Этим утром Хети, как обычно, отправился к своему деду Дьедетотепу. Он был очень привязан к старику, с которым у него было много общего. Дьедетотеп выглядел молодо для своих пятидесяти лет. Столь долгая жизнь и прекрасное здоровье были для того времени явлением удивительным. Вне всяких сомнений, Дьедетотеп был любим богами, особенно Уаджет — богиней-коброй, покровительницей древнего города Буто. Даже имя его переводилось примерно как «удовлетворенная змея», что неудивительно: в семье Дьедетотепа от отца к сыну передавались секреты обращения со змеями и их ядами. Один из его дальних предков был рожден в племени, живущем на территории страны, которую теперь мы именуем Ливией, но потом поселился в долине Нила. Это случилось во времена, когда Антеф, царь Тебеса, пытался объединить страну после падения Древнего царства. При нем Египет поддерживал отношения с далекой Ливией, о чем свидетельствовали имена, которые египтяне давали своим собакам.

Осталось тайной, пришел ли предок Дьедетотепа в Египет по своей воле или же как военный пленник. Но, женившись на египтянке, он пустил здесь корни. Как бы то ни было, он принес с собой древнейшие знания о змеях — богатстве ливийского племени техену, о котором миру рассказали греки, правда, называли они этих людей псиллами. Укус кобры или гадюки не приносил ни малейшего вреда человеку, владевшему секретами, которые Дьедетотеп узнал от своего отца.

Хети почти каждый день ходил к деду, но освоение искусства спасать и излечивать людей, укушенных змеей, не было единственной целью этих посещений, да и обучаться этому приходилось годами. Нужно было разбираться в травах, знать, что входит в состав лечебных снадобий и влажных компрессов, овладеть искусством извлечения яда из раны и выведения его как можно быстрее из организма, а также выучить наизусть заклинания, которые усиливают действие всех лечебных процедур. Самое главное условие — обучение начиналось еще в очень юном возрасте. С раннего детства будущий Повелитель змей привыкал к ядам различных змей, употребляя небольшие их дозы. Позднее эту процедуру назвали в честь знаменитого понтийского царя Митридата митридатизмом.

Жена не родила Дьедетотепу сына. У них была только дочь по имени Мериерт, что означало «любимая Иерт». Так называли божественную кобру[4], украшающую корону фараонов. И если бы однажды Дьедетотеп не познакомился с Себехотепом, цепочка передачи знаний могла бы прерваться. А случилось это так. Однажды, когда Себехотеп работал в поле, его укусила змея. По воле случая, а быть может, по воле богов, Дьедетотеп оказался рядом. Он жил неподалеку со своей дочкой, а жену за несколько лет до этого проводил на запад, в вечные Поля Иалу. Люди как можно скорей отвели Себехотепа к дому Дьедетотепа. Хозяин в это время как раз сидел в тени пальмы и плел корзину. Дьедетотеп осмотрел два меленьких отверстия от укуса на щиколотке, разрезал рану, высосал яд, а потом приступил к лечению, описать которое нам не дано.

Сначала в тело Себехотепа вселились злые демоны, наслав на него горячку, которая испугала бы непосвященного, но не Дьедетотепа. Девять дней, символизировавших Великую девятку богов, или Гелиопольскую эннеаду[5], он готовил для Себехотепа снадобья и компрессы, совершал магические обряды.

Мериерт помогала отцу: с утра и до глубокой ночи наблюдала за больным, давала ему лечебное питье, следила, чтобы на ране всегда был свежий нарывной пластырь. Она сама не заметила, как влюбилась в юношу, казавшегося ей не менее красивым, чем Гор. Вернее, каким был Гор до той прославленной битвы на краю времени в пустыне Кер-аа, когда Сет вырвал у него око. Вскоре Себехотеп поправился. Еще восемь дней провел он в доме своего спасителя в честь Гермопольской восьмерки[6].

В течение месяца Себехотеп ежедневно навещал своего спасителя, приносил ему в подарок то утку, то небольшой мешок муки, то кусок говядины, то охапку папируса. Дьедетотепу его внимание и изъявления благодарности были приятны, поэтому, когда его дочь, которой исполнилось пятнадцать, пришла к нему и, не краснея, заявила, что с удовольствием выйдет замуж за Себеки (по древнему обычаю девушка давала счастливцу, на которого пал ее выбор, уменьшительное имя), отец поспешил устроить свадьбу. Добрый нрав и вежливость Себехотепа свидетельствовали о том, что тот станет хорошим зятем.

Единственное, что огорчало Дьедетотепа, — каким бы замечательным человеком ни был его зять, он не сможет заменить ему сына, который унаследовал бы знания и умения своего отца, потому что процесс привыкания к ядам нужно начинать с самого детства. Когда же от счастливого союза родился Хети, Дьедетотеп был счастлив: цепь, которая, как ему казалось, порвалась, теперь могла быть восстановлена. Когда же Себехотеп предложил ему взять Хети в ученики и сделать своим наследником, Дьедетотеп с радостью согласился, надеясь получить при этом выгоду для себя — на случай встречи с одним из проклятых сынов Апопа, мифического огромного змея, обитавшего в глубине земли.

Дом Дьедетотепа находился недалеко от начала канала, посредством которого рукав Нила соединялся с озером. Дьедетотеп переселился сюда несколько лет назад, хотя раньше жил в хижине возле озера. Слава Повелителя змей достигла ушей жрецов погребального храма оправданного божества Аменемхета Нимаатра, третьего фараона двенадцатой династии. По приказу этого монарха на краю пустыни были построены пирамида и погребальный храм. По обычаю он должен был сначала восстановить Рохун[7], ближайший город, основанный его предком Сенусертом II, с тем чтобы сделать его своей официальной резиденцией. Своей резиденцией он сделал древний дворец, к которому примыкали жилища знати. Дворец был расположен на низком плато, возвышавшемся над вытянутыми в струнку кварталами, где жили ремесленники и рабочие, занятые на постройке гигантского храмового комплекса, объединявшего в себе пирамиду и святилище. Закончив работу, рабочие разъехались по стране, получив новые задания. Но это не означало, что их дома, построенные более двухсот лет назад, остались пустыми: в них поселились крестьяне и ремесленники, которые сочли, что проще подлатать домик, сложенный из необожженного кирпича, чем строить новый.

И столько людей с благодарностью отзывались о талантах Дьедетотепа, что однажды к нему пожаловал жрец и пригласил поселиться на земле, принадлежащей храму Змеи. Ему предложили новый домик и право сколько угодно охотиться и рыбачить на землях храма, а взамен приносить его служителям змей — кобр и аспидных гадюк, вырвав предварительно у них зубы и вырабатывающие яд железы. Дьедетотеп, даже если бы захотел, не смог бы отказаться от такого предложения, ведь оно значило для него стабильное будущее, так как воды канала, соединявшего Нил с озером и проходившего по земле храма, были полны рыбы, а его окрестности изобиловали дичью.