litbaza книги онлайнРоманыЯ не ангел - Елена Колина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 45
Перейти на страницу:

«Париж стоит мессы», – повторяла про себя Даша. Мама присылала деньги на еду, строго говорила по телефону: «Ты мне там смотри, не подголадывай!» Даша подголадывала (кефир, пельмени из пачки), но то и дело срывалась, неслась покупать докторскую колбасу, съедала ее уже по дороге к университетскому общежитию прямо из бумаги.

Париж стоит мессы? Читая Генриха Манна, она волновалась, решится ли Генрих Наваррский ради короны Франции расстаться со своей религией и принять католичество. Даша не видела проблемы, – ведь это какая огромная нечеловеческая выгода стать королем! Применительно к себе она тоже не видела проблемы – ну, боится она, оглядывается, прощается с жизнью, прежде чем зайти в жуткий подъезд, – это ничто по сравнению с сумочкой Версаче. Париж стоит мессы! Даша была полна цитатами, в ней бурлила и выплескивалась цитатами вся школьная библиотека, а также вся городская библиотека Витебска.

Мама считала, что много читать нечестно. «Нечестно» было ее главным словом, – нечестно читать, уплывая в нереальные миры от настоящего положения дел, нечестно, что после случая в подвале от нее ушел муж (возможно, это просто совпадение, тогда тем более нечестно), нечестно, что ей приходится жить одной, и даже без Простомужчины.

Простомужчина был абсолютно реальным персонажем Дашиного детства, о нем говорилось с надеждой, воодушевлением, завистью к тем, у кого он есть. Главное, с надеждой, что Простомужчина придет и все исправит – настроение, протекающий унитаз, жизнь. Простомужчина – добытчик: «Он должен принести мамонта, это элементарная биология». Даша выучила наизусть: «Пока был отец, мы были как все, а без него стали бедными. Не хватает денег на нормальную жизнь, на еду и одежду. А что будет в старости? Как заработать на старость? Видала я нищих старух, это ужас!» Это цитата, не из Чехова, конечно, и не из Генриха Манна, это цитата от Дашиной мамы.

Кроме Простомужчины в семейном обиходе фигурировал Хотябымужик. Простомужчина, как казалось Даше, был ласковым приемлемым существом вроде енота, а Хотябымужик похож на пьяную человекообразную обезьяну, с ним можно связаться от совсем уж безнадежного ужаса. Мама говорила о ком-то: «У нее Хотябымужик есть… но я-то вообще одна, не сравнивай».

Мама часто повторяла «не сравнивай», а Даша все время сравнивала, так уж был устроен ее мозг, что производил операцию сравнения чаще, чем другие, – чем другие операции и другие люди. Она даже на вопрос «Что ты будешь, картошку или макароны?» не сразу отвечала, думала-сравнивала и отвечала по нескольку раз: «Картошку. Нет, макароны… И то и другое».

Отец от них ушел и забрал с собой Новый год. Даша ненавидела Новый год, в Новый год жизнь разорвалась на «до» и «после». Ей было восемь лет, она все еще ждала подарков от Деда Мороза, в семье было заведено дарить подарки после боя курантов, и после боя курантов отец их бросил, – объявил свое решение сразу же после поздравления Брежнева. Всю новогоднюю ночь они с мамой просидели у мерцающей огоньками елки, листая Большую советскую энциклопедию, и вдруг над одной из страниц мама воскликнула: «О-о-о! Вот он!» На странице была картинка с подписью «Бородавчатая жаба Bufonidae». Мама велела Даше повторить десять раз: «Мой отец – вонючая бородавчатая жаба Bufonidae». Дашина мама была учительницей биологии.

Мама ненавидела биологию, страдала, что ей приходится работать в школе («Я бы не осталась в школе, если бы была замужем, если бы твой отец не разбил мне жизнь, ты поняла, ни-ког-да!»). Даша поняла – один человек может разбить другому человеку жизнь. Если ты женщина, твоя жизнь как хрупкий бокал в руках Простомужчины. Простомужчина разобьет твою жизнь с веселой небрежностью, а Хотябымужик разухабисто и страшно.

