Посему, из почтения к служительницам судеб, просьбу выражают расплывчато, дабы не показаться самонадеянным. Думай! Что есть удача как не случай, обретший плоть? Ужели в стремлении к цветку ты отвергнешь целый букет? Лучше позволь камню проявить щедрость».

Дымки в прозрачном яйце вились и мерцали, складываясь в невнятный рисунок. Харита, сосредоточенно морща лоб, вгляделась в мелькание теней и через мгновение различила цепочку пеших и верховых на лесной дороге — похоже, ехал царь, поскольку кортеж возглавляли три колесницы, каждая была запряжена парой вороных коней, на лошадиных головах покачивались черные плюмажи.

«Пф! — фыркнула Харита, — веселенькая процессия. Я совсем не это имела в виду. Мне надо было спросить про Совет».

Тут сумеречные тени рассеялись. Харита думала, что камень сейчас померкнет. Однако серые очертания перестроились, и она увидела дорогу, а на дороге мерно ступающего крепкими ногами человека. Таких людей она еще не видела никогда. Вид его был ужасен: тело покрывал мех, бородатое, с резкими чертами лицо почернело от солнца, грязные волосы дыбом стояли на голове. Он на ходу размахивал длинным посохом, из которого било вверх яростное желтое пламя.

Растаяло и это видение, камень погас. Харита вынула свечу из подсвечника, задула ее и положила обратно в корзинку у двери. Потом потянула к себе украшенную эмалью створку, шагнула в коридор и быстро скользнула прочь.

Царь Аваллах по-родственному приветствовал брата, слуги тем временем принесли чаши с душистой водой и чистые полотенца — смыть дорожную пыль. Подали вино, и оба царя, взяв кубки, вышли прогуляться в прилегающем к залу садике, оставив свиту обмениваться придворными сплетнями.

— Мы ждали тебя третьего дня, — сказал Аваллах, прихлебывая вино.

— Я прибыл бы раньше, но хотел убедиться наверняка.

— Даже так?

— Вот именно.

Аваллах нахмурился и внимательно поглядел на младшего брата. Они были так схожи, что могло показаться, будто он смотрится в зеркало: оба смуглые, у обоих длинные черные бороды и волосы намаслены и завиты, как того требует обычай. Улыбаясь, оба царя сверкали белыми зубами, темные глаза обоих светились острым умом, а порою и вспыхивали гневом.

— Значит, все-таки началось.

— Однако мы еще можем остановить его, — сказал Белин. — Если мы предъявим обвинения на Совете, перед всеми, верховный царь вынужден будет вмешаться.

Аваллах подумал и сказал:

— Если мы принудим верховного царя выступить против одного из своих монархов, то поставим мир под угрозу.

— Или спасем его.

— Ладно, — Аваллах внезапно повернул в сторону оставленного зала. — Послушаем, что скажут твои люди.

Они вернулись. Аваллах, заметив, что Аннуби пришел, жестом подозвал его к себе. Как только прорицатель приблизился, король обратился к одному из спутников Белина:

— Брат сказал, что ты привез с собой доказательства. Покажи мне.

Тот взглянул на прорицателя и замялся.

— Верь Аннуби больше, чем веришь мне, — промолвил Аваллах. — Если этого не услышит мой советник, мои уши тоже будут глухи.

Аннуби поклонился, сведя руки и соединив кончики пальцев в жесте, который символически изображал солнце.

— К тому же, — добавил Аваллах, — я так и не придумал способа что-нибудь скрыть от него.

— Имя Аннуби чтят и в покоях Белина, — был ответ, сопровождаемый поклоном в сторону прорицателя. — Я не хотел причинить обиду.

— Я не обижен, — отвечал Аннуби с той же учтивостью. — Молю, продолжай.

— Я надзираю за верфями царя Белина. Пять дней назад я заприметил двух огигийцев в царских доках в Тафросе. Чтобы туда проникнуть, они выдавали себя за представителей азилианского торгового братства. Доки, как вам известно, не охраняются, но царь приказал мне быть начеку. Я заподозрил неладное, когда заметил, что «покупатели» отираются у домика корабельных плотников. По-видимому, они искали случая проникнуть внутрь.

— Без сомнения, — согласился Аваллах.

Начальник верфей кивнул.

— В ответ на вопросы они притворились, что ничего не понимают.

— Разумеется.

— Я сказал, что хотел бы их обыскать, они подняли шум. Я кликнул шестерых плотников, которые и держали «гостей», пока не подоспела стража. Как они ни ругались, их отвели во дворец и обыскали. В одежде нашли документы, из которых явствовало, что они лазутчики. Я считаю, что они хотели оценить мощь кораблей Белина и возможности его верфей.

Темные глаза Аваллаха посуровели.

— Это еще не все. — Белин жестом подозвал другого спутника, который раскрыл поясную сумку, вытащил свернутый пергамент и протянул его Аваллаху.

— Полагаю, — произнес он, — ты захочешь увидеть своими глазами.

Аваллах развернул пергамент, быстро просмотрел его и передал Аннуби. Тот пробежал документ глазами и вернул хозяину.

— Похоже, Нестору есть дело до всего.

— Да уж! Считать корабли и житницы! Он что, помешался?

— Оценить мощь противника, прежде чем нанести удар, — что может быть мудрее?

— Он не в своем уме! — вскричал Аваллах. — Нарушить мир, длившийся более двух тысяч лет…

Аннуби вскинул руки.

— Новые силы ворвались в этот мир: повеяло войной, зверо-люди кочуют из края в край, порядок уступает место хаосу. Все мироздание бурлит. — Он замолк и добавил, пожав плечами: — Нестор — порождение своего времени.

— Нестор — порождение гадюки, которое надо раздавить. — Аваллах покусал губы. — И для этого заручиться поддержкой всех остальных.

— И я так думаю, брат, — согласился Белин. — Я отплываю в Коранию, как только мы обо всем сговоримся.

— Нет, — произнес Аваллах. — Это я возьму на себя. Если кругом кишат лазутчики Нестора, лучше, чтобы тебя не видели на дороге из Келлиоса в Ис. С царем Сейтенином я поговорю сам.

— Так будет еще лучше, — согласился Белин.

— А теперь… — Аваллах возвысил голос, чтобы его слышали остальные, — забудем про это неприятное дело. Сегодня бычьи игрища — я приглашаю всех.

Спутники Белина поклонились и соединили пальцы в солнечном знаке. Аваллах потребовал ключника, тот прибежал сразу.

— Эти люди остаются у нас, — сказал царь. — Приготовь им покои, позаботься, чтоб они получили чистую одежду и все, что им потребуется.

Гости двинулись вслед за служителем.

— С тобой ли Элейна? — спросил Аваллах у брата, когда все остальные вышли.

— Она узнала, что я еду, и не пожелала оставаться одна. Когда мы подходили к пристани, она спала. Я велел передать, что заберу ее позже.

— Ступай и приведи. Не заставляй ее ждать и секунду, или за твое упущение придется отвечать мне.

— Что ж, не в первый раз. — Белин хохотнул и осекся, услышав, как смех его эхом отдался в каменных стенах. — Какой глухой звук!..

— Иди, приведи Элейну, — повторил Аваллах. — Вечером эти покои будут звенеть от смеха.

Белин вышел, и Аваллах повернулся к стоящему рядом Аннуби:

— Близится то, чего мы давно страшились. Нужно готовиться к Совету, там будет схватка с Нестором. Мы должны победить, иначе — гибель.

— Верные слова! Когда ссорятся цари, гибель —