— Тебе дадут отпуск, а мне нет! Я работаю только полгода!

— Да и нахрен тебе эта работа! — срываюсь, повышая голос. — Я в состоянии обеспечить тебя сам!

— Мне это нужно! У меня тоже амбиции, я не хочу быть простым менеджером, я хочу чего-то достичь! Я не для этого получаю второе высшее, чтобы сидеть дома! Мы, кажется, уже говорили об этом и все решили!

— В первую очередь женщина должна реализовать себя в семье, как жена и мать. Карьера второстепенна! — мы сами не замечаем, как переходим на повышенные тона. — Да мы говорили об этом, но мое мнение не изменилось. Я просто даю тебе время…

— Ну спасибо, — театрально кланяется Ника, смотрит на меня и кусает губы, начиная часто моргать, а это верный знак того, что сейчас хлынут слезы. И все, я таю, считая себя мудаком. Не могу выносить ее слез. Паркуюсь возле дома, отстегиваю ремень безопасности, хватаю мою Лисичку за кофточку и тяну на себя и целую обиженные губы.

— Ну прости, — стираю большими пальцами слезы. — Самому тошно, но…

— Да я поңимаю все…, — шмыгает носиком, прекращая плакать, — просто мне так тебя не хватает. Мы видимся только за завтраком и то несколько миңут. А мне хотелось сегодня больше тебя. Ты обещал…

— Если тебе мало, я могу всю ночь быть в тебе, что утром ходить не сможешь, — шучу я, пытаясь разрядить обстановку.

— Я не об этом! — толкает меня в грудь, пытаясь вырваться.

— Я понял, — тяну её назад прижимая к себе, зарываясь в волосы и глубоко вдыхаю такой любимый легкий цитрусовый аромат ее духов. — Если хочешь, сходи на свой корпорат, только ненадолго, — приходится идти на уступки, хотя мне очень не нравится эта идея. — Потанцуй, только с девочками, попой не крути, и сильно не напивайся, — Лисичка смеется мне в грудь. — А я за тобой заеду, как освобожусь. Хорошо? — кивает мне в грудь и уже сама обнимает, утыкается в шею, глубоко вдыхает и целует, посылая по моему телу волны блаженства.

* * *

Сам отпустил Нику на корпоратив, сам же себя и накручиваю, навязчивыми мыслями. Нет, моя Лисичка никогда не давала мне весомых поводов в ней сомневаться. Всему причина мой характер. Я собственник и до безобразия ревнив. Хотя, до Вероңики не отличался маниакальной ревностью. Наверное, потому что я и не любил никого до моей Лисички. Οна очень много для меня значит, именно в ней я вижу свое продолжение.

Допросы, показания, бумаги, давление на обвиняемого, все это занимает слишком много времени. До этого момента я не тревожил Нику, стараясь не быть маниакально навязчивым и контролирующим. Мы договорились, что она позвонит сама, как только натанцуется. Но на часах двадцать минут первого, а на моем телефоне нет даже сообщения от жены.

Выхожу на улицу, прикуриваю последнюю сигарету, и глубоко затягиваюсь, одновременно набирая номер Ники. «Абонеңт отключен». Набираю ещё раз — то же самое. Спокойно, допустим, у нее сел телефон. Сажусь в машину и выдвигаюсь к клубу, где должна была проходить их вечеринка. По пути набираю номер ее подружки, но трубку берет ее муж, сообщая что Даша спит, и уже как час вернулась домой. Паникую и злюсь одновременно. Может, Вероника тоже дома, просто, как всегда, забыла зарядить телефон. Звоню на домашний, но трубку никто не берет. Хорошо. Все можно объяснить. Моя паника и волнения безосновательны — внушаю сам себе, подъезжая к клубу.

Недолго общаюсь с охраной, показывая удостоверение, которое развязывает всем языки. Парни сообщают, что их компания уже как час назад разъехалась и все были основательно пьяны. Но я все равно прочесываю клуб, проверяя каждый закуток. Вероники нигде нет! Мчусь домой, в надежде, что Ника просто спит и не слышит моих звонков. Οх, и отшлепаю я ее прелестную попку за мое волнение. В прямом смысле отшлепаю! Покупаю по дороге пачку сигарет, выкуриваю две подряд травя себя никотином, поскольку внутри зарождается очень нехорошее чувство. Моя Лисичка всегда была очень ответственная и никогда не заставляла меня так волноваться.

Открываю дверь своим ключом, и уже на пороге понимаю, что ее здесь нет. Обхожу все комнаты, включая везде свет и так и не нахожу свою жену. По позвоночнику прокатывается холодок и меня начинает потряхивать от волнения. Какого черта я отпустил ее на это сборище?! Пусть бы злилась на меня, обижалась, но была бы сейчас дома!

Вероника

Он украл меня, в прямом смысле этого слова. С Марком мы познакомились в фитнес-клубе, я занималась пилатесом, а он просто ходил туда несколько раз в неделю поддерживать форму. С первого взгляда он мне не понравился, я даже не обратила на него особого внимания. Потому что красивых накаченных тел в клубе было предостаточно, да и Марк был старше меня на десять лет, а я больше общалась со сверстниками. Мы заочно знали друг друга около месяца, так выходило, что время наших тренировок всегда совпадало.

Однажды я повредила ногу, ничего страшного, но ходить было больно. Марк поднял меня на руки и, под мои возмущенные вопли, посадил в свою машину. По дороге он купил мне обезболивающую мазь, буквально насильно намазал больную ногу и привез в кафе с отдельными кабинами и удобными диванами. С этого дня и завязались наши стремительные отношения. Наверное, я влюбилась в его наглость, настойчивость и заботу, которой он меня окружил. В первое же наше настоящее свидание он заявил, что я влюблюсь в него и мы поженимся максимум через полгода. Так и вышло, через пять месяцев я стала его женой, и была счастлива, не представляя больше жизни без этого человека.

Марк — настоящий мужчина, немного властный и все важные решения остаются за ним. Он умеет любить и заботиться, и как никто чувствует меня. Кажется, он знает мое тело и душу лучше меня самой. Он никогда ни в чем мне не отказывает, Марк умеет выслушать, поговорить и убедить меня в своей правоте. Ругаемся мы только из-за его безумной безосновательной ревности. Марк — собственник до мозга костей и мне это тоже нравится.

Я люблю просыпаться с ним по утрам и смотреть на него спящего. Люблю будить его, водя кончиками пальцев, очерчивая скулы, немного неровный нос и гладить морщинки вокруг глаз. Люблю целовать его шрам на плече, обводит черную татуировку в виде надписи на латыни на его груди, где написано «Моя жизнь — мои правила». Люблю смотреть, как он бреется, ест, сосредоточенно работает или расслабленно и уверенно водит машину. Люблю, когда он готовит, хозяйничая на кухне. Иногда мне нравится намеренно выводить его из себя, чтобы страстно и сладко мириться. Обожаю, когда он просит прощения, без слов — языком тела. Я люблю в нем ВСЕ. Иногда мне становится страшно от того, что мы могли бы никогда не встретиться, и Марк мог бы сейчас любить другую женщину. Я полностью принадлежу этому мужчине, он в наглую присвоил меня себе и мне хорошо в его руках.

Марк Миронов — я люблю каждую букву в его имени, потому что из этих букв складывается имя самого главного человека в моей жизни. Иногда мне кажется, что я помешалась на этом мужчине, но мне хорошо в моем сумасшествии.

* * *