Отец появился дома в канун следующего Нового года, принес Даше подарки, два больших мешка. В мешках были платья, юбочки, кофточки и колготки, из которых выросла его новая дочка, колготки были рваные. К этому времени Даша уже знала, что он много лет обманывал маму, у него давно была другая семья, другая дочка. Другая дочка была младше Даши, но крупней, и вот ее платья, юбочки, кофточки, колготки. Мама велела Даше сказать отцу «Вы – бородавчатая жаба», именно так, на «вы». Даша сказала «Вы жаба», а что бородавчатая – не смогла. Ведь если ее отец бородавчатая жаба, то она – дочь бородавчатой жабы Bufonidae… Ну нет, решила Даша, всему есть предел.

В ту новогоднюю ночь они с мамой вдвоем смотрели «Голубой огонек» и методично рвали на лоскутки платья, юбочки, кофточки и колготки. Мама рвала и приговаривала: «Какая кричащая одежда, полное отсутствие вкуса! Например, это, вот что это такое, розовое в зеленый цветочек?! Чехов говорит, что розовое с зеленым – дурной вкус». Даша рвала и любовалась яркими лоскутками, ее собственная одежда была, как говорила мама, «интеллигентная и немаркая». Тихая и печальная одежда, чтобы Даша в ней тихо и печально сочеталась с маминой обидой. Когда маме так обидно, Даше носить яркие цвета нечестно.

У мамы были к Даше претензии. Нечестно, что Даша – дочь жабы. Нечестно, что Даша после ухода отца начала вести себя нечестно. Нечестно, что Даша всем нравится, умеет подлизаться, получить, что хочет. А какой был позор, когда возмущенные родители выяснили, что Даша устроила в школе товарообмен: меняла решенные задачки на жвачки и наклейки. Мама шлепала ее и кричала: «хитрован!», «бизнесмен хренов!» и «Скуперфильд!», все почему-то в мужском роде. При этом нелогично обвиняла ее в том, что у нее мозги набекрень. Даша вертелась под ее рукой и кричала: «Разве у бизнесмена хренова могут быть мозги набекрень?!» Мама отпустила Дашу и засмеялась: и правда, либо хитрить, рассчитывать каждый шаг, либо действовать спонтанно, бездумно.

Даша действительно часто, казалось, действовала спонтанно, например, на глазах у всех спрыгнула с балкона, со второго этажа. На самом деле прыжок был результатом анализа и планирования. Даша хотела, чтобы в нее влюбился «один мальчик», – и он влюбился, – а под балкон она заранее сгребла кучу листьев и зарыла в них одеяло. Мозги Дашины были не набекрень, а в точности на месте. В эти мозги были встроены весы, на которых шло непрерывное взвешивание: что от нее требуется и что она за это получит.

Как только отец ушел, маме тут же стало все равно, как Даша учится, как будто при отце все должно было быть хорошо и красиво, а без него – раз уж все пошло к черту, так пусть и Даша идет туда же, может стать двоечницей или начать курить. Это был Дашин личный выбор, не мамин: математический класс, разряд по шахматам, прочитать всю городскую библиотеку, и финальная награда за правильный выбор – серебряная медаль, золотая не получилась из-за четверки по биологии, ненависть к биологии Даша не смогла преодолеть. Трудно учиться там, где работает твоя мама, можешь метаться, биться в конвульсиях, как мышь в мышеловке, но спастись невозможно – в любой момент будь готова услышать «у биологички поехали чулки» или «у биологички поехала крыша». И что Даше было делать, умирать от стыда за маму, упростившую свою женственность и достоинство до бородавчатой жабы, размышлять о многозначности слова «ехать» в русском языке или думать о будущем? Даша предпочла планировать свое будущее, по три раза в день повторяла себе: «Ты достойна самого лучшего».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 45
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?