class="p1">Смерть постигла великого князя Владимира Святославича в тяжелое, суровое время. Сама смерть эта была стартом к кровопролитию, в которое окажутся вовлечены все земли Киевской Руси. И хотя кончина князя, в силу возраста и наблюдаемого дряхления, была ожидаема, но, как всегда, случилось все неожиданно. А потому все, и прежде всего сторонники Бориса Ростовского, оказались не подготовлены к борьбе за власть. Поэтому смерть князя хоть на какое-то время хотели скрыть. Тайно, глубокой ночью не через двери, а через разобранный пол тело князя, завернутое в ковер, спустили на веревках на землю и ночью же, привезя его без всякого сопровождения в Киев, положили близ надгробия жены, базилиссы Анны, в церкви Пресвятой Богородицы. Мы даже не знаем, успели ли к утру изготовить гроб, или тело самого могущественного человека на русской земле оставалось завернуто в ковер. А далее случилось то, в чем должно видеть подлинную оценку жизненного пути Владимира Святославича: скрыть его кончину не удалось, и огромные толпы людей самого разного происхождения стали с утра сходиться к храму. «Сошлись люди без числа, – пишет Нестор, – и плакали по нем. Бояре, как по заступнику страны. Бедные же – как о своем заступнике и кормителе». Примечательно, что никто из сыновей к похоронам Владимира Святославича не имел отношения – великого князя и «крестителя Руси» провожал, демонстрируя искреннюю и великую скорбь, народ. Тело упокоившегося первого христианского правителя Руси было положено в мраморный гроб, который при всеобщем плаче и молитвах был установлен в церковной крипте, подле захоронения базилиссы Анны.

Владимир Святославич, как и всякий иной государь, был человеком сложной судьбы, личностью мощной, властной и многообразной, о чем свидетельствуют многие страницы летописей. Его нельзя было отнести к числу «политических вегетарианцев», да и, надо сказать, при этом качестве он не только не удержался бы во власти, но даже и не вошел бы во власть. Всеми средствами, в том числе и самыми суровыми, которые были в его распоряжении, Владимир Святославич пользовался в равной степени искусно и решительно. Его никак нельзя назвать государем мягким или непоследовательным. Но всякое действие Владимира Святославича во время его нахождения на великокняжеском «Золотом столе» преследовало упрочение и процветание Руси. Он был истинным строителем государства и столь же истинным отцом своих подданных. Если им и совершалась какая-либо суровость, если временами могучая длань власти пригибала к земле, то все знали, что причиной тому не бездумный произвол, но вынужденная необходимость, имеющая конечной целью общую пользу. Народ за тридцать пять лет пребывания Владимира Святославича во главе Руси хорошо узнал его, оценил и привык ему доверять. Народ и провожал своего государя как своего общего отца – сурового, но справедливого, властного и заботливого.

Люди стояли плотной массой и исполненные искренней скорби вокруг огромной и роскошной церкви Пресвятой Богородицы. Люди стояли и в самой церкви, обступив гроб великого князя. Никто не организовывал их, никто не сгонял и не наставлял, как надлежит себя вести. Они пришли по зову сердца, по собственной воле, являя тем великую благодарность усопшему за его непростую и заполненную трудами жизнь во благо Руси.

Этой жизни было около шестидесяти лет. Сказать точнее невозможно: обычно указывается, что Владимир Святославич родился до 960 года. Его отец в 970 году, отбывая на очередную войну и намереваясь окончить дни свои на берегах Дуная, внял просьбам новгородцев и дал Владимира им в князья. Тот был еще очень молод, но, судя по всему, из детского возраста уже вышел: ему было больше десяти лет. Когда родился у Владимира первенец Вышеслав (то ли от «чехини», то ли от «норвежской княжны Олавы»), шел 977 год. Таковы единственно известные сегодня (и уже с давних пор) временные рамки, определяющие рождение Владимира Святославича: вторая половина 950-х годов.

Время, когда родился Владимир Святославич, было полно событий поистине исторических. Основатель Священной Римской империи Оттон Великий в ожесточенной битве при Лехе разгромил венгерские орды Арпадов и навсегда остановил венгерские разрушительные набеги на Европу. И тот же Оттон Великий направил к княгине Ольге в Киев свое посольство, которое возглавил епископ Адальберт. Сама же Ольга двумя-тремя годами до того совершила поездку в Константинополь, где император Константин Порфирогенет встречал ее с великим почетом, и где в дворцовой церкви Буколеона[7] княгиня приняла Крещение. В это же время византийские войска, сломив оборону арабов, вышли к берегам Евфрата, демонстрируя политическую и военную мощь империи ромеев при Македонской династии. На западе, у берегов Атлантики, на Пиренейском полуострове разгоралась Реконкиста – борьба христиан против арабской династии Кордовско-Аббасидского халифата. А на востоке, на берегах Тихого океана завершилась эпоха У-дай, известная как «Время пяти династий и десяти царств»; армия избрала императором полководца Чжао-Куань-иня и началась история династии Сун и последнего домонгольского объединения Китая.

Рождение от святославовой наложницы Малуши Любечанки в деревне Будятине ребенка, нареченного впоследствии Владимиром, прошло незаметно. Да и где это Будятино – никто не знает: то ли на Волыни, то ли в земле радимичей, где-то на реке Сож, то ли где-то под Псковом. Даже сама мудрая Ольга, наложившая, как свидетельствует Никоновская летопись, опалу на свою ключницу «за прелюбодейство», не могла предположить, какое грандиозное будущее у новорожденного. Что именно этот никем, кроме матери, не желаемый ребенок станет подлинным продолжателем дела своей великой бабки, что именно он определит на века исторические судьбы народов Восточной Европы. Рождение Владимира прошло незамеченным современниками. Но это рождение с полным основанием следует отнести к событиям огромного исторического значения, никак не меньшим, чем прочие, имевшие место в середине X столетия.

Глава 2. Корни

Начало истории того, кто в значительной степени определил на века судьбу восточнославянских народов, погружена в те времена, когда конфедерацией племен, раскинувшихся с севера на юг от Ладоги до Днепровских порогов, известной как Киевская Русь, управляла княгиня Ольга. Ко времени рождения Владимира она была вдовой минимум уже лет десять. Ее супруг, князь Игорь Рюрикович[8], с которым они прожили вместе долгих более чем сорок лет, погиб в Древлянской земле. Предание, отлитое в завершенную летописную форму Нестором, возлагает вину и на самого князя, искусившегося возможностью повторного сбора дани, и на его дружину, жаждавшую легкого и незаконного обогащения, и, естественно, на самих древлян. В неразумность многоопытного князя, всю свою жизнь совершавшего полюдье и в совершенстве знавшего все сопряженные с ним традиции и