Она из последних сил уперлась руками в землю, пытаясь приподняться, но ладони увязли в податливой почве. Почувствовав, как запястья оплели холодные склизкие черви, Алиса закричала. Эхо никем не услышанного возгласа зазвенело в ночной тиши. Она судорожно огляделась по сторонам — вместо деревянных скамеек, альпийских горок и гипсовых фигур до горизонта простирались стройные ряды могил.

— Проснись! — взывала Алиса к самой себе, выплевывая землю, которая стремительно заполняла рот. — Ну же, скорей!

Тьма обрушилась на нее, отбросив в пустоту, где не было ни боли, ни страха, ни наслаждения, ни соблазна. Вязкое, бесплотное ничто, забравшее все дурное и прекрасное.

***

За створками сомкнутых век царила световая вакханалия. Алиса морщилась и прятала лицо за ладонями, но любые попытки противостоять неизбежному пробуждению терпели фиаско. Она нехотя открыла глаза и тотчас зажмурилась вновь. Голову словно зажало в тиски, когда солнечные лучи просочились в доверчиво расширенные зрачки. Сквозь шум в ушах Алиса начала различать чьи-то отстраненные голоса и другие звуки — пока неясного происхождения, но определенно хорошо знакомые.

Окончательно проснувшись, Алиса не поверила в подлинность увиденного. Она сидела на скамейке в парке — в безопасном отдалении от людных центральных аллей — в новеньком коктейльном платье, в котором покоряла танцпол минувшей ночью. Туфли на неносибельно высокой шпильке аккуратно стояли рядом. Сумочка была при ней… В отличие от возможности вспомнить, что произошло после того, как она вышла из клуба.

Она попыталась открыть заевшую молнию, чтобы проверить, все ли вещи на месте, но отдернула руку, почувствовав режущую боль в указательном пальце. Только тогда Алиса обратила внимание на то, что ладонь покрыта засохшими багряными разводами, а из кончика пальца сочится свежая струйка крови.

От ужаса она неосознанно вскочила на ноги, едва устояв под натиском головокружения. Ей вдруг вспомнилось все: и хоровод светлячков, и Сюрприз с его чертовым букетом, и порыв страсти, и последовавшие за ним страдания, и влажная земля во рту, и черви, обвившие запястья. Алиса стала отряхивать руки от невидимой скверны, и не могла остановиться до тех пор, пока не осознала, что рассвет уже стер все следы проделок нечистой силы. Она схватила изуверские туфли, обдумывая, как торжественно сожжет их и запустит девчачий флешмоб «Нет насилию над ногами», и бросилась в сторону дома.

— Это был просто ночной кошмар, милая, — пыталась успокоить подругу Кира, примчавшаяся спустя полчаса после звонка.

— Почему-то я все больше склоняюсь к мысли, что все было реально, — мрачно отозвалась Алиса.

— Сама посуди — ты перебрала, отключилась в неудобной позе, да и думала, скорее всего, о своем Сюрпризе, когда засыпала.

— Логично конечно, вот только как быть с порезом?

— А что с порезом? Наверняка ты в еще клубе поранилась и не заметила. А может, на лавке занозу посадила.

— Сомнительно как-то…

— Палец — единственная улика? Никаких других следов?

— Вроде бы да, — задумчиво проговорила Алиса.

— Вот и славно! Не забивай голову глупостями, расслабься!

— Не буду больше спать.

— Что?!

— Не буду и все тут.

— Именно сон тебе сейчас и необходим! В теплой постели под одеялом…

— Кира! Не говори о постели, у меня глаза слипаются.

— Отправляйся на свое горное озеро, потанцуй с русалками, — продолжала подруга, пропустив мимо ушей последнюю реплику.

— На озере теперь всегда ОН.

— Не забывай, что ОН — всего лишь созданный тобой образ. Его не существует!

— Возможно, ты права, и мне просто нужно как следует выспаться. Без всех этих осознаний. Поиграла и хватит. Надеюсь, этому можно «разучиться»… Раз можно научиться, должна быть возможность и «разучиться», да?

— Вот как раз и проверишь! Я пойду, а ты отдыхай. Буду ждать твоего звонка.

— Уже уходишь?

— У меня сегодня свидание. — Кира загадочно улыбнулась. — Нужно подготовиться.

— Ясно, — кивнула Алиса, не сумев скрыть разочарование. — Я думала, может, ты побудешь здесь, пока я сплю. Боязно как-то…

— Нечего бояться, дорогая! Мы же не героини фильма про Фредди Крюгера, в конце концов! — Кира чмокнула подругу в щеку и упорхнула, решив не заострять внимание на свежих ссадинах, которые мельком заметила у нее на спине.

Оставшись одна, Алиса набрала горячую ванну с толстым слоем пены, включила плейлист с расслабляющей музыкой, название которого выпытала у ресепшионистки в спа-салоне, зажгла ароматические свечи и погрузилась в негу. На губах играла умиротворенная улыбка, а мысли были далеки от кладбищенской земли с ее склизкими обитателями, когда она услышала знакомый голос совсем рядом:

— Я соскучился.

Она в ужасе вздрогнула. Сюрприз как ни в чем не бывало сидел на корточках, облокотившись на бортик ванны, и снисходительно улыбался.

— Нет, нет, нет, только не это, — взмолилась Алиса. — Как же меня опять угораздило заснуть?!

— Ты забавная, — усмехнулся парень, запустив палец в пену, и коснулся им кончика носа Алисы, отчего та непроизвольно дернулась, словно от удара током.

— Что ты со мной сделал, чертов ублюдок?

— Всего лишь испачкал пеной, — удивился Сюрприз. — Извини, если хочешь, я все вытру. — Он протянул ладонь к ее лицу, но Алиса с отвращением оттолкнула ее.

— Я говорю о прошлой ночи, кретин!

— А, — понимающе кивнул незваный гость. — Я преподал урок.

— Что?!

— Ты сильно задела мои чувства, Алиса.

— Задела твои чувства?! Мне не послышалось?

— Ты прогнала меня накануне. Помнишь?

— Прекрасно помню! И повторяю снова: оставь меня в покое!

— Ты хорошо подумала, Алиса?

— Это мои сны, и я в них хозяйка! Тебе здесь не место!

Молодой человек криво ухмыльнулся и поднялся на ноги, разминая руки и шею, словно бы готовясь к забегу:

— Ты сама все портишь. А потом удивляешься и отчего-то винишь меня.

— Убирайся к дьяволу!

Сюрприз склонился над ней, одним лишь взглядом вынуждая умолкнуть. Лицо его изменилось до неузнаваемости. От былой привлекательности не осталось и следа. Щеки ввалились, глаза налились кровью, всклокоченные волосы встали дыбом. Он не дышал. Не подавал никаких признаков жизни. Вена на шее по-прежнему оставалась статична, словно бесполезная деталь механизма, вышедшего из строя. Алиса знала наверняка, что не почувствует тепла, если коснется его кожи.

Он действовал решительно и твердо. Девушка оказалась под водой быстрее, чем успела осознать, что происходит. Шею сжимали цепкие, как металлический ошейник, пальцы. Она отчаянно пыталась освободиться, но совладать с разъяренным монстром ей было не под силу. Она чувствовала, как тяжелеет голова, готовая расколоться надвое, и не понимала, как возможно во сне испытывать настолько сильную боль. Страх разлился убойной дозой адреналина в груди — там, где отбивало последние удары изнуренное сердце — «Это не сон!»

Осознание придало решимости. Она схватила мертвецки-ледяные руки,