джентльмены. Давайте будем вести себя цивилизованно, — предупреждает мистер Джаред.

— Артур, я кое-что унюхал, когда ты прошел мимо, и просто бы хотел узнать, помыл ли ты с утра свою задницу. Судя по твоему внешнему виду, предполагаю, ответом станет «нет», — ухмыляется Оуэн, отчего весь класс взрывается смехом.

— На самом деле это запах твоей матери. Я драл ее всю ночь.

— Ах, ты мудила, — рычит Оуэн.

— Самое время дать тебе по роже, — объявляет Кенни.

Если в этом году я еще хоть раз ввяжусь в драку, меня точно выпнут из школы, но если Кейд и его дружки желают поиграть — без проблем.

Они считают, я стану легкой мишенью, раз ни с кем не дружу и всегда хожу один, но в этот раз просчитались. Даже если накинутся на меня втроем, мне плевать. Я с нетерпением жду этой конфронтации, и мгновенно становлюсь настороже, готовый броситься на них первым.

— Хватит! — рявкает мистер Джаред.

Кейд, Оуэн и Кенни входят в команду по лакроссу, так что достаточно сильны.

Я, может, больше и не играю в футбол, но выгляжу таким же большим, благодаря ночным тренировкам, заменяющим сон.

— Мистер Джаред, разве это не опасно — находиться рядом с психически больным человеком? — спрашивает Кейд с напускным беспокойством.

— Все знают, что ты носишь свои кожаные браслеты, чтобы скрыть шрамы от лезвий. Как насчет того, чтобы закончить начатое и присоединиться к своему дохлому братишке? — добавляет Кенни.

И тут я взрываюсь.

Мне похуй на то, что говорят обо мне окружающие, но мой брат — под запретом.

Я встаю, поднимаю парту и бросаю ее через весь класс. Она попадает прямо в Кенни, и теперь парень валяется в отключке. Помещение наполняют потрясенные вздохи и громкие «браво». Я слышу, как мистер Джаред по рации вызывает охрану, но отвлекаюсь на Кейда с Оуэном, которые набрасываются на меня. Отклоняюсь в сторону и бью Оуэна кулаком в горло. Он падает на колени, хватаясь за шею.

Двое повержены, остался еще один. Проще простого.

Я приседаю, когда Кейд замахивается кулаком мне в лицо. А затем бью парня в бок, убеждаясь в том, что вложил в удар всю свою силу. Звук треска наряду с криком боли приносит удовлетворение.

Я сломал ублюдку ребра.

В этот момент в класс врываются двое охранников.

— Так и знал, что это ты, — вздыхает один из них.

— Ну, ты ведь меня знаешь, Тони. Мой день не задастся, если я не испорчу его на хрен, — мы называем друг друга по имени, с тех пор, стали хорошими «знакомыми».

— Пошли. Ты знаешь правила.

Следую за Тони без возражений, пока другой охранник вместе с мистером Джаредом поднимают тех уродов.

Что ж, похоже этот день станет последним в Академии «Блэквуд».

Глава 2

Арт

Я сижу на стуле рядом с кабинетом директора Патрика. Уверен, что тот уже успел нажаловаться моей матери. Наверняка, они с дедом только и ждут моего возвращения домой.

Провожу рукой по лицу.

Сейчас у меня нет желания разбираться с этой херней, потому что я вот-вот выйду из себя. Лучше побыстрее отсюда свалить. Какой смысл сидеть здесь и ждать, если я и так уже знаю, о чем пойдет речь?

Встаю со стула, намереваясь уйти, но директор Патрик успевает открыть дверь своего кабинета.

— Арт, пожалуйста, проходи и садись.

Медленным шагом я захожу внутрь.

— Лучше постою.

— Тебе ведь известно, что это была последняя капля и больше так продолжаться не может?

Я пожимаю плечами.

— Ну и что в этом необычного?

— Арт, ты не можешь идти по жизни с таким наплевательским отношением.

Попытка самоубийства в конце концов самый жалкий выход из ситуации.

Мне предстоит прожить каждый блядский день, позволяя вине за смерть Коула безжалостно терзать мою совесть.

Страдание — мой постоянный спутник, с восхода солнца и до его заката.

Я не заслуживаю покоя.

— Что же делать, если таков мой план.

— Я знаю, что последние несколько лет оказались для тебя непростыми, и смерть твоего брата…

— Даже не собираюсь это выслушивать, — любое упоминание Коула как выход на минное поле.

Лучше уйти.

— Мне жаль. Понимаю, что для тебя это тяжелая тема.

— Да пошли вы.

— То, что произошло сегодня — серьезная ситуация. У Кейда сломаны несколько ребер, у Кенни сотрясение мозга, а Оуэн едва может говорить. Их увезли в больницу. Тебе могут выдвинуть обвинения в избиении.

— У моего деда денег больше, чем у самого Бога. Так что он вполне может купить молчание их родителей. Мир вращается, благодаря деньгам. К тому же, не я начал драку. Я лишь закончил ее, потому что вправе себя защищать.

— Очевидцы говорят, что ты нанёс удар первым.

— Ну, такое случается с козлами, которые упоминают моего брата, — ухмыляюсь я.

— Это не смешно.

— Вот здесь вы ошибаетесь. Жизнь — та еще шутка с паршивым концом.

— Ты отчислен, причем прямо сейчас.

— Скажите мне что-то, чего я не знаю.

— Тони проведет тебя до шкафчика, чтобы ты смог забрать свои личные вещи.

— Единственное место, которое я предпочел бы — это ворота школы.

Покидаю кабинет директора с Тони, плетущимся на хвосте.

— Подожди, — зовет он, когда я собираюсь выйти из здания.

Продолжаю идти, не сбавляя шага.

— Что?

— Ты хороший парень. И у тебя куча возможностей. Просто не испорть себе жизнь.

— К сожалению, у меня нет будущего, — отвечаю я, а затем пересекаю школьную территорию и запрыгиваю на свой мотоцикл «БМВ» R1200GS. Завожу двигатель и выезжаю с парковки.

Я езжу без шлема — у меня нет страха перед смертью. Я лишь боюсь жить. Решаю не ехать домой, чтобы не встретиться со своей матерью и стариком. Им придется подождать, если они желают скормить мне свои дурацкие речи.

***

Возвращаюсь домой через несколько часов после заката солнца. Я ввожу код у ворот, прежде чем продолжить свой путь к большому особняку. Когда заезжаю в гараж, то замечаю «Буггати Шерон», принадлежащий деду, и стоящий рядом «Феррари ЛаФеррари Аперта», на котором ездит моя мать. Заглушаю двигатель, а затем прохожу через прихожую, направляясь на кухню, где и нахожу свою семейку, сидящую за кухонным островком и ожидающую меня.

Я же говорил.

На лице