В прошлом году мама Роули купила ему кроссовки со шнурками, и вы даже не можете себе представить, сколько раз мне приходилось его выручать.

Думаю, мне следовало насторожиться, когда мой лучший друг очень удивился, что я умею завязывать шнурки.

Сегодня я читал комикс в газете и заинтересовался одним объявлением.

Его разместила компания, выпускающая мороженое «Абрикосовый бриз», – по всей видимости, они ищут новое лицо.

«Абрикосовый бриз» без конца крутят по телику, рекламирует его ребёнок с веснушками и писклявым голосом.

Абрикосово-бризовый ребёнок был когда-то очаровательным, но спустя все эти годы он уже не торт.

Видимо, поэтому ему и подыскивают замену.

Я бы ИДЕАЛЬНО подошёл на эту роль. Во-первых, я ЛЮБЛЮ мороженое, поэтому я сыграл бы очень убедительно, а во-вторых, я бы с удовольствием прогулял школу, чтобы выполнить свои абрикосово-бризовые обязанности.

И пускай производители не беспокоятся, я никогда не перерасту эту роль: я приму все меры, чтобы больше не расти.

Единственный, кто может всё осложнить, – это мой папа, который ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ ролик «Бриза», потому что его раздражает этот ребёнок. Он вряд ли обрадуется, если я стану их новым лицом.

Есть в этом ребёнке нечто такое, что действует папе на нервы. Мне даже кажется, что абрикосово-бризовый ребёнок раздражает папу гораздо сильнее, чем комикс «Милый малыш», а это о многом говорит.

Каждый раз, когда на экране появляется реклама «Абрикосового бриза», папа принимается строчить гневное письмо его производителям, информируя их, что ролик сводит его с ума и что он больше ни за что не купит их продукцию.

Спустя несколько недель по почте приходит ответ – всегда один и тот же: производители присылают папе купоны на бесплатное мороженое.

Так продолжается уже не один год, и, если ничего не изменится, нам придётся покупать отдельный холодильник для «Абрикосового бриза».

Вчера вечером я расссказал маме про детский кастинг «Абрикосового бриза», и мама сказала, что это «прекрасная возможность». Но потом выяснилось, что она имела в виду моего младшего брата Мэнни.

В итоге утром мама и Мэнни чуть не уехали на пробы без меня, но я успел их догнать. Маму, похоже, удивило, что я хочу рекламировать «Абрикосовый бриз», и она сказала, что я вроде «уже не ребёнок».

Я подумал, что она говорит ерунду, но когда увидел в торговом центре своих конкурентов, то понял, что она имела в виду.

Я решил, что сумею обаять жюри и получу эту работу несмотря ни на что. К тому же у меня было одно важное преимущество: я был единственным ребёнком, кто умел читать слова на карточке.

В очереди стояло не меньше двухсот ребятишек, и я понял, что, если хочу получить эту работу, то должен продемонстрировать нечто особенное.

Я решил, что, когда буду произносить рекламный слоган, подпрыгну и щёлкну каблуками.

Но когда подошла моя очередь, всё пошло не совсем так, как я планировал.

Я понял, что мои шансы на победу невелики, когда рекламщики выпроводили меня за дверь, даже не спросив, как меня зовут.

Мои шансы таяли на глазах, и я сделал всё возможное, чтобы спасти своё положение.

Но похоже, работу всё-таки получит ребёнок помладше, что, конечно же, обидно и нечестно.

Знаете, это не в первый раз, когда мне приходится сталкиваться с дискриминацией по возрасту. В прошлом году, в октябре, мы с Роули узнали, что местное телевидение собирается на ферму «Красное яблочко», чтобы снять сюжет о том, как дети вырезают в тыквах рожицы, мастерят пугала и всё такое.

Мы поняли, что это наш шанс попасть на телевидение, поэтому мы плюхнулись перед камерами и устроили настоящее представление.

Но не прошло и пяти секунд, как телевизионщики нас вышвырнули.

После этого на наше место посадили каких-то малышей, и те стали делать ТО ЖЕ САМОЕ, что делали мы.

И, само собой, этих малышей показали в вечерних новостях.