– Нет…

– Это дело, которым вы всегда мечтали заняться?

– Нет, – честно ответила я, чувствуя, что работа ускользает из моих рук.

– Может, вас привлекает возможность путешествовать?

Я вспомнила последний год, прошедший в разъездах с Максом. Монако, Япония, Южная Африка…

– Нет.

Хелена Ван де Ноде посмотрела на меня с изумлением, а потом сказала напрямик:

– Вы производите впечатление образованной девушки, которой не составит труда найти хорошую работу. Почему же вы хотите запереть себя в глуши с шестилетней девочкой? Вы ведь понимаете, что у вас там не будет компании?

– Мне не нужна компания.

Ее проницательный взгляд остановился на белой полоске на среднем пальце моей левой руки.

– Вы развелись?

Я замотала головой:

– Нет, это была помолвка.

Она вытянула длинные ноги.

– И мне отводится роль вашего убежища?

– Да. – Я встала и взяла свою сумку на длинном ремешке. – Миссис Ван де Ноде, извините, что зря потратила ваше время. Прощайте.

Она не двинулась с места.

– Вы не потратили мое время зря, мисс Мэттьюз. Совсем наоборот. Вполне вероятно, что в ближайшем будущем наша семья переедет в Африку. Новой няне Африка может показаться не столь привлекательной, как Майорка, поэтому та, кого я найму на работу, пробудет с нами лишь недолгое время. Думаю, вы нам очень подходите.

– Вы хотите сказать, что берете меня на эту работу?

– Вы водите машину?

Я кивнула. Она жестом предложила мне снова сесть.

– В таком случае, если вы хотите, эта работа ваша. – Она подобрала ноги. – Мы живем очень изолированно, вилла стоит на мысе, до ближайшей дороги мили три, да и то это всего лишь горная дорога, которая оставляет желать много лучшего. У Даниэлы есть гувернер, мистер Лиалл. Он занимается с ней по утрам, а ваша работа начинается после ленча. Моя экономка – англичанка, а ее муж – майорканец, но он прекрасно говорит по-английски, так что у вас не будет языкового барьера. Марио – наш садовник и выполняет разную другую работу, он встретит вас в аэропорту. Кроме них, у нас работает еще один человек – это мисс Бланшар, моя секретарша.

Я удивилась, что уединенно живущей замужней женщине зачем-то нужна секретарша.

– Ну, раз я нашла няню, я сразу же полечу домой. По субботам есть рейс в десять утра, я забронирую вам билет на него. Если возникнут какие-то проблемы, звоните на виллу.

Она встала и протянула мне визитную карточку с напечатанными рельефным шрифтом названием виллы и телефоном, а также несколько десятифунтовых банкнот.

– Это вам, чтобы продержаться до приезда на виллу, – сказала она. – Мой муж проводит много времени в других местах, но сейчас он на вилле. Я уверена, вы нам подойдете. – Она крепко пожала мою руку своей большой рукой. – Значит, до субботы. До свидания.

– До свидания, – сказала я, немного ошарашенная. – И спасибо.

Первую рябь на с виду гладкую поверхность жизни на вилле Д’Эсте навел дядя Алистэр.

– Ван де Ноде? – переспросил он таким тоном, как будто пытался что-то вспомнить. – Джон Ван де Ноде?

– Да, ты его знаешь?

– Я о нем слышал, дорогая. Он из Южной Африки, а теперь живет в ссылке. Сделал состояние не то на рудниках, не то на алмазах… или это одно и то же? Я знаю, что он не смог вывезти свое богатство из страны. Надеюсь только, что ты знаешь, что делаешь… Сбежать на Минорку… мне кажется, это немножко чересчур.

– На Майорку.

– Только из-за того, что у вас с Максом вышла размолвка.

– Это не размолвка. Я не хочу больше его видеть.

– Спокойно-спокойно. – Дядя Алистэр нисколько не поверил моему вранью. – Когда свадьба? Я так и не слышал конкретную дату.

– Свадьбы не будет, – сказала я в сотый раз.

– Все так плохо? – сочувственно спросил он. – Ну-ну, и все же я думаю, что эта твоя поездка – ошибка. Как говорится, нет дыма без огня и все такое.

– Все такое… что именно?

– Грязное дело. По крайней мере в то время я так думал.

– Я не представляю, о чем ты говоришь. Что за грязное дело?

– Да все. И то, что он был политиком. Так не годится, моя дорогая, так не годится.

– Дядя Алистэр, – терпеливо сказала я. – О чем ты говоришь?

– А ты не догадываешься?

– Нет. – У меня мелькнула мысль, не лучше ли положить трубку и забыть обо всем этом. – Расскажи.

– Он был вдовцом с маленьким сыном, когда встретил эту свою вторую жену. Министр в правительстве, птица высокого полета. Хуже и быть не могло.

– Что не могло быть хуже?

– Жениться на ней.

Я медленно сосчитала в уме до десяти.

– Почему?

– Мне казалось, это должно быть очевидно, когда ты с ней встретилась. Я имею в виду, если кто-то черен, как туз пик, ты ведь это замечаешь?

– Обычно замечаю. Но Хелена Ван де Ноде не черная.

– Чепуха, – раздраженно сказал дядя Алистэр. – Конечно, она черная. Из-за этого и был весь сыр-бор. В Южной Африке нельзя жениться на ком угодно. Это запрещено законом.

– Но она вряд ли смуглее Макса.

– Это не важно. Она цветная, и все тут. И для Ван де Ноде это была катастрофа. Он потерял свое богатство и стал изгнанником. Думаю, в то время его называли коммунистом, но власти всегда так говорят, когда хотят кого-то дискредитировать. Я только надеюсь, что ты понимаешь, во что впутываешься. – И он великодушно добавил: – Я ничего не имею против того, что она цветная. Но я не хочу, чтобы ты вернулась оттуда коммунисткой. Твоей тете Кэтрин это не понравится. Она вознамерилась стать мировым судьей!

– В таком случае постараюсь не ставить под угрозу ее планы. Не беспокойтесь за меня, ничего со мной не случится!

Раздался громкий гудок автомобиля. Водитель вышел из машины, захлопнул за собой дверь и, широко улыбаясь, направился ко мне. Это был крупный мужчина с густой шапкой растрепанных волос и дружелюбным взглядом, на нем были помятые хлопковые брюки и белая футболка, явно знававшая лучшие времена.

– Мисс Мэттьюз?

Я кивнула и встала. Он представился:

– Марио Артече.

Марио энергично пожал мне руку, взял мой чемодан и легко забросил его в багажник обшарпанного кремового автомобиля с кузовом «универсал».

– Извините, что опоздал.

Мы выехали на выбеленную солнцем дорогу.

– Вы впервые на Майорке?