Войдя в свой кабинет, комендант Садики Блирр окинула взором голоэкраны: они в несколько рядов тянулись вдоль стены и походили на судей с обличающими взглядами. Некоторые из них предназначались для наблюдения — на них демонстрировались различные уголки тюрьмы: столовая, медотсек, сплетающиеся между собой коридоры, туннели и висячие мостки, что подобно спицам колеса сходились к громадному открытому холлу, где до и после поединков толпились заключенные.

Однако на большинстве экранов мерцали в ожидании ответа входящие вызовы: целая вереница букмекеров, чиновников, а также руководителей различных игорных синдикатов — и все это, несомненно, результат поединка, состоявшегося прошлой ночью.

— Доброе утро, комендант, — бодро поприветствовал Садики дроид-администратор 3D-4. — Как ваше самочувствие?

— Как в сказке.

Она устроилась за центральным пультом, где уже ждала чашка утреннего кофе. Наклонившись вперед, молодая женщина приложила к считывателю кончики пальцев, чтобы ввести биометрический код. По экрану в виде ярких полос помчался ее утренний график.

— Покажешь мне голозапись боя с прошлой ночи?

— Конечно, — ответил 3D и развернул голову к экранам с сигналами о входящих вызовах. — Однако, как вы сами видите, вам звонили несколько представителей от казино и от Игорной комиссии, которые крайне заинтересованы в…

— Они могут подождать.

— Возможно, мне также следует напомнить вам об утреннем заседании с участием…

— Спасибо за всю эту полезную информацию, — перебила его Садики, даже не поднимая взгляда. — Голозапись готова?

— Разумеется. Мне воспроизвести ее с самого начала?

— Надеюсь, ты не станешь сильно возражать?

— Ничуть.

Дроид-администратор работал у коменданта уже три года, и абсолютную невосприимчивость к сарказму она считала одной из его самых милых черт. Дроид что-то просвиристел, повернулся и включил свой встроенный голопроектор, одновременно подстраивая амплитудную и фазовую модуляции, чтобы улучшить качество изображения. Садики откинулась на спинку кресла, забросила ноги на приборную панель и сделала глоток кофе, тем временем всю стену кабинета заполнили кадры поединка, состоявшегося минувшей ночью.

Этот бой она смотрела уже в третий раз.

У нее вошло в привычку просматривать каждый поединок как минимум дважды: первый раз в реальном времени, а позже с более аналитическим подходом, оценивая сильные и слабые стороны бойцов. Ознакомившись таким образом с сотнями боев, она обнаружила, что иногда при повторном просмотре проявляется сам бой, подобно какому-то третьему участнику схватки; нечто большее, чем любой из бойцов по отдельности. Некое объединяющее присутствие, связывающее воедино пот, отчаяние и, возможно, неожиданную элегантность, с возникающей собственной индивидуальностью.

Проигравшее прошлой ночью существо принадлежало к какой-то особенно чудовищной расе, которую не смогла опознать даже самая совершенная из тюремных процедур идентификации. Заключенный двухметрового роста, весь покрытый ритуальными шрамами, вооруженный каким-то живым жезлом и еще бог знает чем, прибыл сюда, в «Улей-7», шесть стандартных месяцев назад вместе с партией осужденных, двоих из которых он убил по дороге. С тех пор тварь не поддавалась никаким попыткам классификации. Никто не смог опознать ее визгливый, завывающий язык; но она систематически уничтожала любого, выставленного против нее на поединок. Некоторые из охранников считали, что это чудовище — женского пола.

Его противником был новоприбывший заключенный — краснокожий забрак, покрытый черными татуировками, лысый и мускулистый, увенчанный короной из десяти рудиментарных рожек. Садики уже не в первый раз смотрела запись поединка, но все равно не могла оторвать от него глаз. В последние минуты боя, когда он вывел из строя змеежезл, откусив ему голову и затолкав ее в глотку противника, она ощутила дрожь мрачного волнения, какого не испытывала уже очень давно. По ее предположениям, это было то самое первобытное обаяние, заставлявшее игроков, собиравшихся по всей Галактике смотреть в реальном времени головидео боев, ставить на кон миллионы кредитов.

Когда поединок завершился, Садики остановила запись, чтобы как следует рассмотреть лицо нового чемпиона. Его желтые глаза впивались в нее. Задумчиво глядя в них, комендант сделала еще глоток кофе.

— Он забрал свой зуб, — проговорила она наконец.

Голова 3D повернулась к ней:

— Прошу прощения?

— Наш новый чемпион. Прежде чем прикончить противника, он забрал у него свой зуб.

— Возможно, это обычное для его расы…

— Как его зовут? — спросила Садики. — Как зовут этого нового заключенного?

— Я взял на себя смелость загрузить все данные в вашу базу, — сообщил 3D. — Заключенный номер 11240.

Садики набрала номер на своем пульте и принялась разглядывать выведенный на экран файл со сведениями о новичке. Там значилось:

«Заключенный номер 11240.

Дата поступления: 01102211224.

Имя: Джаганнат.

Раса: забрак.

Пол: мужской.

Рост: 1,75 м.

Вес: 80 кг.

Цвет глаз: желтый.

Цвет кожи: красный.

Род деятельности: наемник.

Осужден за: убийство».

— И это все? — Садики попыталась пролистать дальше, но экран был пуст. — Где остальное?

— Больше ничего нет.

— А откуда он взялся? Кто-нибудь может объяснить мне хотя бы это?

— Его задержали во время регулярной зачистки территории горнодобывающих колоний на Сабтерреле. Местные власти выяснили, что он особо опасный преступник, объявленный в розыск за убийство. Первоначальные анализы крови и микробиологии еще не готовы. — Дроид щелкнул и зажужжал, его фоторецепторы вспыхнули ярче. — Пока он не поддается более точной классификации. Запросить полное психиатрическое обследование?

Садики задумалась, а потом мотнула головой:

— Нет. Пока не надо. Для начала посмотрим, сколько он продержится. Он может оказаться очередным арестантом, который сначала наделал много шума, но вскоре растворился без следа.

— Конечно, — согласился 3D. — Если это все, вас ожидают уполномоченный Игорной комиссии Хлорус и Эймон Хуань из казино на Андо-Прайм. С кем вас соединить в первую очередь?

— Хлорус? — Садики поймала себя на том, что машинально бросила взгляд на отражение в ближайшем мониторе, одновременно поправив челку. — Соединяй.

— Отлично.

На голоэкране возникло изображение в натуральную величину: седовласый мужчина с безукоризненной внешностью, одетый в двубортное шерстяное пальто, ниспадающее мягкими складками до самых лодыжек. Драгомиру Хлорусу было по крайней мере лет шестьдесят, но его лицо с желтовато-карими глазами, покрытое почти тропическим загаром, казалось лет на двадцать моложе, несмотря на то что в настоящий момент его портили морщинки нетерпения.