажется, у нее это получится очень хорошо! Просто отпустить себя… наговорить Тинклеру странных вещей… он сам сбежит!