— Я не должен был попадаться на провокацию, — проворчал я.

— Да нет, — вздохнула воинственная блондинка, хотя когда я с ней познакомился была брюнеткой, но для девушек менять внешность совершенно естественно. — Если вызов хотят кинуть, то ничего ты не сделаешь. Зато может больше никто не рискнет. Этот и вправду самый опасный был. А на трибунах, я думаю, много понимающих в стрельбе сидело.

Я только выругался, понимая, что все мои планы на обзаведение заводами-пароходами в Твери откладываются на неопределенный срок. А Инна, явно желая разрядить обстановку, спросила:

— А эта ниппонка что-то тебе сигнализировала? И зачем она вообще туда вылезла?

— Тварь она, — вздохнул я. — Хотела посмотреть вблизи, как меня подстрелят. Так что краской получила справедливо.

— А-а-а… — протянула девушка, беря меня под руку. — А я уж думала, что она какие-то намёки делала.

— Да нет, — отмахнулся я, не желая лишний раз акцентировать внимание на повышенном внимании ко мне со стороны кучи девушек и женщин от школьниц до совсем взрослых матрон. — И она же какая-то совсем большая шишка, как я понимаю.

— Большая-то большая, но тварь еще та. Вдобавок вертит папашей как их палочками для риса. Поначалу сильно привередничала и всех женихов очень сильно и грубо посылала, так что те от неё теперь шарахаются, особенно когда она в перестарки попала. Ей уже двадцать пять. Вот с отцом по Европе мотается, он с неё глаз не спускает, чтобы ничего не закрутила ни с кем, но в других развлечениях не ограничивает. А вот романы ни-ни. Все ещё надеются её у себя выгодно пристроить. А она от всего этого дико бесится. Гадость кому сказать, а при возможности и сделать — только так.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивился я, прежде не замечав ни у кого их моих девушек страсти к сплетням, особенно великосветским.

— В войска съездила. Пообщалась. Думаешь они там об оружии болтают?

— Думаю, что нет. Но не предполагал, что и с девушкой будут о своём… о наболевшем.

— Ну, со мной-то как раз о великосветских сплетнях, — улыбнулась Инна, прижимаясь к моему плечу. — Я не позволяю даже болтать о чём-то покруче в моём присутствии.

— И о чем великосветском ещё болтают? — неосторожно спросил я, о чём тут же пожалел.

— Княжна Ольга Владимирская родила, — ехидно произнесла Инна. — Но это уже месяца два как, а вот буквально вчера стало известно, что у ребёнка нашли какой-то нереальный магический потенциал.

Мне оставалось только зубами скрипнуть. Вот… стал папашей. И хоть виноват не я, а Ива, но тело-то моё работало… хм… развлекалось.

Мы быстро доехали до окраины Твери, где в конце жилой улицы, зажатое между складами и полудохлым заводом, раскинулось небольшое поместье, почти посередине которого возвышалась толстостенная башня, прозванная Мортирой. Ну и всё поместье так назвали. Сейчас там кипит стройка нашего нового дома, взамен разрушенного. Но кипеть ей еще долго, потому как деньги у нас водятся и дом хочется посолиднее и попрочнее. Стены из тесанного камня, способные надежно остановить пулю и малокалиберный снаряд, в местных реалиях совсем не роскошь

Жить же пока приходится в вагончиках, впрочем вполне комфортных. Нас выбежали встречать все девчонки, и Инна чуть не захлебываясь от восторга рассказала, как прошла дуэль. Правда, остальные девчонки восторга не разделили. Для них дуэль была очередной реальной опасностью для меня, а не развлечением, как для воинственной Инны. Хотя и та разошлась уже после того как всё закончилось.

Глава 3

Вполне ожидаемые неприятности начали поступать со следующего утра. Девчонки приволокли кучу газет, и я в очередной раз поразился заголовкам. Нет, как это понимать? Даже одна из так называемых солидных газет тиснула передовицу: «Барон Мухоморов-Мортира опозорил Тверское царство, подлым приемом убив на дуэли невинного американца». Это каким подлым приемом? Оказался быстрее? То есть я должен был позволить убить себя, чтобы доказать, что без хитростей обычный человек не мог выиграть дуэль у профессионального бретёра, или как говорят сами американцы, ганфаера?

Нет, меня не сильно волновало, что пишут газеты, но было просто интересно наблюдать, как изворачиваются журналисты, сочиняя очередную утку про меня.

И в данном случае автор статьи разорялся на тему, имел ли я право смещаться в момент выстрела. По европейским правилам положено не скакать из стороны в сторону, уворачиваясь от пули, а принимать её в башку, если противник оказался достаточно метким. А вот по американским можно хоть в сторону отшатнуться, хоть пригнуться. Главное не переступать границы очерченной узкой дорожки, по которой положено сходиться.

А я поступил хитрее, развернувшись и чуть отшатнувшись вбок. Это меня и спасло, но теперь мне пытались предъявить претензии за надругательство над честью русского дворянина. Не важно, что правила действовали американские. Я обязан был стоять как скала, дабы не ронять честь.

Естественно, что официально мне никто ничего предъявить не может, но многие авторитетные старпёры из владетельных домов высказывали со страниц газеты свое твердое мнение, что я опозорил скопом всех дворян русских царств. Еще они призывали отлучить меня, как позор царства, от каких-то домов, не приглашать на светские тусовки, и так далее. И они даже забывали, что отлучать-то собственно уже не от чего. Во все приличные места мне уже давно ходу нет.

Другая, уже совсем жёлтая газетёнка, разразилась стенаниями, что в результате дуэли пострадала дочь наследника очень знатного ниппонского рода. Это меня даже развеселило, потому что в статье совершенно серьезно утверждалось, что я должен был не пытаться «подло уворачиваться от пули», а остановить её своей башкой, только чтобы знатная дама не пострадала.

А в обед привезли официальный пакет с сообщением, что в понедельник меня вызывают в государственную канцелярию, где выдадут предписание отправляться на войну. И тут я задумался, благо сейчас пятница и до понедельника время подумать есть.

И первым делом я спросил девчонок:

— А что за война? Я даже не знал, что Тверское царство именно сейчас с кем-то воюет.

— Нет войны, — уверенно заявила самая информированная в политике Вика.

Ей, как принцессе, хоть и бывшей, причем не комнатному цветочку, а очень умной и деловой девушке, о таких вещах знать просто положено. Поэтому остальные только переглянулись, пожимая плечами.

А Инна подумала и сказала:

— В войсках говорят, что скоро будет война с османами.

— А-а-а… с османами, — отмахнулась Вика. — С ними раз в два-три года войны происходят. Поэтому если кто-то скажет, что скоро будет война в Тмутаракани, то сильно не ошибется.

— Ещё там по всей