– Ну, теперь Батяня прапору «пропеллера» вставит!

– Как бы с базы не выпер!

– Думаешь?

– Ребята рассказывали, года три назад кого-то он уже турнул вот из-за такого же случая.

…Как бы там ни было, что бы и кто ни говорил, однако примета, связанная с той шальной птицей, хотя это выглядело чрезвычайно странным и даже невероятным, оправдалась в самой полной мере. Почти сразу же по прибытии на базу Лавров с ходу оказался втянутым в круговорот, без преувеличения, не совсем обычных событий. О том, что ожидается нечто экстраординарное, он понял, еще издалека увидев направляющуюся к воротам базы черную «Волгу» генерала Федина. Шофер «Урала», коротко взглянув в сторону Батяни, сдержанно, как бы про себя отметил:

– Хм… Неспроста это все…

Но Андрей уже и сам это уразумел. Мысли о прапорщике, допустившем непростительную оплошность, как-то сразу же ушли на задний план. Своим внутренним чутьем Лавров внезапно понял, что этот визит начальника учебного центра вовсе не дежурная инспекционная проверка. Скорее всего, тот прибыл по некоему чрезвычайно ответственному делу.

Выйдя на краю плаца из кабины «Урала», Лавров распорядился отправить Эбергардта в санчасть, а сам зашагал к штабу, перед которым стояла генеральская персоналка. Генерал Федин в этот момент в кабинете дотошно выяснял у оставшегося «на хозяйстве» заместителя Батяни, капитана Кукреева, ход работы по подготовке к большим войсковым учениям, в ходе которых контингенту учебной базы отводилась особая роль – диверсионные действия в тылу условного противника и дезорганизация его командно-штабных управленческих структур.

Появление Андрея Федин отметил многозначительным восклицанием:

– А вот и он!

Нетерпеливо остановив формальное приветствие и доклад о положении текущих дел в расположении базы, он обменялся с Лавровым крепким рукопожатием и, отпустив Кукреева и хитровато усмехнувшись, поинтересовался:

– Андрей, а как ты относишься к археологии, тайнам прошлого и тому подобному?

– Ну, в принципе, положительно. – Начав догадываться, о чем пойдет речь дальше, Лавров пожал плечами. – А что, на базе нашей части намечено организовать подразделение военных археологов для изучения вооружений и тактики ведения боя первобытных племен? – добавил он с делано наивным видом.

Генерал от души рассмеялся, по достоинству оценив юмор своего подчиненного.

– Не совсем так… – он сделал рукой неопределенный жест. – Речь не о том, чтобы вам всей базой куда-то ехать на поиски боевых каменных топоров. Нет… Есть необходимость оказать практическую помощь археологической экспедиции Академии наук. Суть вопроса тут такова…

Как явствовало из повествования генерала Федина, его давний знакомый академик Демин год назад вернулся из экспедиции по центральной и юго-западной части Сибири. В ходе поездки было найдено несколько богатых захоронений, часть из которых содержала в себе огромное количество редких по красоте украшений. Но куда более ценной, чем украшения из золота и драгоценных камней, стала находка герметично закрытого ларца, в котором хранились пересыпанные порошком из каких-то растений несколько пергаментных свитков.

Будучи хорошим лингвистом, знающим немало древних и даже уже исчезнувших языков, академик Дёмин смог расшифровать большую часть написанного на редком наречии одного из народов, когда-то населявших территорию Алтая. Особенно его заинтересовал один из текстов. Его автор, живший около полутора тысяч лет назад, кетско-енисейскими рунами в чисто восточном духе иносказательно поведал о некоем «Тибетском манускрипте», который на Алтай принес тибетский монах, спасавшийся от немилости могучего владыки, пришедшего с войной на ту землю, где стоял буддийский монастырь.

Повествователь не сообщил, что это был за правитель и почему монаху пришлось от него спасаться. Но вот о самом манускрипте он рассказал пусть и очень кратко, но весьма содержательно. Насколько смог понять академик, алтайский автор, по сути, утверждал, что в древнем документе, «написанном неведомо когда», названо место, где может быть загадочная, мифическая страна Шамбала. Более того, описаны пути, ведущие к ней, и даже как в нее попасть. Описывалось, правда очень запутанно, и то место, где «Тибетский манускрипт» мог быть спрятан в одном из районов Горного Алтая.

Ошеломленный этой невероятной информацией, Дёмин связался с известным немецким востоковедом, профессором Вельтцером, и отправил ему по электронной почте снимок древнего документа. Месяц спустя он получил ответ, который полностью подтверждал его выводы: в тексте действительно повествуется о «Тибетском манускрипте», который лет восемьдесят назад безуспешно пытались найти заправилы Третьего рейха.

Сообщение Демина, вышедшее в периодическом издании Российской АН, в научном мире произвело эффект разорвавшейся бомбы. Ученые-энтузиасты, верившие в вероятность существования Шамбалы, вновь подняли эту тему. В академических кругах тут же с новой силой разгорелся их спор со скептиками, традиционно высмеивавшими такие, с их точки зрения, псевдонаучные нелепицы, как реликтовый гоминоид, полеоконтакты древних людей с представителями инопланетных цивилизаций и обитаемым миром, находящимся глубоко в недрах нашей планеты.

Тему «Тибетского манускрипта» не пропустили мимо и массовые издания, в которых также было рассказано, где – парой строк, где – целой полосой, о «путеводителе» в Шамбалу, написанном в незапамятные времена.

Но наибольший резонанс вызвало упоминание о том, что якобы на обратной стороне манускрипта имеется отпечаток ладони самого Будды. Причем имеющий невероятное свойство: по утверждению алтайского повествователя, всякий, чья рука полностью соответствует контурам кисти руки принца Сиддхартха Гаутама, прикоснувшись к отпечатку, может приобрести невероятное могущество, равное силе всех земных царей. Это утверждение вызвало наибольшее число насмешек и издевок скептиков. Но, невзирая на эти критические «шпильки», по обе стороны Атлантики кое-кто из политиков заговорил о том, что обнаружение «Тибетского манускрипта» может стать концом так и не осуществившегося «пакс американа», то есть мироустройства по-американски. И, напротив, станет началом «пакс раша» – мироустройство по-русски, что для многих из них выглядело страшнее, чем несостоявшееся поражение в былой «холодной войне» или даже теоретически предполагаемой горячей термоядерной.

Идея поиска загадочного документа была поддержана в столичных верхах, и академик Дёмин получил приличное финансирование на организацию экспедиции во все еще дикие, совершенно безлюдные районы Горного Алтая.

– …И вот тут-то началась чертовщина… – Откинувшись в кресле, Федин побарабанил пальцами по столу и продолжил свой рассказ: – Неделю назад в квартиру академика Дёмина пробрались неизвестные. На свою беду там оказалась его домработница. Эти уроды убили женщину и выпотрошили потайной сейф в кабинете ученого. Все пять рукописей были похищены. Хорошо еще, что остались их снимки, которые Дёмин спрятал в домашней библиотеке.

– Наши «пинкертоны» хоть что-то обнаружили? – слушая генерала, спросил Лавров, теперь уже окончательно поняв, куда клонит генерал.