та продифилировала к моей кровати, а после, упав на простыни, повернулась задницей и небрежно обронила: — Не заставляй меня ждать больше положенного…

Видок, конечно, сзади открывался весьма симпатичный и респектабельный. Подтянутая попка, изящная кисть, смущённо прикрывавшая точно такой же как и у моих рабынь вареник, и эта неловкая, затягивавшаяся пауза, забавлявшая меня всё больше и больше… В такой ситуации я просто не мог не попытаться пошутить.

— У женщин Дроу принято приветствовать гостей широко раздвинутыми ногами или что? Вы, Кафу, весьма прелестны, когда молчите, но будьте любезны, прикройтесь или если вам так не терпится я могу позвать кого-то из своих солдат, возможно они удовлетворят ваши пожелания…

Будь у темной сейчас под рукой нож, она не щадя жизни точно бы кинулась на меня. Её со скрипом повернувшаяся в мою сторону шея, а после сжавшееся и поспешившее спрятаться под одеялом тело так и говорило: «Какого чёрта ты несёшь, сукин сын»?! Именно такой реакции я и ждал.

— Чего тебе нужно, Принц Душегуб? Я и так предложила тебе всё, что у меня есть, — сжимая в своих ручонка моё бедное, ни в чём неповинное одеяло, сквозь зубы простонала та.

— Сегодня твоё тело мне уж точно не требуется. Простите, конечно, уважаемая Кафу, но у меня каждая вторая служанка и та по симпатичнее вашего будет, даже если брать во внимание вид сзади, — вновь в глазах пленницы вспыхнуло пламя. Выскочив от злобы из-под одеяла, ту даже не смутила нагота. «Как ты посмел так говорить о высокородной мне» — видел огромную табличку на лбу темнокожей я, что только больше меня забавляло. — Прикройтесь, ваше тело всё равно меня не возбуждает… — Словно лукавым ведром воды окотив строптивую дроу, заставил ту вновь спрятаться под одеялом.

Постепенно, женщина стала успокаиваться. По поведению и неумению сдерживать свой гнев предположил, что та не так уж и стара. На глаз мы были ровесниками, вот только как оно было на самом деле, я пока ещё не знал.

— Если вас не возбуждает моё тело, тогда зачем вы меня позвали? — вновь, но с каким-то большим уважением в голосе, спросила Дроу. Так-то лучше.

Поднявшись из своего кресла, стараясь пиджаком прикрыть стояк, спокойно подошёл к кровати и сев на краю, проговорил:

— У тебя и твоих подопечных есть два пути… Первый, ты насильно становишься моей наложницей и рабыней, а твои подопечные отправляются в землю, причём после очень и очень болезненных обрядов. Второй, ты также становишься моей наложницей, но добровольно, твои дроу всё также верны тебе, но выполняют мои поручения, — взгляд Кафу изменяется, она чувствует слабость во мне, что заставляет некудышнога актёра вроде меня идти на блеф. Неуместно усмехнувшись, добавляю: — и чуть не забыл, есть ещё и третий, правда его даже Зорфы распятые от Нивграда до столицы не выбрали. Мне озвучить?

От последних слов на глазах пытавшейся скрыть страх Кафы проступили слёзы. Словно в припадке та закачала головой, повторяя: «я прошу вас пощадить моих людей и сделать меня вашей наложницей».

— Я милостлив, — вырвав свою руку из обхвативших ту женских ладоней, холодно и самодовольно произнёс я, — поэтому позволю тебе служить мне и потом перемешенным с кровью доказать, что ты и твои сородичи, забравшие драгоценные жизни моих крестьян, заслуживаете право на существование.

Глава 3 - На службе у принца.

— На колени… — притянув Кафу обратно к камере, отдал я приказ и тёмная эльфийка, одетая по моей воле, так как и положено аристократкам, тотчас прямо на глазах у своих же сестёр и моей гвардии опустилась на оба колена, головой уткнувшись в грязный пол.

— Госпожа… — Со слезами на глазах проронила одна из двух забившихся в угол Дроу.

— Я хочу, чтобы эта молчунья разделась… — Глаза в глаза глядя на непокорную темноволосую, произнёс я, и Кафу Фаэрил без какого-либо промедления и жалости чётко произносит: Хивару, ты слышала приказ нашего господина, разделась, быстро.

С вызовом таращась на меня, та срывает с себя кофту, отчего и без того большая грудь с двумя такими же большими, розовыми сосками, слегка обвиснув под собственной тяжестью, становится ещё больше. В след за кофтой на землю лоскутами падают и ошмётки разорванных штанов. Снизу женщина вся грязная, не мытая, даже о минимальной гигиене и уходе за собой не могло быть и речи. Пусть тело её и сводило с ума не меньше, чем тело прекрасной, светловолосой Катрин, но данное непотребство скорее отворачивало.

— Стража, выпустите её, — даю команду я и черноволосая Хивару, высвобождаясь от одной из четырёх связывавших трёх рабынь цепей, звеня стальными кандалами, на руках, ногах и шее, на четвереньках выползает ко мне. Взгляд задрыпанной красотки не поднимается выше глаз своей склонившей голову госпожи.

— Можешь говорить… — Разрешаю той я. Дроу молчит, но после с некой обидой произносит:

— Что же сделал с вами этот человек, что честь и достоинства бесстрашных Дроу заставили вас ему присягнуть? Моя любимая Кафу, неужели страх смерти в вашем сердце настолько велик, что…

— Заткнись Хивару, ты всего лишь слуга и ничего не понимаешь… — Произносит самая молодая и неопытная кафу, коей после нашего скромного и вполне обычного (как для хозяина и слуги) разговора оказалось всего-то сорок лет, хоть и выглядела та без магического грима на каких-то лет восемнадцать.

Перед лицом главной прислужницы знатного рода дроу — Мастера тёмного клинка Хивару Дарадай, — на пол небрежно рухнула стопка вещей, кинутых одним из моих слуг. По-видимому женщина приготовилась к тому же, что и происходило с ней во время пленения, но увы. Уж слишком мерзко та сейчас выглядела. Непонимающий взгляд пышногрудой вновь переместился на её хозяйку, а руки потянулись к чистой одежде.

— Слушай сюда… — Встав между госпожой и слугой так, чтобы Хивару в первую очередь видела и слышала меня, как можно более злобно произнёс я. — Отныне Кафу Фаэрил моя гостья и будет токовой оставаться и дальше до тех пор, пока: первое — я не получу ответ от своего гонца по поводу вашего выкупа; второе — ты и твои сёстры будут мне полезны. Я не собираюсь за бесплатно защищать вас, одевать, кормить и заботиться о пока ещё не тронутой именно мной