— Так что, товарищи, мы видим, что никакое соглашение с оккупантами невозможно, — сказал Мелик Узза, подняв взгляд, — и наш единственный шанс на освобождение — вооруженная борьба!

— Правда с нами! — истово заорали в разных концах площади.

— С нами! — прошептал Камаль, вскидывая руку со сжатым кулаком. В этот момент он был готов грызть проклятых оккупантов зубами, отдать свою жизнь, лишь бы они убрались с Селлаха.

Виктор Зеленский чуть сдерживал эмоции личности-маски, не позволяя ей выйти из-под контроля. Он, как и любой оперативный агент Службы Экстремальной Социологии, в совершенстве владел искусством вживаться в характер другого человека.

Сейчас он двигался и говорил как Камаль Ахмед, уроженец северной части экваториального континента Селлаха. Даже большей частью думал и чувствовал как абориген колонии, лишь иногда, в особенно важные моменты, позволяя себе быть собой.

— Хорошо, товарищи. Я вижу, вы меня правильно поняли, — сказал Мелик Узза, дождавшись, пока крики стихнут. — Теперь перейдем непосредственно к занятиям.

Занятия состояли в том, что ведущий выкрикивал лозунг, а остальные хором его повторяли. Лозунгов насчитывалось много, и процедура длилась не меньше получаса.

— Верным курсом к победе под руководством товарища Кади! — орал Камаль Ахмед вместе с остальными.

— Борьба — дорога к свободе, счастью и жизни! — выкрикивал Мелик Узза.

— Нет мира оккупантам! Земля должна гореть под их ногами!

— В наших сердцах горит огонь свободы!

— Федерация, вон с Селлаха!

По окончании политзанятий у Камаля болело натруженное горло, а голова была тяжелой, будто шар из свинца.

— Отлично поработали, товарищи, — сказал Мелик Узза. — Все свободны. Правда с нами!

Камаль поднялся с земли и отряхнул штаны.

— Так, все за мной! — не дал отряду расслабиться Махмуд Адди. — Сначала в барак, за мачете и мешками, а потом двигаемся в лес, за «чертовым сапогом».

Шагая вслед за командиром, Камаль думал, что сегодня им еще повезло. Находящихся на базе бойцов Армии Освобождения могли отправить копать яму для нового склада или таскать воду из протекающей неподалеку речушки. Работа находилась всегда.

Завернули в барак, где «вооружились» мешками и длинными ножами, после чего через южный проход вышли в лес.

Солнце поднялось высоко, и в джунглях царила душная жара. Под ногами хрустела подстилка из ветвей и листьев, в кронах противными голосами орали похожие на покрытых перьями летучих мышей существа, по принесенной с Земли привычке именуемые «птицами».

— Так, все наверх, — сказал Махмуд Адди, когда они добрались до заболоченного участка. Стволы и ветви растущих тут деревьев были в изобилии усеяны черными наростами «чертового сапога».

Камаль перевесил мешок на грудь, зажал в зубах мачете и полез на толстое, раскидистое дерево. Добрался почти до самой верхушки, устроился в развилке и перехватил мачете рукой.

Первый «чертов сапог», чей «каблук» был раздвоен и напоминал копыто, он срубил с одного удара. Внутри темный и гладкий, снаружи гриб выглядел белым и бархатистым.

Очередным ударом Камаль чуть не отрубил себе палец. Некоторое время посидел, посасывая кровоточащую ранку и отходя от шока. Собственная кровь была соленой и приятной на вкус.

— Эй, чего замер? — донесся снизу крик. Махмуд Адди, как обычно, ухитрялся видеть все.

— Я работаю, товарищ командир, — поспешно сказал Камаль и замахнулся на следующий гриб.

40-й день 136 года летоисчисления колонии Селлах, база Армии Освобождения

Пораненный днем палец дергало болью, ныли ссадины на локтях и бедре. Мышцы, натруженные за время лазания по деревьям, давали о себе знать не хуже больных зубов.

Камаль лежал в душной темноте барака, вслушивался в сопение дремлющих товарищей и выжидал.

Сегодня, несмотря на усталость, ему не придется спать.

Виктор взял тело под контроль и, используя освоенную во время обучения методику, расслабил все мышцы. По туловищу прошла волна тепла, в кончиках пальцев закололо.

Теперь «призрак» был готов к действию.

Двигаясь бесшумно, точно кошка, он откинул одеяло и встал. Лег последним, уже в темноте, и поэтому никто не видел, что Камаль Ахмед лежит в одежде. Опустившись на корточки, сунул руку под кровать и нащупал прикрепленный к ней снизу небольшой предмет.

Пронести его на базу Виктору стоило немалого труда. Новичков на входе безжалостно обыскивали, не стесняясь перерыть вещи и отодрать каблуки. И все же агент СЭС ухитрился доставить внутрь охраняемого периметра несколько блоков миниатюрного оборудования.

Наступила пора пустить в дело один из них.

Внутри барака было темно, точно в брюхе у кита, и к выходу Виктор шагал осторожно, больше всего опасаясь налететь на стул или кровать. Но обошлось, до двери он добрался без шума.

Прислушался — дневальный в предбаннике, товарищ Усама Ибн-Идриси, негромко похрапывал. Он всегда ухитрялся спать на посту, просыпаясь за десять минут до подъема.

Такую его особенность Виктор подметил еще в рейде и именно поэтому выбрал эту ночь.

Приоткрыв дверь чуть-чуть, чтобы она не скрипнула, протиснулся в щелку. Усама спал, откинувшись к стенке, но не выпуская из рук излучатель. Виктор проскользнул мимо него и оказался на улице.

Тут тоже было темно, покачивались и шумели в вышине кроны, там и сям сквозь них просвечивали звезды. Далеко в джунглях ритмично и немузыкально орала какая-то тварь.

Виктор хорошо знал, где стоят часовые и как ходят патрули. Маршрут, рассчитанный так, чтобы не столкнуться с ними, вел в северо-западную часть базы. Там, огороженный забором, за который мало кого пускали, высился двухэтажный особняк, где обитал товарищ Кади.

Первая часть пути, до площади, не представляла особого труда. Виктор просто обошел столовую, чтобы избежать тщательно охраняемого участка рядом со штабом.

Пробрался за трибуну и тут, около самого забора, увитого ползучими растениями, затаился и принялся наблюдать. Дом лидера Армии Освобождения охраняли бойцы особого подразделения, готовые стрелять на любой подозрительный шорох.

Окна особняка были прикрыты изнутри так, чтобы не пропускать свет, но какое-то его количество все же просачивалось наружу. Кроме того, часовые не могли стоять неподвижно и бесшумно. Они чесались, сопели, позевывали и тем самым выдавали свое расположение.

Виктор следил за ними с полчаса, пока не понял, что уязвимым является участок около самого периметра.

От растений на заборе исходил сильный запах гниющей травы, но на ощупь они были свежими. Виктор легко подтянулся и перекинул тело на ту сторону. Доски под ним чуть скрипнули, и он упал наземь, истово надеясь, что скрипа никто не заметил.