— Я знаю, что ты всегда любила его; возможно, даже больше, чем меня, — сказала Изабелл. Она часто разговаривала с собакой. Когда Марни брала на себя труд прислушаться, казалось, что она все понимает.

Дурацкая мысль!

Впервые за многие годы Изабелл вспомнила день, когда ей исполнилось двадцать два года. Рик сделал ей чудесный подарок.

Это был щенок.

Маленькая собачка с пронзительным лаем и с характером, которого хватило бы на целый помет. Он сам выбрал ее, назвал именем персонажа из своего любимого фильма Хичкока, держал у себя дома до конца сентября и, повязав красный бантик на шею, вручил Изабелл в день рождения.

Марни.

Дружба, возникшая между мужчиной и собакой за две недели, заставляла Изабелл подозревать, что Марни предпочла бы остаться с Риком. В летнее время он работал у отца и жил на побережье в старой квартире над лодочной мастерской. Там было много шума и суеты, поблизости — океан и песчаные дюны и Рик, с которым Марни находилась днем и ночью: естественно, это ей нравилось.

— Можешь не смущаться, — добавила Изабелл. — Я тебя не виню.

Марни повернулась к ней спиной и прижала длинный нос к стеклу.

Вспомнив о вечно недовольной домовладелице, Изабелл заметила:

— Я просто хочу, чтобы ты помнила, кто защищает тебя от миссис Пагхилл.

Марни, по-видимому, погрузилась в глубокое раздумье и не пожелала портить себе настроение мыслями об упомянутой особе.

Изабелл тяжело вздохнула. Она успела забыть, какие чувства пробуждал в ней взгляд Рика, с каким нетерпением она ждала, когда в телефонной трубке раздастся его голос. Каждая клеточка ее тела пела от радости, когда она растворялась в нем.

Она надеялась, что забыла свою безумную любовь и о то, что Рик разбил ее сердце.

Марни лизнула локоть Изабелл и вернула ее в настоящее.

— Мне неприятно упоминать об этом, но тебя он тоже бросил, — пробормотала она.

Марни с ворчаньем почесала лапой шею.

Когда Рик Мэннинг вышел из лифта на седьмом этаже, он все еще думал об Изабелл. Удивительно, но она выглядит моложе, чем четыре года назад. Блестящие темно-каштановые волосы, глаза цвета горячего шоколада, безупречный свежий цвет лица — Изабелл просто красавица.

И она никогда не сознавала этого. Судя по тому, что он видел сегодня, она по-прежнему одевается как подросток, не заботясь о макияже и прическах. Естественная красота не нуждается в ухищрениях.

Рика удивляло, как сильно ему не хватало Изабелл все эти годы.

Но почему бы и нет? Когда-то она была для него всем: утром и ночью, солнцем и звездами — всем. Он думал, что так будет всегда.

Что же произошло?

Он решил поступить на юридический факультет, вот что.

У него не было желания жить на побережье и строить лодки. Любая женщина почувствовала бы облегчение, узнав, что ее возлюбленный хочет иметь надежное будущее. Но не Изабелл. Рик хотел получать удовольствие от жизни, а для этого нужен приличный доход и перспективы на будущее. Кроме того, он хотел помогать людям, но ему было трудно объяснить это Изабелл. Чем больше аргументов он приводил, тем дальше она отдалялась от него, утверждая, что его мечты кажутся ей бездушными.

Изабелл уверена, что он оставил ее. Но на самом деле они просто расстались.

И она забрала «его» собаку.

Свою собаку, но ведь она принадлежала и ему тоже.

Рик давно признался себе, что не каждой любви суждено выжить, и встреча с Изабелл лишь укрепила его в этом мнении. Они с ней — нефть и вода, ягненок и тигр, хотя она может быть самой добросердечной и неотразимой женщиной на свете.

Он не знал, что Изабелл переехала в Сипорт. Вероятно, она иногда видит его отца. Они всегда были близки, и когда-то ему это нравилось, но потом ему показалось, что они ополчились против него.

Теперь он знает, что Изабелл равнодушна к нему, и это вызывает у него чувство близкое к облегчению.

Жизнь продолжается, говаривал его дважды разведенный и один раз овдовевший отец.

Старик прав.

Жизнь продолжается…

Повторяя про себя эти слова. Рик постучал в дверь квартиры 703.

Перед тем как направиться домой, Изабелл заехала в гастроном. Долгая поездка в Портленд и обратно плюс время, которое ушло на утешение Хизер, совершенно изнурили ее. Она ужасно проголодалась. Обычно Хизер делала вкуснейшие бутерброды с грибами, креветками и сыром, которые они поглощали во время разговора.

Но в тот день Хизер была слишком расстроена, чтобы готовить, поэтому обед для себя и Марни приобрел немаловажное значение.

Делая покупки, Изабелл проявляла экономность, так как с деньгами у нее всегда было туго. К счастью, у нее скромные потребности.

Когда Изабелл подъехала к двухквартирному дому, домовладелица отдернула занавеску в своем окне. Вздохнув, Изабелл вышла из машины и помахала ей рукой. Марни спрыгнула с сиденья и устремилась к клумбе, оставив Изабелл между молотом и наковальней. Что делать? Позвать своенравную собаку и тем самым привлечь внимание миссис Пагхилл к тому, что Марни мочится на ее любимые розы, или сделать вид, что она не заметила предосудительного поведения своей питомицы? Быть может, проступок Марни ускользнул от зоркого взгляда домовладелицы?

Но разве все, что происходит в доме и вокруг него, когда-нибудь остается не замеченным Бертой Пагхилл и ее престарелым пуделем Игнацем?

Изабелл позвала Марни, которая сразу подбежала к ней, и они внесли в дом две сумки с покупками. Марни немедленно выскочила во двор через специальный лаз в кухонной двери. Так как задний двор был обнесен забором, Изабелл не беспокоилась о ней.

Разложив покупки, она наполнила едой миску Марни и поставила ее на пол. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что собака не вбежала в кухню, услышав стук гранулированного корма о миску. Очень странно! Изабелл открыла дверь и оглядела двор. Марни не было.

Конечно, она могла перепрыгнуть через забор или сделать подкоп, но до сих пор терьер не предпринимал таких попыток. Иногда Изабелл казалось, что Марни понимает, во что превратилась бы их жизнь, если бы она начала убегать со двора.

Но где же собака?

Изабелл быстро прошла к парадной двери и распахнула ее. Марни сидела на коврике перед газетой, которую ей удалось развернуть.

У нее был такой вид, словно она улыбается!

— О нет! — воскликнула Изабелл, машинально глядя на дверь, чтобы убедиться, не подсматривает ли за ними миссис Пагхилл. Из-за двери доносился приглушенный лай Игнаца. Изабелл подняла газету и заметила, что это портлендский выпуск.

— Сначала ты изорвала газету Хизер, а теперь превратилась в воришку! — укорила она Марни, которая даже ухом не повела. — Что с тобой сегодня?