«Достоверные факты». По-видимому, нам будут рассказывать о том, на что последние несколько месяцев лишь намекали. Эти занятия можно посещать только с письменного разрешения родителей, и если вы его не получите, то до конца семестра вас даже не пустят в класс.

Лично меня эти письменные разрешения напрягают.

Мама разрешает мне смотреть только детские и семейные фильмы, поэтому НИ ЗА ЧТО не пустит меня на эти занятия.

Чтобы решить эту проблему, я напечатал фейковый текст и наклеил его на верхнюю часть оригинала.

К счастью, мама не стала внимательно рассматривать документ и поставила свою подпись.

Честно говоря, я очень рад этим «Достоверным фактам», потому что у меня накопилось множество вопросов, а заслуживающие доверия ответы получить неоткуда.

Все познания в этой области я черпаю от Альберта Сэнди, но в последнее время мне стало казаться, что он подбрасывает мне ложные сведения. Например, на прошлой неделе он заявил во всеуслышание в столовке, что у девочек такое строение, что они не могут пукать.

Я знаю, что это не так, потому что однажды, когда мама обняла тётю Дороти, приехавшую к нам на Рождество, я кое-что услышал.

Короче, сегодня у нас было первое занятие по «Достоверным фактам», и, как того и следовало ожидать, медсестра Пауэлл отправила тех детей, чьи родители отказались дать своё разрешение, в библиотеку в качестве «особых помощников».

А оставшиеся были в предвкушении, потому что нам не терпелось узнать от медсестры Пауэлл смачные подробности.

Но всё оказалось СОВСЕМ не так, как я ожидал.

Медсестра Пауэлл поставила на мольберт какие-то таблицы и начала рассказывать нам о «зиготах», «хромосомах» и прочей научной ерунде.

Я всё ждал, что она скажет, что это был розыгрыш, и перейдёт к самому интересному, но так и не дождался. Думаю, учителя просто пытаются нас запутать, чтобы мы потеряли интерес к этой теме.

В общем, если учителя ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пытаются нас запутать, у них это очень хорошо получается.

В столовке мы пытались объяснить ребятам, которых не пустили на занятие родители, что мы узнали на уроке, но так и не пришли к единому мнению.

Теперь, когда мама пошла учиться, на папе лежит ещё и обязанность возить нас, детей, к дантисту.

Большинство детей терпеть не могут ходить к дантисту, а я жду этого С НЕТЕРПЕНИЕМ. С тех пор как мне исполнилось два года, я хожу к одному и тому же дантисту, и его методы меня целиком и полностью устраивают.

Но главная причина, почему я обожаю ходить к дантисту, – в том, что я ПО УШИ влюблён в гигиениста, которая работает в этой клинике, – Рэйчел. Рэйчел объясняет мне, как нужно правильно чистить зубы щёткой и пользоваться зубной нитью и всё такое, но она такая милашка, что её невозможно воспринимать всерьёз.

Мама тоже талдычит мне про нить. Она говорит, что если я не буду заботиться о своих зубах, то вставная челюсть появится у меня раньше, чем я поступлю в колледж.

Я размышлял об этом и пришёл к мысли, что вставная челюсть – это, возможно, не так уж и плохо.

Если у меня будет вставная челюсть, о моих зубах сможет заботиться кто-нибудь ДРУГОЙ, а у меня появится больше свободного времени, и я буду тратить его на то, что мне по душе.

Когда ты влюблён в своего гигиениста, плохо только одно: ты можешь видеть его лишь раз в полгода – когда тебе нужно почистить зубы. Поэтому я стараюсь сделать так, чтобы каждая встреча стала незабываемой.

Во время нашей прошлой встречи, когда Рэйчел чистила мне зубы, я всю дорогу смотрел ей в глаза, давая этим понять, что она мне небезразлична.

Сегодня утром я сходил в магазин и купил одеколон, чтобы произвести на Рэйчел неизгладимое впечатление.

Когда папа велел мне сесть в машину, я был во всеоружии.

Но папа проехал мимо моей клиники и вырулил на шоссе. Я сказал, что он пропустил поворот и что детская стоматология «Нежные объятия» в другой стороне.

Но папа ответил, что я уже «слишком взрослый» и больше не могу ходить к детскому стоматологу, поэтому начиная с сегодняшнего дня он перепоручает меня своему дантисту – доктору Кагану.

Когда он произнёс это имя, у меня по спине побежали мурашки. Я видел на шоссе билборды с рекламой клиники доктора Кагана, и у меня сложилось впечатление, что его методы сильно отличаются от методов «Нежных объятий». Я пытался уговорить папу изменить своё решение, но он сказал, что уже оформил все бумаги и назад пути нет. Я подумывал о том, чтобы удрать, но папа, должно быть, понял, что у меня на уме, и заблокировал двери.